Иван Жданов - Утро начинается с меня

— «Миф», спасибо, слово держишь. Сейчас вышлю тебе карту с местонахождением бомб и инструкцию, как их обезвредить.

— А ты умно со «стелсом» придумал, — отметил «Миф». — Сколько ты отвалил за такой самолёт?

— Все твои зарплаты, умноженные на десять тысяч… Думаю, столько.

— Неплохо живёте, Андрей! Когда отдашь остальные заряды?

— Через час, может, раньше. Может, после ужина. Вам всё равно и с этими зарядами работы на неделю хватит, а то и на две. Ведь не так уж и много специалистов у вас, кто умеет обезвреживать современные заряды, не так ли?

— Человек двадцать профессионалов найдём в Москве. Остальные по всей России раскиданы.

— Двадцать человек, мать вашу! Бабок инвестируете на вооружение в десятки раз больше, чем на борьбу со СПИД'ом, а специалистов у вас — всего двадцать человек! Все хоть работают? Или, может, кто-то на больничном?

— У тебя есть ещё какие-то требования? Кто там с тобой? Это твои соучастники?

— Нет. Репортёры. Журналисты. Очень хорошие люди. Требований пока нет, разве что просьба: в еду, что нам принесут, ядом не плевать. Сейчас позвоню на телевидение, расскажу им, что скоро всё закончится.

— Ты же Интернетом пользуешься. Зачем тебе телевизор?

— А чтобы было!

Андрей отключил «Мифа» и набрал номер Соловьёва:

— Соловей, отправь ко мне кого-нибудь из своих с камерой. Небольшую короткометражку надо отснять — в память об этом дне. Только побыстрее, а то в девять у нас ужин!

В зал вошёл человек с камерой и штативом. За спиной у него был большой рюкзак со всевозможными объективами, звукозаписывающими устройствами и с километровыми проводами. Мы наблюдали, как он выставляет оборудование. Оператор был явно не в настроении. Андрей предложил нам перекурить, пока мастер настраивает технику. Мы закурили, погружённые каждый в свои мысли.

— Всё готово, — обратился к нам оператор. — Кто будет брать интервью? — Он посмотрел на Элину, которая повернула голову в сторону Андрея, а тот перевёл взгляд на меня.

— Они оба, — распорядился Попов.

— Окей, мне достаточно нажать клавишу, и запись пойдёт. Вы готовы?

— Да, вроде, да… Вы как, ребята, готовы? — обратился Андрей к нам.

Я поправил рубашку. Элина достала из косметички помаду и зеркальце. Затем лак для волос, румяна, пудру, туш, блеск, ватные палочки…

— Да у тебя арсенал побольше, чем у террориста будет, — пошутил Попов.

— Не отвлекайте меня, дайте пять минут. Артём, причеши пока себя, а то у тебя на голове чёрт знает что!

Я взял расчёску, провёл по волосам несколько раз и словил неодобрительную реакцию Элины, которая, по всей видимости, хотела, чтобы я чесал себя до крови.

— Что? — обратился я к ней.

— Ты выглядишь, как неряха! — начала она.

— Андрей, — пожаловался я. — Вот ты спрашивал, почему мы не вместе. Сегодня весь день мы были революционерами, а она говорит, что я выгляжу, как неряха!

Андрей грустно улыбнулся.

— Правильно говорит. Делай, что женщина скажет, — он толкнул меня плечом и шепнул на ухо. — Ты только представь: тебя сейчас, как её будущего мужа, будут показывать на весь мир, а ты, по сравнению с ней, как чмошник выглядишь! Делай то, что она просит, будь паинькой, — после чего он сам поправил мне воротник и попросил Элю, когда она закончит, выровнять мне тон лица.

Эле, по-моему, больше в жизни ничего и не надо было! Она всячески показывала, насколько ей приятно беспокойство Андрея.

Через некоторое время цвет моего лица был выровнен до цвета штукатурки на стенах зала суда. Мое лицо сливалось с фоном четырёхугольной песочной коробки. В камере были видны только мои глаза. Мы сели напротив Андрея.

— А можно этот труп куда-то убрать? — оператор посмотрел в сторону мёртвого полковника.

Только сейчас до меня стало доходить, почему он был не в настроении, как только зашёл в комнату. Дело было в молчаливом Шмаке, который отвлекал профессионала от работы.

— Да, конечно, — Андрей пихнул труп ногой, и с шумом затолкал его под судебную кафедру. — Так лучше?

— Намного. Спасибо. Приступим?

— Добрый вечер, Андрей. Все догадываются, кто вы такой и почему мы с вами находимся в здании Басманного суда. Но люди должны знать вашу правду: как вы оказалась здесь?

— Привет, Элина, добрый вечер, Артём, — подхватил разговор Попов. — Для начала я хочу сказать спасибо всем тем, кто поддерживает меня через Интернет. Мне, правда, было приятно работать с людьми, которые понимают меня и ценят мои принципы работы. К моему несчастью, мы сегодня потеряли много людей — из-за меня. Но если бы, к примеру, я обратился со своими обвинениями в прокуратуру, то, возможно, лет через двадцать кого-то одного их них посадили. Хотя, скорее всего, этого не произошло и через сорок лет, и через пятьдесят… Жаль, что с нами нет человека, из уст которого всё, что я вам сейчас расскажу, звучало бы правдоподобнее, поэтому вам просто стоит поверить мне, а не моему брату — очень известному господину, который, уважаемые телезрители, так и не пожелал участвовать в финале этого беспредела, который сам он и устроил. Да, вы не ослышались, лидер этой страны — мой родной брат. И это, наверное, худшее, что со мной могло произойти…

Оператор сдвинулся в сторону от камеры и посмотрел из-за неё изумлённым взглядом на Андрея.

— Почему ваш брат не смог сегодня сюда приехать? — Элина.

— Я ему звонил, и тому есть подтверждение — записи моего разговора с ним по телефону, которые я выложил в ваш «Живой Журнал». Естественно, всевозможные службы, которые существуют у нас, позже будут вам рассказывать, что эта запись поддельная, сфабрикованная, но вы, — он поочередно посмотрел на меня и на Элину, — вы точно знаете, что это не так. Поэтому приношу заранее извинения, что вас убью не я, а представители правоохранительных органов, — Андрей улыбнулся, и мне стало не по себе. Эля тоже сглотнула слюну.

«Я же догадывался, что он псих, но мог бы в очередной раз это не подтверждать», — подумал я про себя.

— У вас с братом происходит делёж власти? Зачем вы устроили подобный революционный демарш?

— Нет, никакого дележа власти у нас не происходит. Мне не нужна эта власть. Мне нужна справедливость, которой нет нигде в мире. И я понимаю, что взял на себя слишком большую ответственность, за которую придётся расплатиться. Мне очень жаль, что пришлось держать людей в страхе, хотя я уверен, что многие сейчас начинают меня понимать — особенно после знакомства с выложенными материалами в Интернете. Это не одного дня работа. Такова была моя цель жизни — перейти поперёк рельс всем, чтобы хоть как-то оставить след в развитии будущего нашей страны. Это не тот след, который печатают на страницах журнала «Форбс» о чьём-то благосостоянии и рейтинге, а след, который попадёт в учебники истории. Сейчас вам кажется, что я ненормальный, но позже, когда вы ознакомитесь со всеми материалами, что я вам предоставил, вы поймёте, что вы — пешки, которыми двигают в любом направлении. И если кому-то понадобится вас убрать, будьте уверены, это сделают таким образом, что об этом никто не узнает. Меня обвиняют в продаже наркотиков. Да, это действительно так. Я перевожу каждый день тонны всевозможных наркотиков. На нас работают лучшие институты мира, чтобы разрабатывать новый кайф, за который люди так спешно платят. Но для меня это была обычная работа, на которую и вы ходите каждый день. Я был выбран государством для выполнения такой работы, и всем плевать было, какое количество людей мы губим каждую минуту. Им нужны были только деньги и новые болезни, против которых придумывались новые вакцины. Все эти «птичьи гриппы», «свиные» — это всё херня собачья. Никаких таких «гриппов» нет. И не было. Это военные препараты, которые вводятся молодым парням, чтобы тем было легче стрелять по невиновным народам, которые, якобы, охраняют свои нефтяные скважины. А что потом?