Виктор Сафронов - Пророки богов или Импотенты

— Как скажешь, святой человек, так и будет, — смиренно загундосил сиротка-Федюнька. — Пожрать бы перед началом несения службы, а? Можно и без знамени, и без знамения…

— Ладно, — легко поддался я уговорам. — Пошли, опробуем их пиво и диетические бутерброды с кониной.

Оказывается, что даже на территории хорошо охраняемого здания аэропорта я, в соответствии со своими устремлениями и поисками приключений на свою ж… жизнь и то притягиваю неприятности и опасности.

Пока я кодовал, да колдовал у банкомата, вокруг пару раз прошелся подозрительным, кривоногим шагом некий типчик. Что, тем не менее, не помешало мне снять малёк денег для дальнейшего разгула и пьянства в условиях жары и суши.

После пива, и ещё пива, и потом еще по маленькой, стоило ещё раз опробовать, как в аэропортовском подземелье льется вода из прохладного бочка унитаза. Как функционирует непосредственно канализация с кабинками, бесплатно ли можно справлять малую и большую человеческую нужду?

С такими пытливыми, чуть сонными лицами, я и верный Федюнька спустились к чуду цивилизации для отправления естественных надобностей. Однако рано мы расстегивали ширинки, мяли газетные листы и светлели лицами в предвкушении счастливых мгновений. У умывальников стояло человека три-четыре или даже пять, кто их там, казахских гопников на штуки считал?

Судя по их лицам и настороженным позам, функции у них были поделены. Один, — видать за выпивку и закуску, высматривал клиентов банкомата. Он же, паскуда, указывал на жертву, т. е. наводчик. А остальные при помощи физической силы и гадких повадок, бьют субъекта по голове до потери сознания и изымают денежные средства, полученные доверчивыми авиапассажирами.

Само собой разумеется, если бы они вежливо попросили, я бы и сам дал, долларов пять на всех. Вежливому, опрятно одетому интеллигенту каждый подаст, он хоть и в шляпе, и при галстуке, а тоже человек, как ты и я… Однако пацаны хотели всё, включая и элементы моего гардероба (Федюнькина униформа бомжа-пенсионера, зависти или желания позаимствовать ношенное, у нападавших не вызывало.)

Повторяю, как видно эти ребята посчитали, что со мной можно без добра и ласки, а просто применив грубую силу изъять денежные единицы вместе с кошельком-лопатником. А тут еще, как назло, мой мальчуган, отрок Федя, имея крупный запас дерьма в организме, задержался в своей кабинке, кряхтя и разнося несусветную вонь. Поэтому пришлось начинать отдуваться одному.

Разных там подходов подмосковной шпаны, типа: «Слышь, дядя, дай закурить» — не было. Сразу махнули некрасивым металлическим прутом по лицу и дело с концом. Блокировать удар руками, было нежелательно, уж, больно толстый был обрезок арматуры, да и рук было жалко. Так как, в таких случаях наступает перелом, гангрена и отрыжка. Пришлось отклоняться, изгибаться переводить удар в другие плоскости… Судя по тому, как у меня за спиной обрушился «умывальников начальник, всех мочалок командир» — попадание пришлось точно по фаянсовой поверхности.

На звук никто из администрации аэропорта внимания не обратил… Не выбежал… В свисток не дунул… Тем лучше…

Пока я дискотечным вьюном на белом кафеле, крутился, прыгал и развлекал распоясавшуюся молодежь… Со спущенными штанами, аки тать, появился всколоченный от негодования Федя. В пятерне у него был элегантно зажат изрядный листик использованного пипифакса. Судя по болтающемуся в разные стороны челну-члену, он не только оправлял естественные надобности, но и тайно занимался рукоблудием. Из-за того, что его, пустяшно, отвлекли от любимого занятия, вид у него был страшен…

Молодежь, видя невесть откуда появившееся чудо с огромным восставшим колом между ног, и всколоченными затуманенными глазами помыслила, что по-добру, по-здорову, пора сваливать… Не ровен час, этот типус перейдёт к гомосексуальному насилию. Выпускать их резонов не было.

Пока ребятишки, дрожа от страха, своими щелочками таращились на голубоглазое восьмое чудо света и отвисшее девятое, я воспользовался замешательством противника, быстренько обездвижил их одного за другим. А самого вредного, того который срисовал меня у банкомата, их наводчика, пытавшегося громко орать на незнакомом мне языке, забыв о непротивлении злу, наподдал Федор. Просто врезал пятерней по лбу и вся недолга. Узкоглазик, свернулся в воздухе комочком, да и закатился под унитаз, где минутой ранее, с одной из рук, наслаждался Федя.

Что за незадача, хоть ты откажись от отправления естественных надобностей. В Токио пьяный земляк напал, здесь налетели. Так что, в этой серии жизни уже и в туалет не ходи… Или фантазия автора не может подняться выше нужника? Непонятно…

От горьких дум меня отвлек сап Феди. Живую, но очень раненную силу противника он… Ужас… Кошмар… поснимав с них штанишки… Неужели наступила фаза активной педерастии? Кроме эстрады, балета и другого искусства, здесь и сейчас безоглядно, настигнет нас это? А-а-а? Что? Не-е-е-е-т. Фу ты, ну ты, пакость какая — показалось. Он, забрав джинсики, посносил тела в одну кабинку. Чтобы ребятки там отдохнули спокойно, перегнулся через боковую стенку и закрыл уголовный элемент изнутри. Штанцы сунул в пакет и забросил на трубу… После этого, с чувством выполненного долга, уже оделся сам.

— Тикать надо, хватятся своих, шум будет, а нам по такой жаре в их кутузке сидеть совсем не климатит…

— Погоди тикать, надо с твоим домом и средством передвижения что-то придумать. Сам понимаешь, коль я обещал нашим красавицам, что доставлю их барахло в лучшем виде, придется корячиться…

— Я и говорю — святой человек, — подвел черту под моими усилиями Федя.

Хлопотали по поводу контейнера мы уже в другом здании, поэтому часов через восемь, раздав, как положено взятки и благодарности, поздно ночью мы выбрались из негостеприимного аэропорта и отправились прочь.

Через четыре дня, уже без особых приключений мы прибыли в гостеприимный Краснодарский край, с точным попаданием в гостиницу «Колдыри» и остановкой там же.

Пляжи платные, сервис в отличие от непальского без буддийской изюминки, зато понятно, о чем у тебя за спиной толкуют люди, перетирая понятия и свое житье-бытье…

Поздней осенью там хорошо, особой жары нет, а если и дождя нет, то спать на улице вполне возможно. Это просто констатация, имея немеряно деньжищ, на улице спать просто несерьезно…

В Питере морозы, а в Сочи метеорологическая аномалия. Температура хорошо за тридцать, жара. От этого хочется крыть матом власть и выпивать расслабляющего мозг пивного раствора. Аборигены с армянским акцентом рассказали, что в прошлом году в это время, все пальмы и магнолии были засыпаны по макушку снегом. Врут, наверное? Но думать об этом, от всепроникающей, одуряющей жары совсем нет сил.