Виктор Сафронов - Пророки богов или Импотенты

Без былого веселья, с невысказанной в пространство тоской, посмотрел на игриво выстроившиеся бутли с настойками. С тайными желаниями, а иначе ни как, поступил жёстко и наотмашь ударил себя по рукам, чтобы не тянулись куда не следует… Взял ножовку, понюхал стакан, тяжело вздохнул и тем же зигзагом, побежал пилить браслет. Руку, почти живую и тёплую, после вкусной еды пилить не хотелось…

Сделав дело, начал гулять смело…

Долго цокал языком, принюхивался, прислушивался к содержимому портфеля. Килограммов, так четырнадцать будет, это брутто, а нетто — вопрос? Как купец к понравившемуся товару присматривался, приценивался. Под разными углами и ракурсами исследовал его царапины и потертости. В своё время, когда гасил очередную накрывшую меня адреналиновую волну, сам занимался перевозкой и доставкой таких изделий для разнообразных малознакомых структур и граждан. Да и оплата была достойная, можно было сыграть в курьера.

После детального осмотра и исследования, вывод был однозначным. Портфель был с весёлой, остроумной хитринкой, которая заключалась в небольшом, как правило, килограммовом заряде пластида.

Друзья! Ваше возмущение мне понятно, и меня мама с детства, солдатским ремнем, не боясь в этом воспитательном моменте переборщить и нарушить заветы Макаренко и Сухомлинского, приучала не брать чужого. Но, то ли выпивка, то ли холод и азарт, однако опять на свою голову вступил в гов…, пардон, в неприятности.

Очень волнуясь и потому неимоверно потея, обычным консервным ножом, боясь нарушить внутренности и обеспокоить своим присутствием детонатор, вскрыл боковину…

ФФФФФФФУУУУУУ… пронесло… Нет, вы не поняли… Это меня от страху — пронесло… И тем не менее, взрыва не последовало… Видно дуракам и пьяным везёт… К какой группе следовало отнести меня, решать вам. Осмелев, достал из раскуроченного ридикюля килограммов двенадцать денег с американским стодолларовым знаком… Какое интересное, неожиданное и главное многообещающее начало. Так, так. А что еще грядущие открытия нам готовят? Хотелось бы достать шифротаблицы к секретным ячейкам швейцарских банков. Если и суждено будет умереть оттого, что влез в чужие разборки, хотелось бы это сделать, прижимая к впалой груди именно их. Покопался ещё глубже и выудил интересные электронные приспособления, т. н. носители информации флешки (карты памяти) и одну бумажную папку, наверное, с такими же, но только бумажными документами.

Что с пьяного взять? Выжил, не взорвался, вот ему и счастье. Танцев по поводу снятия финансового скальпа не танцевал. Ведически-магических костров и жертвоприношений по примеру индийских брахманов не совершал.

А что же ты делал, сиротка, спросите вы? Отвечаю не таясь.

Скрепя гулко бьющееся сердце, пришлось взять на себя обязанности Харона… Загрузил курьера-перевозчика в лодчонку, приладил к выпотрошенному портфелю приспособление в виде РГД-5 (в количестве 2-х штук) кое-что из своего колдовского снаряжения припрятанного на чёрный день приладил. К почти полной воды пострадавшей лодке, в качестве буксира присовокупил свою плоскодонку. Взъярив двигатель и закрепив его «в строго по центру» положении отправил все это хозяйство в последний путь по бурным волнам Стикса…

Сходил за сигаретами, закурил. Три штуки испортил, но дождался. Сперва звук двигателя исчез вдали, но я не уходил. Через полчаса рвануло… Так и хочется поэтически рубануть с плеча «…и небо озарилось сполохами огня». Это меня, недоумка, на лирику потянула от свалившихся, вернее выплывших из моря дурных денег…

Больше ничего неординарного к берегу не прибило. Ждать было нечего. Сладко потянувшись, принятие решения, что делать дальше отложил на «утро вечера мудренее». Поёживаясь, побрел в свои апартаменты. И спалось, доложу я вам благодарные читатели, очень даже сладко и со сновидениями, в которых, загребая горячий песок, я брёл между пальмы с орехами на верху, а теплое солнце и белый песок были дополнением к моей прогулке.

Из прочитанных на утро бумажек получалось, что деньжищи — большие тыщи, это часть взятки ребятам из минюста и администрации самодержца, за проталкивание на должность… Размыто… В…ской области… Размыто.

В итоге вчерашнего ужина с необычным десертом, оставался простой и незатейливый вопрос. Стояли ли на портфеле радиомаяки (а они монтируются обязательно). И когда представители господ… размыто… явятся ко мне с целью убийства и пыток, как к последнему мудаку, посмевшему заглянуть за кулисы власти демократической Родины.

Размыто всё… И не просто размыто, а напрочь вымарано моими алчными слезами счастья, возникшими от ощущения дурной наживы… Получается не зря лазил в холодную воду, тратил мыло чтобы замыть кровавые следы и граблями разравнивал узкую полоску прибрежного пляжа с явно выраженными следами пребывания на нём неопознанных приплывших объектов.

Буря! Скоро грянет буря?

Узнав еще в ПТУ, что русские цари любили в поисках правды и истины, сами пытать своих оппонентов, Борзов Сергей Михайлович, больше известный в политических, уголовных и милицейских кругах (что в принципе одно и то же) под кликухой — Борзой или Борзый, решил от самодержцев не отставать. Он еще с армии пристрастился к тому, чтобы доставлять людям боль и страдания. Тогда, да и сейчас, это называется довольно странным именем «неуставные взаимоотношения и превышение служебных полномочий» тем не менее, садист из Борзого получился на славу — патологический и неуемный. Для особо почётных и уважаемых гостей у него всегда наготове были припасены паяльник и утюг. Для посетителей попроще, имелись бейсбольные биты и обрезки арматуры. Отсебятины в этом деле не было. Борзой с неослабевающим интересом смотрел телевизионные сериалы про бессребреников бандитов и именно оттуда перенимал все приёмы и киношные выдумки, так необходимые в деле повышения профессионального мастерства.

«Раз Петр Великий, тот, который топором прорубил окно в Европу, сам мог пытать стрельцов и тем же топором, рубил им головы, то уж мне-то кто запретить может?» — любил повторять он вспоминая уроки истории, к ужасу своих приближенных, приступая к очередным розыскным мероприятиям в окружении созданного им товарищества на доверии. Во время проведения поисково-разведочных работ глубокого бурения, Борзов исходил из принципа, что лучше завалить двух, трех, да, хоть десять невиновных, чем пропустить одного виновного, т. е. завербованного ментами, конторой (ФСБ) или конкурентами.

Члены ОПГ Борзого, являясь активными участника и пассивными зрителями творящегося беспредела внутри преступного сообщества, давно могли разбежаться в разные стороны, но страх и круговая, что не маловажно, кровавая порука накрепко, как моллюсков к днищу корабля, прикрепили их к «дружному» коллективу единомышленников.