Игорь Прелин - Агентурная сеть

— Я предпочитаю иметь своим оппонентом такого человека, как вы, — решил я постепенно открывать свои карты. И тут же сменил тему: — Что вы думаете о политике нового президента Франции?

Сервэну потребовалось какое-то время, чтобы переключить регистр и настроиться на новую тему.

— Не могу сказать, что все его действия мне нравятся, — после некоторой паузы сказал он. — Но многие решения я одобряю.

— Например?

— Например, начатую реорганизацию специальных служб, хотя это встречает сопротивление определенной части старых кадров. А еще одобряю ликвидацию Службы гражданского действия и увольнение с государственной службы Жака Фоккара. Это настоящий динозавр, слишком одиозная личность, чтобы ее можно было оставлять в новом правительстве!

— Означает ли это, что Франция отказывается от проводимой ранее африканской политики? — решил я пощупать его с другой стороны.

— Не отказывается, а модернизирует с учетом сложившихся реалий, — поправил меня Сервэн. — Африка — это зона ответственности Франции, и приходится учитывать, что эта ответственность дает ей право считаться великой державой. Поэтому смею вас заверить, месье Вдовин, что ни один президент Франции, будь он социалистом или даже коммунистом, никогда не сможет отказаться от проведения политического курса, рассчитанного на сохранение французского присутствия в Африке. Если, конечно, хочет остаться президентом!

После этого монолога мне оставалось только поблагодарить (в душе) Франсуа Сервэна за такую откровенность!

Но у такой позиции была и другая сторона!

— Но для того, чтобы сохранить свое влияние в Африке, Франция должна препятствовать укреплению позиции других стран, — заметил я. — И прежде всего Советского Союза и США.

— Естественно, — согласился Сервэн. — Но с одной поправкой: применительно к СССР нас больше всего беспокоит проникновение в Африку коммунистической идеологии, а применительно к США — американских капиталов.

— Но американцев тоже беспокоит проникновение в Африку коммунистической идеологии, а нас — американских капиталов, — резонно напомнил я. — Значит, Франция заинтересована в том, чтобы, ко всему прочему, столкнуть нас лбами?

— В какой-то мере — да! — улыбнувшись, кивнул толовой Сервэн и развел руками. — Но такова жизнь!

— Следует ли в таком случае понимать, что, передав нам информацию о деятельности США и их специальных служб, вы выполняли свой профессиональный долг и способствовали проведению африканской политики Франции? — не без ехидства спросил я. — И не кажется ли вам, что это совсем не та цена, которую следует заплатить за решение ваших личных проблем?

Невооруженным глазом было видно, что Сервэн ошарашен такой постановкой вопроса. Стремясь откупиться от нас «малой кровью», он, видимо, не додумался, как может быть интерпретирован его поступок.

— Это совершенно неправильный вывод! — слегка заикаясь от волнения, сказал Сервэн.

— Почему же неправильный? — удивился я. — Вы хотите, чтобы мы оказали вам услугу, и при этом рассчитываете получить двойную выгоду. А для нас какой смысл в этой сделке?

— Как какой? — занервничал Сервэн. — Я же сообщил вам сведения о деятельности резидентуры ЦРУ. Разве этого мало?! Ваш человек в Алжире, как мне показалось, был очень доволен.

— Возможно, — не стал спорить я. — Но вы же профессионал и должны понимать, что только я могу решить вашу проблему. Не зря же вы обратились именно ко мне. А встреча в Алжире была нужна, главным образом, для того, чтобы убедиться в искренности ваших намерений, прежде чем мы с вами, — я ткнул пальцем сначала в него, потом в себя, — приступим к предметному разговору. К тому же многое из того, о чем вы нам сообщили, нам и без того было известно. Мы же тоже не сидим без дела!

Произнося этот спич, я внимательно наблюдал за Сервэном, пытаясь по его глазам понять, какой будет его реакция на мои слова. Конечно, я рисковал, загоняя его в угол. Кто знает, что он предпримет, оказавшись в безвыходном положении? Что, если он решит на мне отыграться? Что, если завтра меня объявят «персона нон грата», а пресса поднимет невероятный шум по случаю выдворения из страны советского дипломата?

Но что это за разведка без риска?! К тому же нам тоже было, что сказать журналистам!

— Что же вы от меня хотите? — спросил Сервэн, и я понял, что можно без особых опасений продолжать наш душевный разговор.

— Я хочу получить от вас то, что нужно нам, а не то, что вы хотите нам дать. Надеюсь, вам известен основной закон бизнеса: если вы хотите заключить сделку, предлагайте не то, что вы хотите продать, а то, что у вас хотят купить!

Сервэн заерзал в своем кресле.

— И что же вы хотите у меня купить?

— Меня не интересуют, как вы когда-то сказали, тайны «местного двора». У меня есть свои проблемы, и я хотел бы с вашей помощью решить некоторые из них.

На этот раз я не лгал, когда говорил, что меня не интересуют секреты местных спецслужб. Вернее, лгал только отчасти, поскольку вполне обоснованно рассчитывал, что возможностей «Артура», «Рокки», «Мека» и Акуфы достаточно, чтобы держать под контролем деятельность специальной секции «Руссо» против учреждений и граждан моей страны. Помощь Сервэна была бы, безусловно, весьма полезной, но я имел на него более серьезные виды и потому на данном этапе готов был пойти на некоторые жертвы.

— Надеюсь, вы не потребуете от меня чего-то сверхъестественного? — продолжая заметно нервничать, спросил Сервэн.

— Ни в коем случае, — успокоил я его. — Более того, моя просьба, возможно, будет отвечать и вашим профессиональным интересам. Это будет, если можно так выразиться, наше общее дело.

— Очень интересно! — воскликнул Сервэн. — Какие у нас с вами могут быть общие дела?

— Вы сами сказали, что вас беспокоит проникновение в страну коммунистической идеологии. Но ее носителями являются не только советские, но и китайские представители, Притом, не в самом лучшем варианте. А конкретным распространителем — агентство Синьхуа. Не так ли, месье Сервэн?

— Так, месье Вдовин, — с нескрываемой заинтересованностью подтвердил француз.

— Вот я и хотел бы, чтобы вы установили слежку за корреспондентом агентства Синьхуа и поделились со мной полученной на него информацией.

Сервэн задумался, прикрыв рукой глаза. Я терпеливо ждал.

— Должен признаться, — наконец, заговорил он, — что мы уже держим его под наблюдением. Но вам-то зачем это нужно?

— Будем считать, что это мой личный интерес.

Не мог же я объяснить ему, что вот уже много лет мы находимся в жесткой конфронтации с нашими бывшими единомышленниками по социалистическому лагерю и «братьями навек» и что все эти годы достижения в оперативной работе по китайцам ценятся у нас не ниже, чем в работе по американцам. О наших разногласиях он знал и сам, а остальное его просто не касалось!