Игорь Прелин - Агентурная сеть

Видимо, «Ринго» расшифровал все правильно, потому что после непродолжительного раздумья сказал:

— Пожалуй, на это я могу согласиться… Надеюсь, следить за мной будут квалифицированно, чтобы все было натурально, и я не выглядел полным дураком.

В нем заговорила профессиональная гордость! Даже в этой совершенно проигрышной ситуации «Ринго» стремился выглядеть достойно. Если не с человеческой, то хотя бы с профессиональной точки зрения.

— Полагаю, вам известно, что в местной службе наружного наблюдения работают наши инструкторы? — спросил я. — Они неплохо знают свое дело и проследят, чтобы за вами работали аккуратно.

— О'кей, мистер Вдовин, — решительно сказал «Ринго». — В восемь часов вечера я собираюсь отправиться на первое свидание. У вас будет достаточно времени для подготовки.

— Мы уже давно готовы, — с улыбкой заверил я и, перестав улыбаться, добавил: — Но не вздумайте обманывать нас и пытаться скрыться. Помните — любой опрометчивый шаг может иметь для вас фатальные последствия!

— Не беспокойтесь, мистер Вдовин, я буду вести честную игру, — ответил «Ринго» и приложил правую руку к груди. — Поверьте, мне есть, что терять!

Я в последний раз посмотрел на часы и встал.

— А сейчас мне надо идти, чтобы предотвратить ваш арест. Накануне вашего отъезда мы увидимся еще раз, чтобы подвести итоги и обсудить наши дальнейшие взаимоотношения. Да поможет вам Бог!

Я вышел из номера в пятнадцать сорок.

Через пять минут кубинский офицер получил по рации команду прекратить патрулирование возле отеля «Мирамар». «Уазики» взревели моторами и, резко развернувшись, умчались в расположение кубинского гарнизона.

Все это время «Ринго» простоял у окна, наблюдая за действиями патруля. В пятнадцать сорок девять он задернул штору и отошел от окна.

С этого момента отель «Мирамар» находился в плотном кольце сотрудников местной службы наружного наблюдения.

Относительную легкость, с которой «Ринго» согласился, находясь под наблюдением, встретиться с руководителями антиправительственного подполья, можно было толковать двояко.

Елагин склонялся к тому, что «Ринго» специально пошел на эту хитрость, решив таким образом ввести нас в заблуждение, выиграть время, а затем с помощью своих людей подготовить побег из страны. Он отвечал за результаты наблюдения, и его настороженность была вполне объяснима.

Я отвечал только за вербовку и поэтому на все происходящее смотрел совсем иными глазами. Не знаю почему, но я поверил в то, что «Ринго», как он выразился, будет вести честную игру.

Но вера верой, а предпринять необходимые меры предосторожности было просто необходимо. Поэтому наблюдением за «Ринго» занималась вся местная служба наружного наблюдения, усиленная к тому же сотрудниками кубинской военной контрразведки. Бригады, которые посменно вели слежку, поддерживали постоянную связь со штабом, в состав которого входили сотрудники представительства КГБ. В случае каких-либо непредвиденных осложнений они должны были дать команду немедленно арестовать «Ринго» и всех, кто попытается помочь ему скрыться.

Но, к счастью, все обошлось. В течение пяти дней «Ринго» на автомашине представительства компании «Тексако», в первую же ночь начиненной всевозможными штучками, значительно облегчавшими ведение слежки, в свободное от основной работы время объезжал городские виллы и пригородные фазенды, таская за собой «хвост» и давая местной контрразведке возможность зафиксировать все тайные адреса, где собирались заговорщики. При этом ни разу не дал повода заподозрить его в том, что он ведет двойную игру. Видимо, он отлично понимал, что на карту поставлена не только его свобода, но и жизнь, и предпочел не рисковать, а расплатиться с нами чужой свободой и чужими жизнями.

Все эти дни я преимущественно отсиживался в посольстве и ни разу не попадался ему на глаза, ожидая, когда он закончит все свои дела. Утром в день отлета я снова находился в номере, где размещался наш контрольный пункт. Когда «Ринго» вернулся с завтрака и стал собирать вещи в дорогу, я пошел к нему. На этот раз я постучал, и он открыл мне дверь.

— Ну как, вы довольны? — ответив на мое приветствие, спросил «Ринго».

Нам позарез было необходимо задокументировать то, что он работал под нашим контролем, чтобы впоследствии он не мог сказать, что просто прокололся, что его выследили, и потому он несет ответственность только за ошибки в работе, а не за добровольную помощь, оказанную советской разведке. И в этом смысле его вопрос оказался весьма кстати. Оставалось только поддержать начатый им разговор.

— Надеюсь, вы сумели выполнить всю предусмотренную программу? — спросил я, усаживаясь на свое привычное место.

— Практически всю, — подтвердил «Ринго», сев напротив меня и снова оказавшись лицом к видеокамере. — Я, правда, планировал еще побывать в двух провинциях, чтобы проинспектировать базы оппозиции, но подумал, что вы вряд ли захотите, чтобы я покидал столицу.

— Вы правильно подумали, — кивнул я головой. В наши планы действительно не входило выпускать его из-под контроля, и поэтому люди, которые вели за ним наблюдение, имели указание пресекать любые попытки выбраться за пределы города. Мы не исключали, что он может сговориться со своими друзьями, и те за городом попробуют его отбить, увезти в один из контролируемых ими районов, а затем переправить за пределы страны. А совместить наблюдение и охрану было немыслимо: это привело бы к провалу всей операции.

— Со стороны наблюдающих были какие-то накладки? — поинтересовался я. — Они вас не засветили?

— Нет, все было чисто. Должен признать, что советские инструкторы хорошо поработали. Если бы не ваше предупреждение, мне стоило бы большого труда обнаружить слежку.

Я представил, как его слова легли на магнитную ленту, и в душе возликовал. Это был отличный закрепляющий материал!

— К сожалению, — решив ему подыграть, развел я руками, — я не смогу передать моим коллегам вашу оценку их работы.

Теперь, когда мы подвели итог совместно проделанной работы, можно было поговорить и о перспективах наших деловых взаимоотношений. Только я собрался произнести заранее заготовленную фразу, как «Ринго» опередил меня и сказал:

— У меня есть к вам одна просьба, мистер Вдовин. Мне следовало, конечно, выдвинуть ее в качестве условия, но в прошлый раз я был в некоторой растерянности и об этом как-то не подумал.

— И в чем же суть вашей просьбы? — спросил я, втайне надеясь, что он попросит заплатить ему за оказанные нам услуги. Такая просьба означала бы, что он согласен и впредь сотрудничать с нами.

— Я прошу вас не допустить расправы над людьми, сведения о которых вы получили с моей помощью. Я не хочу быть виновником их гибели.