Николай Чергинец - Тайна Овального кабинета

— Это почему же? Что случилось?

— Мистер Гордон, я почему-то уверен, что вы поймете меня. Каждому ясно, что вам не добиться своей цели. Для меня же конец не только карьеры, но и дальнейшей перспективы.

— Скажите честно, мистер Кеори, вы к этому решению пришли сами или кто-то подействовал на вас?

Леон Кеори после небольшой паузы ответил:

— Отвечу честно: и то, и другое.

— Спасибо за откровенность. Конечно же, я вынужден буду не прибегать к демонстрации ваших показаний.

— Благодарю вас, мистер Гордон! У меня к вам будет просьба.

— Слушаю вас.

— Вы не согласитесь проявить благородство и отдать мне видеопленку с моим рассказом?

— Это не рассказ, мистер Кеори, это — свидетельские показания. Давайте на эту тему поговорим после судебного процесса. Прощайте, мистер Кеори. Думаю, что чуть позже мы встретимся.

Леон Кеори был сыном крупного миллиардера. И Гордон, положив трубку, злорадно подумал: «Если я и верну тебе эту пленку, то только за кругленькую сумму».

И вдруг Гордон понял, что он скоро потеряет свою должность, и мысль о том, чтобы заработать на видеопленке, его озадачила.

Он сел в кресло и снова подумал о Барбаре Декарт. Ему было жаль эту красивую женщину и очень хотелось утешить, успокоить ее…

А миссис Декарт в этот момент ехала на своей автомашине домой. Снова послышался зуммер мобильного телефона. Она посмотрела на номер звонившего абонента. Нет, это не Гордон. Она взяла аппарат:

— Алло.

— Миссис Барбара Декарт? — услышала она мужской голос.

— Да, я.

— Добрый день. Вас беспокоит Луис Крипас. Я хочу искренне поблагодарить вас и пригласить к нам в гости. В ближайшие дни к вам подъедет Белла, а пока я передаю ей трубку.

И Барбара через несколько секунд услышала голос Беллы Крипас. Она, всхлипывая, сказала:

— Дорогая Барбара. Вы даже не представляете, какая вы чудесная женщина! Луис и особенно я так благодарны вам. Мы оба молим Господа, чтобы он отблагодарил вас за вашу человечность!

— Если я вас правильно поняла, ваш муж вернулся в семью?

— Да, после разговора с вами Луис простил меня и наша семья снова в сборе. Мы все вместе. Я так счастлива, я так благодарна вам, дорогая Барбара! — И миссис Крипас снова зарыдала.

— Успокойтесь, Белла. Я тоже счастлива и рада за вас! Я буду молиться за всю вашу семью. Передайте Луису, что считаю его большим умницей и рада, что он не бросил своих дочерей и свою прекрасную жену. Как только закончу свои дела в суде, я обязательно приеду, и мы все вместе отметим это событие.

Закончив разговор, Барбара непроизвольно даже скорость увеличила, и на ее лице еще долго светилась улыбка.

Снова дал о себе знать телефон. Барбара посмотрела на табло. Так и есть, опять Гордон. А он-то как раз ей и не нужен, и миссис Декарт не ответила.

На следующий день на заседании Большого жюри интересы Моники Левин представляли двое адвокатов, третьего — миссис Барбары Декарт — не было. Мистер Гордон не выдержал и обратился к одному из ее адвокатов:

— А где миссис Барбара Декарт?

— Она приболела и поручила нам участвовать в заседании.

— Вас не затруднит передать мою просьбу, чтобы она обязательно позвонила мне…

— Я постараюсь, мистер Гордон, — ответила миловидная молодая женщина.

Гордон возвратился на свое место и отыскал глазами своего помощника. Тот кивнул головой, что означало, что он готов к включению записи.

Как только заседание началось, слово попросил руководитель группы адвокатов, представляющий сторону Президента, Андрис Джонсон:

— Уважаемые члены Большого жюри, в связи с появившимися в прессе сообщениями, что в офисе специального прокурора мистера Томаса Гордона рассматривается вопрос о возможности привлечения мистера Джона Макоули к уголовной ответственности, а также сообщении отдельных газет, которое поддержали некоторые представители республиканской партии, о том, что Президент якобы готовит расправу над своими оппонентами, я вынужден заявить, что эти сообщения являются чистым вымыслом, рассчитанным с помощью клеветы создать давление на судей, вас, уважаемые члены Большого жюри. Сегодня пресс-служба Белого дома распространила заявление, в котором отвергла эти обвинения и заявила, что со стороны Президента и его сторонников не будет не только мести, но даже злорадства по поводу оправдания его. Территория Белого дома объявлена зоной свободной от злорадства, на ней не будет ни торжественных спичей, ни звона бокалов с шампанским. От имени своего клиента, мистера Макоули, я вынужден обратиться к вам, уважаемое Большое жюри, с протестом по поводу намерений мистера Томаса Гордона организовать в этом зале прослушивание магнитных записей разговоров мисс Моники Левин с мисс Анджелой Мор. Я представляю вам письменное заявление мисс Моники Левин о том, что она совершенно не знала, что мисс Анджела Мор, которая является сотрудницей спецслужб, тайно, без ведома мисс Левин записывала ее рассказы. Мисс Левин заявляет, что мисс Мор не предупреждала ее и ничего не говорила о том, что она записывает рассказы на магнитофонной пленке. Таким образом, налицо нарушение закона, запрещающего делать записи на магнитную пленку без разрешения рассказчика. Мы уверены, что если уважаемое Большое жюри примет решение прослушать эти записи и таким образом их огласит, то все мы будем способствовать нарушению закона. Поэтому прошу рассматривать указанные магнитофонные пленки как доказательства, добытые стороной обвинения незаконным путем.

С этими словами Андрис Джонсон протянул председателю Большого жюри заявление Моники Левин, чья подпись была заверена нотариально.

Члены Большого жюри были в явном смятении. Специальный прокурор сидел с опущенной головой. Он прекрасно понимал, что Большое жюри не поддержит его и, не дай Бог, признает магнитофонные пленки доказательством, добытым незаконным путем.

Всем становилось очевидным, что изгнание Макоули из Белого дома не состоится. В сенате для этого и так не было квалифицированного большинства в две трети — шестидесяти семи голосов, так как республиканцы имели там всего пятьдесят пять мест из ста. Теперь колеблющиеся сенаторы-демократы, которые могли поддержать импичмент Президента, наверняка встанут на его сторону и обвинения в лжесвидетельстве и препятствовании отправления правосудия не будут приняты.

Председательствующий, посоветовавшись с членами жюри, объявил перерыв на два дня, который был необходим для изучения протеста защиты.

В Овальном кабинете Макоули заслушивал доклады руководителей ряда служб и министерств. Директор ЦРУ Джеймс Уолш начал чувствовать, что Президент серьезно озабочен действиями главного террориста Бен Ладена и его подручных. У них появились новейшие образцы средств противовоздушной обороны, в том числе переносных ракетно-зенитных комплексов «Стингер», что сразу же ставило в щекотливое положение всех союзников Америки и НАТО. Только их сухопутные войска обладали этим видом оружия. У чеченских боевиков появились эти комплексы. Стало ясно — кто-то из союзников позарился на деньги и продал их.