Никита Филатов - Капитан Виноградов

— Там на катере… Человек сто было. Женщины. Дети… — Владимир Александрович почувствовал, что скатывается в истерику.

Под окном затормозила вызванная «особистом» машина.

— Пора! В аэропорт провожать не буду, но…

— Спасибо, Олег!

— Сочтемся…

Через десять минут, придержав дверцу готового тронуться «уазика», Неводник негромко сказал:

— У них нет своих пилотов. Ни там, ни там. Это наши… бывшие наши. Наемники. Понял? Прощай! Их, когда ловят, не судят.

— Счастливой охоты, брат!

Виноградову, можно сказать, повезло, его взяли прямо дома. Хуже, если бы на улице или в приемной начальника «регионалки», куда Владимир Александрович был вызван к девяти тридцати следующего дня, хотя о вызове этом он узнал уже потом, после всего…

Казалось бы, какая разница — ан нет!

Арест на дому дает массу преимуществ — можно надеть на себя что попроще да потеплее, собрать с собой белья, кой-каких продуктов, газеты… И наоборот — оставить жене часы, ключи, другие мелочи, необходимые в обычной жизни и скрупулезно изымаемые там, куда тебя уводят. А если еще жена не истеричка и умница — считай, вытянул счастливый билет в этой безвыигрышной лотерее.

Есть, конечно, и свои минусы — домашние, как правило, без должного понимания реагируют на такую, например, необходимую государственную процедуру, как обыск, а если отец семейства к тому же считается опасным и на него надевают наручники… Огромные детские глаза и неестественные позы ближайших соседей, жмущихся на стульях в непривычной для них роли понятых, — из-за этого сам Виноградов в последние годы своей оперской карьеры перепоручал подобные следственные процедуры кому-нибудь помоложе да поретивее; ведь были же любители, даже энтузиасты этого дела!

Утром, впрочем, эти мысли Владимира Александровича не интересовали.

Приземлившись в Пулково, он только к обеду добрался до своей квартиры. Ношеный бушлат и грязные солдатские «гады», подаренные для тепла Виноградову гостеприимным Неводником, оказались как нельзя кстати — в городе было минус семь.

Дома никого не было — Анна ушла на работу, привычно пристроив девчонок соответственно в школу и садик. Не зная, когда ждать из командировки кормильца, на всякий случай оставила она в холодильнике обед — только разогревай и ешь! Чем Виноградов и не преминул воспользоваться, предварительно скинув с себя все в бак с грязным бельем и приняв душ… Он был женат почти тринадцать лет, Анна с лихвой хлебнула всех прелестей жизни с милицейским сыщиком — и уже давно не удивлялась неожиданным командировкам — в выходные, в отпуска…

Сытый и чистый, отключившийся вынутой телефонной розеткой от окружающего мира, Владимир Александрович, засыпая, думал о том, что жена, конечно, огорчится из-за пропавшего плаща и сумки, но когда он ей расскажет, что было… К тому же завтра нужно будет сходить к Степаненко, получить валюту… А дело он свое сделал… Дома хорошо…

Разбуженный в пятом часу будильником, Виноградов неспешно встал и протопал на кухню — поставить чаю. Надо было ехать в садик за младшей, но времени пока хватало.

По радио передавали новости, и Владимир Александрович слушал вполуха, одеваясь.

«…готовится к вылету на дрейфующую станцию „Северный полюс“ очередная высокоширотная экспедиция…

…более тысячи сторонников национально-патриотических партий и движений в течение дня пикетировали…

…как заявил на состоявшемся вчера приеме в консульстве Финляндии вице-мэр города Щербаков…

…при проведении рейда на рынке города Пушкина сотрудниками ОМОН задержано восемнадцать человек, в том числе…

…по имеющимся у нас сведениям, это произошло в восемь часов утра, когда Кругляков, выйдя из парадной собственного дома, направлялся к ожидавшей его автомашине. Неизвестный произвел два выстрела из пистолета…»

Виноградов, кинувшись к радиоприемнику, увеличил громкость.

«…Напомним, что Виктор Кругляков до марта этого года являлся начальником городской милиции, а с лета возглавлял ряд коммерческих структур, связанных, в частности, с Морским пароходством.

И о погоде. Сегодня ожидается…»

…Остаток дня прошел для Владимира Александровича трудно: он был задумчив, невпопад отвечая на шумные вопросы детей, ужинал без аппетита, а потом, когда девчонки засобирались спать, тихо и основательно беседовал о чем-то с женой.

Сначала позвонили по телефону — трубку взяла дочь, и, пока она ходила за Владимиром Александровичем, на другом конце провода уже нажали на рычаг. Все по науке — убедились, что клиент на месте. А затем уже — и сами пришли…

Он открыл дверь сразу же, не потрудившись посмотреть в глазок.

— Виноградов? Владимир Александрович?

— Ты ж меня знаешь, брось! Проходите…

Из трех пришедших одного, старшего, капитан знал, хотя и не близко — он как-то приезжал от «организованной преступности» за информацией об СП, которое проходило и по разработке Виноградова. Второго тоже раньше видел — «комитетчик» из Пассажирского отдела. Третий, совсем молодой высокий парень, был явным новичком.

— Ну, ты понимаешь…

— Да ясно. Санкция есть?

— Конечно! — старший завозился с защепкой кожаной папки.

— Задержание? Обыск? — Виноградов удивился сам себе: говорил деловито, вежливо, будто не к нему — а он пришел проводить неприятные, но необходимые следственные действия.

— Полная программа! — улыбнувшись как коллеге и партнеру, вздохнул старший.

— Проходите! Только так… Понятые — соседи, никаких там внештатников, случайных прохожих…

— Годится. Хозяин — барин! — вставил «комитетчик».

…Обыск был недолгим и по сути формальным — все понимали, что профессионал-опер, к тому же еще заранее ожидавший такого развития событий, не станет держать в доме ни каких-либо компрометирующих документов, ни наркотиков, ни «левого» оружия… Изъяли: табельный «Макаров», охотничье ружье с разрешительными бумагами, валютную мелочь — долларов двести, — аккуратно подколотую к таможенным декларациям отца, жены и самого Виноградова. Владимир Александрович понимал — обыск носит характер скорее психологический, чем прагматический.

— Замечания есть? Заявления? — обратился к понятым молодой, которого посадили составлять протокол.

— Заявления… Есть! Очень хорошие ребята, честные, всегда помогают… — горячо начала соседка, повернувшись почему-то к «комитетчику».

— Да не об этом! — отмахнулся старший. — По самой процедуре!