Джеймс Монро - Торговец смертью: Торговец смертью. Большие гонки. Плейбой и его убийца

— Собственно говоря, такой интеллигентный человек, как Хобарт, может сам подумать об этом, — удивленно сказал я. — Это имеет отношение к изобретению?

— Этого я сказать не могу, Коттон. — И, заметив мое удивление, пояснил: — Теперь, когда лаборатория разрушена, это трудно сделать.

— Но ведь сохранились расчеты, как сказал мне Хобарт. Они лежат в сейфе в его бюро.

— Я их видел, — кивнул капитан. — Но на практике многое выглядит иначе, чем в теории. Конечно, проект «С», как Хобарт его называет, имеет чрезвычайное военное значение. Но сначала нужно выяснить, насколько далеко ученые фирмы с ним продвинулись. Это вовсе не означает недоверия к результатам Хобарта, но пока мы не увидим все своими глазами, правительство не даст денег, во всяком случае, на тех условиях, которые ставит Хобарт.

— А что это за условия?

— Правительство должно перевести ему восемь миллионов долларов в банк, который он укажет. За это Хобарт готов ознакомить комиссию с материалами. Это все, что он хочет представить за восемь миллионов, и рассматривает эту сумму лишь как аванс для продолжения работ. Излишне говорить вам, что Пентагон никогда не пойдет на такие требования.

— Вы сказали об этом Хобарту?

— Конечно. Он заявил, что тогда едва ли сможет продолжать разработки один, без помощи правительства.

— Что вы собираетесь теперь делать, капитан?

— Первым делом доложить генералу Слэйку. Если проект «С» действительно в стадии готовности, национальные интересы требуют, чтобы военное ведомство взяло его под контроль. Недопустимо, чтобы дело такой важности доверялось одной-единственной частной фирме и к нему относились как к изготовлению брючных пуговиц. Я сейчас еду в свой отель и укладываюсь, чтобы уже сегодня вечером быть в Вашингтоне и доложить начальству.

Мы пожелали ему удачного полета и распрощались.

— Послушай, — сказал Фил, когда мы остались одни. — Хобарт занимался разработкой, которая не может быть безразлична Пентагону. Хотя Хьюджес и не верит в это, но если они все-таки примут его требования?

— Тогда Хобарт будет иметь восемь миллионов долларов наличными, хочешь ты сказать. Но он сам не стремится обращаться к правительству.

— После взрыва он тоже в этом не нуждался.

— В сущности, он сейчас хочет каким-то образом ограничить права других на изобретение. Он рассматривает деньги только как аванс на продолжение работ.

— За таким авансом при моем доходе я бы прыгнул в окно с третьего этажа, чтобы не тратить время на спуск по лестнице, Джерри.

— Сожалею, — сказал я. — Я не верю в такую возможность. В конце концов, Хобарт умный человек, у него и без проекта «С» хватает на жизнь, и потому нет нужды обманывать Пентагон. Во всяком случае, он не из тех аферистов, которые наводняют Пентагон своими прожектами.

— Может быть, как раз поэтому, — сказал Фил. — Такому человеку, как он, получить деньги легче, чем другому, без имени. Никто не знает, сколько денег у Хобарта в действительности.

Нас прервал звонок из конторы судьи. Он хотел знать, располагаем ли мы необходимыми материалами, чтобы предъявить обвинение Большому Мо и его приятелям.

— Больше, чем достаточно, — ответил я. — Установлены преступления, начиная с незаконного владения оружием и кончая вымогательством и шантажом. Наши люди сейчас допрашивают их по поводу хранения и торговли наркотиками. Если вы сможете подождать денек, то получите еще несколько доказанных статей. Кажется, совещание в «Герцоге» проводилось с единственной целью: взять в одни руки торговлю наркотиками в Даунтауне.

— Хорошо, я позвоню вам еще раз завтра, Коттон. Как у вас дела с убийством Боумана?

— Похоже, что Большой Мо к этому не имеет отношения. Мы продолжаем поиски!

Курьер принес два конверта. Они были адресованы Филу и мне.

Когда я вскрыл свой, мне в руки выпала отпечатанная схема, плотный лист бумаги, на котором было изображено соединение медными проводниками отдельных элементов электрического прибора. Только тонкие медные провода соединяли не конденсаторы и сопротивления с цоколями ламп и выводами транзисторов, а сплетались в элегантную ленту из слов.

Это было приглашение на прием, который должен был состояться сегодня в доме Хобарта.

— Хорошая идея, — сказал Фил, когда я показал ему свой билет. — Меня только удивляет, что у Хобарта сейчас есть время на такие пустяки. Можно подумать, что для его фирмы сейчас самое важное — это сделать хорошую рекламу. И, откровенно говоря, устраивать прием в данных обстоятельствах я считаю безнравственным.

— В первой половине дня, когда мы с Хьюджесом были у него, эта идея ему в голову, во всяком случае, еще не приходила, — констатировал я. — Иначе он мог бы тогда же пригласить нас устно. Разумеется, мы пойдем. Мне любопытно, что же побудило его к этому.

Вошел Фред Нагара с девушкой, вытиравшей заплаканное лицо.

— Невеста Теда Боумана, Джерри. Во всяком случае, она так утверждает. Ее зовут Розалинда Гиллес, и она хочет забрать из квартиры его вещи.

— Это не так, — всхлипнула девушка. — Я только хотела узнать, почему он не пришел в «Сумасшедшую лошадь».

— Кто сейчас наблюдает за домом? — осведомился я.

— Комберс. Он как раз собирался сменить меня, когда появилась она. Я тут же взял ее с собой.

— Где ваш друг? — спросил я.

— Не знаю.

— У нее есть ключ от квартиры, — пояснил Фред. — Когда я вошел, она как раз наполняла вещами большую сумку. Бритвенный прибор, зубная щетка, две пижамы…

— Для чего вы это делали?

Она промолчала и вытерла лицо носовым платком.

— Тогда мне остается лишь предположить, что вы хотели это украсть, мисс.

— Нет! — подскочила она. — Мы, собственно, собирались сегодня вечером уехать. Тед завтра свободен. Когда он не пришел, я подумала, что он, может быть, уже уехал раньше, и собрала его вещи.

— Плохо придумано, — сказал я. — Где вы работаете?

— В аптеке. Но я сказала правду. Я не собиралась красть.

— Этому я тоже не верю. Ваш друг позвонил вам сегодня после обеда в аптеку и попросил вас зайти в его квартиру и принести ему кое-какие необходимые вещи. Он вам сказал, что его разыскивает полиция?

— Да, — прошептала она.

— Где вы должны с ним встретиться?

Она помедлила.

— Я должна сдать сумку в бюро находок Центрального вокзала и потом сразу ехать домой.

Мы молчали.

— Это правда. Тед сказал мне, что я должна взять из вещей. Будет лучше, если я ничего не буду знать о дальнейшем. Он снова позвонит мне, когда все кончится.

— Вы знали, что Тед Боуман имеет судимость?

— Он мне однажды говорил об этом. Тогда он был еще молод.

— Можете идти! — разрешил я. Она взяла свое пальто и опять заплакала.

— Что же сделал Тед? Скажите мне!