Том Клэнси - Последняя инстанция

Турельные установки под брюхом машин развернулись. Стрелки припали к инфракрасным мониторам, выискивая цели, о которых им сообщали с земли по рации.

Эти орудия назывались Переходная система самообороны. Это было позднейшее дополнение к конструкции «Оспри», дававшее этим крупным транспортным машинам возможность вести заградительный огонь в круговом секторе. До установки системы, V-22 приходилось полагаться только на вертолеты сопровождения и пулемет калибра 12,7 у десантной аппарели в задней части машины, что значительно снижало выживаемость машины в боевой обстановке.

Пулеметчик у десантного люка стоял на коленях за своим массивным пулеметом, поддерживая связь с оператором турели, стрелками во втором «Оспри» и человеком с позывным «Мидас» на земле в искомом объекте. «Мидас» провел последнюю минуту, объясняя стрелкам, откуда велся минометный огонь. Теперь все четверо старались обнаружить цели.

Бортстрелки знали, что должны были подавить минометы перед посадкой. «Оспри» были большими, толстыми и медлительными, и на земле оказывались совершенно беспомощны, особенно когда место посадки находилось в пределах досягаемости минометов, засыпающих его градом снарядов. Так что стрелки не могли дать пилотам добро на посадку, пока минометы не будут подавлены.

Бортстрелок «Стойкого четыре-один» управлял турелью при помощи джойстика, словно играя в компьютерную игру. ИК-камера турели двигалась вместе с орудием, так что поворачивая его при помощи джойстика вправо и влево, вверх и вниз, он сразу видел на экране точку, куда были направлены три ствола в виде перекрестья на маленьком мониторе. Он искал место, где, как предполагал «Мидас», находилась одна из позиций минометов. Почти сразу же он увидел расчет из двух человек на крыше здания к востоку от разбившегося посреди парка Ми-8.

Люди появились в виде контрастных черных точек на зеленом экране ИК-системы. Бортстрелок также увидел горячий ствол миномета между ними. Секунду спустя миномет расцвел черной вспышкой, сказавшей стрелку, что расчет выпустил очередную мину по дипломатическому представительству.

Мгновение спустя, бортстрелок «Стойкого четыре-один» нажал на спуск.

Большой пулемет системы Гатлинга на турели, опущенный из нижнего люка «Оспри», взревел, выпустив вместе с клубами огня и дыма пятьдесят пуль. Стреляные гильзы сплошной струей посыпались вниз.

Двоих минометчиков на крыше здания просто разорвало. Их тела не опознал бы ни один патологоанатом.

В этот же момент, стрелок у десантного люка «четыре-два» заметил человека с гранатометом РПГ на улице к западу от здания диппредставительства, и открыл огонь, поливая огнем улицу и здания в том месте, где стоял гранатометчик. Пыль и осколки стен заволокли все вокруг, но когда пыль развеялась, РПГ валялся на земле, а гранатометчик лежал на животе рядом. Его ноги валялись в паре метров от остальной части тела.

Два «Оспри» облетели район на встречных курсах. Все четверо стрелков нашли цели и устранили их. Пулеметы калибра 12,7-мм у десантных люков грохотали, отправляя ливень свинца через длинные стволы, пока сектор обстрела не заслоняли опущенные аппарели. Затем пулеметчики поднимали пулеметы и начинали искать новые цели.

На втором заходе большинство стрелков на земле залегли, но второй минометный расчет так и не был обнаружен. Пилоты обсудили возможность посадки, но решили сделать еще заход, чтобы дать стрелкам возможность все же найти его.

Оператор турели «Стойкого четыре-два» обнаружил второй миномет на четвертом заходе. Миномет находился на небольшой стоянке рядом с мусорным контейнером. Рядом были сложены несколько ящиков со снарядами, но не было никаких признаков расчета. Он открыл огонь, изрешетив миномет, ящики и несколько машин поблизости.

На следующем проходе над «Маяком», пилот «четыре-один» замедлил машину. V-22 наклонился назад, крылья повернулись в вертикальное положение, и скорость быстро упала. Винты начали разворачиваться в «вертолетное» положение. «Два-четыре» остался прикрывать в воздухе, тогда как «Четыре-один» пошел на посадку. Командир экипажа подошел к аппарели и осмотрелся. Рядом с ним стрелок водил стволом пулемета калибра 12,7 мм из стороны в сторону, готовый ответить на любую угрозу. Командир начал давать пилоту указания, направляя большую и толстую «птичку» к месту посадки.

Второй «Оспри» тем временем продолжал описывать круги над районом. Оператор турели осматривал дверные проемы, крыши, балконы и скопления машин на стоянках, стараясь найти какой-либо источник угрозы, чтобы вовремя нейтрализовать ее и не дать сбить его машину или ту, что пошла на посадку.

«Стойкий четыре-один» приземлился, но два больших винта не снизили обороты. Они не собирались глушить двигатели. Все восемнадцать морских пехотинцев в хвосте самолета поднялись в бросились вперед, хотя не видели ничего из-за поднятой пыли. Они разделились на две группы по обе стороны машины и двинулись вперед, заняв позиции у ворот и забора. Те, что были у ворот, направили оружие на парк, остальные забрались на разбитые машины и прочее, чтобы получить обзор на здания и прочие объекты за забором.

Ребятам из морской пехоты окрестности показались постапокалиптическим городом-призраком. На улицах лежали тела, горели машины, сотни окон в окрестных зданиях были выбиты. Надрывались автомобильные сигнализации. Обломки Ми-8, лежавшие в центре парка, превратились в гору пепла, но от них все еще поднимался черный дым.

Морские пехотинцы знали, что противник оставался рядом. Вдали раздался выстрел из снайперской винтовки. С «Маяка» открыли ответный огонь, заставив врага залечь.

С «Оспри» в воздухе заметили позицию снайпера, и пилот отвернул в сторону, чтобы стрелок у десантного люка смог отрыть по нему огонь. Тот дал несколько очередей из 12,7-мм пулемета, убив снайпера и заставив несколько вооруженных людей поблизости броситься в укрытие.

Когда морские пехотинцы заняли позиции, из здания появились выжившие. У всех живых и не раненых было при себе оружие.

Дом и Динг несли завернутое в мешок тело начальника Киевской резидентуры Кита Биксби. Джон Кларк помогал идти контрактнику, получившему рикошет в руку. Кларк передал его командиру экипажа «Оспри» и остановился у аппарели десантного отделения.

За свои почти полвека службы в армии и разведке, в США и НАТО, Джону Кларку доводилось летать почти на всех типах летательных аппаратов, винтовых, турбовинтовых, реактивных самолетах, не говоря уже о вертолетах.

Но когда он подошел к аппарели «Оспри», в животе похолодело.

Конвертоплан был многообещающей схемой, но момент, когда он переходил из вертолетного в самолетный режим, не вызывал у Кларка доверия.