Николай Черкашин - Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]

Она вылезла из кабины и подошла ко мне. Мы оба смотрели на багажник «паккарда».

— Иди в дом и подожди меня, — приказал я.

— Я помогу тебе, Гарри, — ее голос дрожал.

Я обнял Нину и прижал к себе. Я понимал, чего стоили ей эти слова.

— Я справлюсь сам.

— Тогда я постою у ворот, на всякий случай…

Она направилась к воротам, а я поднял с пола монтировку и, взломав замок, открыл багажник «Меркурия». А несколько секунд спустя откинул и крышку багажника «паккарда».

Я перевалил тело Одетт из одного багажника в другой. Нина так и стояла у ворот, а я сходил в бунгало, вернулся с «дипломатом», положил его рядом с телом девушки и опустил крышку багажника.

— Готово, — позвал я Нину. — Поехали.

Мы залезли в кабину. Наши плечи соприкоснулись. Я почувствовал, как она дрожит. Мы повернули на Тихоокеанский бульвар и, проехав несколько кварталов, остановились у тротуара. По пути домой мы никого не встретили.

Как только я запер входную дверь, Нина вскрикнула и упала без чувств.

Тело Одетт нашли следующим утром, в начале одиннадцатого. Я сидел в кабинете с девяти часов, каждую секунду ожидая звонка.

Я провел тяжелую ночь. Когда Нина пришла в себя, у нее началась истерика. С трудом мне удалось успокоить ее и заставить принять две таблетки снотворного. Убедившись, что она заснула, я пошел в гараж и вытащил из багажника чемодан Одетт. Я внимательно осмотрел багажник, чтобы удостовериться, что в нем не осталось следов пребывания тела Одетт. Я даже пропылесосил его.

Затем с чемоданом в руке я вернулся в дом и зажег газовый камин. Бросил в огонь красное платье и белую куртку, в которых Одетт появилась в «Пиратской хижине», рыжий парик, туалетные принадлежности. За ними последовал и разрезанный на куски чемодан.

За ночь я практически не сомкнул глаз. Утром Нина выглядела неважно. За завтраком мы перебросились лишь двумя-тремя словами. Нас тяготило предчувствие того, что полиция вскорости обнаружит тело.

Работать я не мог. И лишь курил одну сигарету за другой, не сводя глаз с телефона.

Когда же он наконец зазвонил, моя рука так сильно тряслась, что я едва не выронил трубку.

— Мы ее нашли! — возбужденно прокричал Ре-ник. — Ее привезли в полицейское управление. Я уже выхожу, не копайся.

С ним и Барти я столкнулся у лифта. Барти нетерпеливо нажимал на кнопку вызова.

— Она мертва, — пояснил мне Реник. — Ее убили. Тело обнаружили в багажнике украденного автомобиля на Тихоокеанском бульваре.

До полицейского управления мы домчались за несколько минут. Машина сразу въехала во двор. Четверо или пятеро мужчин в штатском окружили «Меркурий». Фотограф суетился около открытого багажника.

У меня похолодело внутри, когда вместе с Барти и Реником я вылез из кабины и направился к «Меркурию». В багажник я старался не смотреть.

— Как только фотограф закончит, немедленно отправьте тело судебному эксперту, — распорядился Реник. — А вы, — обратился он к детективам, — тщательно осмотрите машину. Ничего не упустите, — он вновь повернулся к багажнику. — Эй, а это что такое? Похоже на «дипломат» с выкупом, — он достал из кармана носовой платок, накрыл им ручку «дипломата» и потянул его на себя. — Почему он такой тяжелый? Неужели в нем деньги? — Реник положил «дипломат» на землю и открыл его. Вокруг сгрудились детективы. Газеты! — он посмотрел на Барти. — Что все это значит?

— Взгляни на ее платье, — ответил тот. — Бармен из «Пиратской хижины» говорил, что она была в красном платье и белой курточке. Она переоделась.

Я понимал, сколь рискованно оставлять на Одетт дешевое сине-белое платье, но никакие силы не могли заставить меня снять с трупа одно платье и надеть другое.

— Откуда взялось это платье? — удивился Реник. Затем повернулся ко мне. — Слушай, Гарри, возьми машину и поезжай к Марло. Спроси у его жены, было ли у Одетт такое платье, и привези кого-нибудь для опознания тела.

Я вытаращился на него:

— Ты хочешь, чтобы я встретился с миссис Марло?

— Конечно, конечно, — неторопливо ответил Реник. — И сообщи старику о смерти дочери. Привези с собой О’Рейли, пусть он опознает Одетт. Мы не хотим, чтобы Марло увидел ее в таком виде. Если он все-таки захочет приехать, предупреди, что зрелище не из приятных, но, главное, разберись с платьем, это очень важно.

— Хорошо, — я только обрадовался возможности уехать подальше от «Меркурия» и страшного содержимого его багажника. Минуту спустя мы уже мчались к поместью Марло.

Наконец-то мне представился случай поговорить с Реей. Реник мог найти магазин, продавший бело-синее платье. А покупала-то его Рея.

Еще через десять минут я взбежал по ступенькам дома Марло и позвонил.

Меня встретил дворецкий.

— Я из полицейского управления, — представился я. — Могу я видеть мистера Марло?

Дворецкий отступил в сторону, чтобы я мог войти.

— Сегодня утром мистер Марло плохо себя чувствует. Он еще в постели. Я бы не хотел беспокоить его.

— Я могу поговорить и с миссис Марло. Дело срочное.

— Если вы подождете, сэр…

И он двинулся вдоль длинного коридора. Я дал ему отойти на десяток шагов и последовал за ним. Дворецкий толкнул вращающуюся стеклянную дверь и вышел во внутренний дворик, где на шезлонге лежала Рея в белых брюках и светло-голубой блузке. Она читала газету и подняла голову, услышав шаги дворецкого.

Не успел он сказать и слова, как во внутреннем дворике появился я.

Когда Рея увидела меня, ее глаза на мгновение превратились в щелочки, затем на лице вновь появилось скучающее выражение.

— Кто это? — спросила она дворецкого.

Я быстро подошел к ней:

— Я из полицейского управления. Извините, что беспокою вас, но у меня важное дело.

Вялым взмахом руки Рея отпустила дворецкого. Мы молчали, пока он не скрылся за стеклянной дверью. Потом я пододвинул стул и сел.

— Привет. Вы меня помните?

Она достала сигарету, закурила. В руках Реи я не заметил ни малейшего намека на дрожь.

— С чего мне вас помнить? — ее брови чуть поднялись. — Что вам нужно?

— Ее нашли, — сказал я, — но не в пляжной кабинке, как вы рассчитывали. Ее нашли в багажнике украденного автомобиля.

Она стряхнула пепел на мраморный пол.

— О? Она мертва?

— Вы прекрасно знаете, что она мертва!

— Вы поссорились из-за денег? Вам не следовало убивать ее, мистер Барбер.

Ее ледяное спокойствие возмутило меня.

— Вам не удастся выкрутиться. В ее смерти виноваты вы!

— Я? — вновь удивленно поднялись ее брови.— Не могу представить, чтобы в это кто-нибудь поверил.

— Не обманывайте себя. У вас был мотив убийства. После смерти вашего мужа половина его состояния отошла бы Одетт. Но куда выгоднее получить все состояние, не так ли?