Росс Томас - Желтый билет

— Ты вернулся, — сказал Корсинг, взяв трубку. — Отлично. Он хочет тебя видеть.

— Кто он? — переспросил я.

— Я все время забываю, Харви, что ты отошел от активной политики.

— Тем не менее это так.

— Но он все равно хочет тебя видеть. Я говорю о нашем знаменосце. Следующем президенте Соединенных Штатов.

— А, ты о нем.

— Да, да, о нем.

— И зачем я ему понадобился?

— До него начали доходить кое-какие слухи. Он позвонил мне, и я сказал, что ты уехал в Сент-Луис по моей просьбе и, вернувшись, возможно, сможешь рассказать ему о том, что видел. Расскажешь?

— За бесплатно?

— Харви!

— Что?

— Мне не нужно напоминать тебе, не правда ли, что настало время, когда все честные люди должны прийти на помощь партии?

— Напоминать не нужно, но сказанное тобой не означает, что я должен голосовать за него, не так ли?

— Ты все еще голосуешь? Вот уж не ожидал.

— Я голосую против. Я дважды голосовал против Никсона. Кажется, я голосовал «за» только один раз, лет двадцать назад в Новом Орлеане. Я голосовал за себя, и, естественно, меня выбрали в законодательное собрание.

— Ты мне говорил. Так ты встретишься с ним?

— У меня плохие новости.

— Значит, ты не расскажешь ему ничего необычного.

— Хорошо, — согласился я. — Когда?

— Прямо сейчас.

— Идет. Где?

— Почему бы тебе не заехать за мной? Он снял дом рядом с Кливленд-парк, думая, что об этом никто не знает. Никто бы и не знал, если б не орда агентов Секретной службы и журналистов, которые должны его сопровождать.

Я взглянул на часы.

— Я в аэропорту. Жди меня минут через тридцать.

— Отлично. Я скажу ему, что мы приедем через полтора часа.

После Корсинга я позвонил Роджеру Валло и поговорил с его секретаршей. Она сказала, что Роджера нет, но он настоятельно просил меня приехать в два часа дня.

— Именно настоятельно? — переспросил я.

— Да, сэр. Он выразился вполне определенно, — ответила секретарша.

— Передайте ему, что я приеду в половине третьего.

Корсинг ждал меня на ступеньках Дирксен Сенат Офис Билдинг, но я четырежды посигналил и даже махнул рукой, прежде чем до него дошло, что придется ехать в пикапе.

— А что ты ожидал, «бентли»? — спросил я, когда Корсинг уселся рядом со мной.

— Нет, но я думал, что у тебя нормальная машина с задним сиденьем. — Он оглянулся и спросил: — А где подставка для ружей? Мне казалось, что в Западной Виргинии не принято ездить в пикапе, где нет подставки для ружей.

— Я живу в Виргинии, а не в Западной Виргинии. Люди там поспокойнее. И более цивилизованные.

— А с чего я взял, что твоя ферма в Западной Виргинии?

— Вероятно, из-за моих деревенских манер.

— Вероятно, — кивнул сенатор. — Ты виделся с Фредди Кунцем?

— Конечно.

— И как он?

— Сердит. Озлоблен. Обескуражен. И обижен судьбой. Его вышвырнули за несколько месяцев до получения права на пенсию.

— Ну, мы попытаемся найти что-нибудь для него.

— Вряд ли он согласится на что-нибудь. Ему нужна прежняя работа.

— Ты думаешь, у него есть шанс?

Я покачал головой.

— Скорее всего, что нет.

Дом, в котором нас ждал человек, желающий стать следующим президентом Соединенных Штатов, находился на Крик-Драйв, неподалеку от отеля «Шехэм», напротив Рок-Крик-парк. Корсинг показал удостоверение сенатора одному из агентов Секретной службы, слоняющихся по тротуару, и тот, изумленно оглядев мой пикап, показал место для стоянки.

Нас встретила толпа журналистов, в основном мужчин, хотя среди них были и две женщины с ледяными глазами. Все они хорошо знали сенатора, а некоторые помнили и меня, и мы поняли, что легче поговорить с ними, чем продираться сквозь их ряды.

Три репортера телекомпаний выставили микрофоны под нос в надежде услышать что-нибудь достойное газетной полосы.

Первым заговорил представитель Эй-би-си.

— Сенатор, ходят слухи, что предвыборная кампания идет ко дну. У вас репутация одного из самых хитрых политиков нашей страны. Вы пришли сюда, чтобы помочь направить ее по верному пути?

Корсинг улыбнулся и отбросил назад прядь седеющих волос. Этот жест стал уже его фирменным знаком. Затем улыбка исчезла, как и пристало политическому деятелю, брови насупились, лоб прорезали морщины, хотя в глазах по-прежнему играли смешинки.

— Во-первых, я считаю нужным отметить, что не признаю путаных метафор. Если бы предвыборная кампания шла ко дну, а это абсолютно не соответствует действительности, следовало бы включить помпы или выбросить буксирный трос, но только не пытаться направлять ее по верному пути. Мы с мистером Лонгмайром приехали сюда не для того, чтобы давать нашему кандидату какие-либо советы, но по другой, не менее важной причине.

— Что это за причина, сенатор? — поинтересовалась Си-би-эс.

— Нас пригласили на ленч.

— Вам бы только шутить, — обиделись журналисты.

Но предприняли еще одну попытку.

— Послушай, Харви, — спросил корреспондент «Балтимор Сан», — тебя попросили заняться этим делом?

— Я об этом не слышал.

— Если б к тебе обратились, ты бы согласился?

— Думаю, что нет.

— А почему?

— Я пытаюсь уйти на заслуженный отдых.

— Кто это? — услышал я вопрос, заданный молодой женщиной-репортером седоволосому ветерану.

— Лонгмайр. Харви. Он раньше занимался организацией предвыборных кампаний.

— По-моему, симпатичный малый.

— Он женат.

— Какое это имеет значение!

В доме нас встретил бледный молодой человек с озабоченным выражением лица и несколько остекленелым взглядом, какой бывает у тех, кто пытается одновременно обдумывать три дюжины разных проблем.

— Пожалуйста, сюда, сенатор и мистер… Лонгмайр, не так ли?

— Лонгмайр, — кивнул я.

— Я сразу проведу вас к нему, — он повел нас в глубь дома, мимо старинной полированной мебели и развешанных по стенам дорогих картин.

— Чей это дом? — спросил я у Корсинга, пока мы шли за молодым человеком.

— Дом принадлежит нашему бывшему послу в Италии, который хочет стать нашим будущим послом в Англии.

— А его жена очень богата, так?

— Так.

Мужчина, который намеревался следующие четыре года провести в Белом доме, сидел за небольшим столом в комнате, уставленной полками с книгами, судя по всему, в библиотеке.

— Привет, Билл, — сказал он, вставая, и протянул руку.

Сенатор пожал ее и повернулся ко мне.

— Вы, конечно, знакомы с Харви.

— Харви, — улыбнулся кандидат в президенты. — Рад тебя видеть.

— Я тоже, — ответил я.

— Сколько прошло лет? Шесть?

— По-моему, восемь. С Чикаго.

— Да, — кивнул он. — С Чикаго. Мы там едва не сели в лужу.

— Им не хватило самой малости, — согласился я.

Кандидат в президенты посмотрел на молодого человека, что-то лихорадочно записывающего в блокнот. Вероятно, он боялся забыть, что ему надо записать.