Росс Томас - Четвертый Дюранго

— Я так прекрасно провела время, Бетти, что не хочу возвращаться.

Дикси, сосредоточенная на крутых поворотах, даже не посмотрела на нее.

— Ну и, слава Богу, хорошо.

— Думаю, что вы не поняли меня, Бетти. Или, может быть, я недостаточно ясно выразилась — хотя сейчас чувствую себя куда лучше, чем обычно.

Дикси бегло взглянула на нее.

— Чего не поняла?

— Что я не вернусь к доктору Пизу. Думаю, что вместо этого, мне стоит нанести визит мистеру Винсу и тому симпатичному мистеру Эдеру.

— После того, как я высажу тебя у дверей, можешь делать все, что заблагорассудится.

— Но если я приеду, доктор Пиз больше не отпустит меня. Так почему бы нам не вернуться в тот симпатичный мотель, откуда я и позвоню мистеру Эдеру? Или вы позвоните ему от меня. Можете пригласить его ко мне. А я буду ждать его в отеле.

— Увы.

— Вы хотите сказать, что вы не сможете?

— Совершенно верно. Не смогу.

— О, моя дорогая, — и Данни ухватила рулевое колесо обеими руками, резко повернув его налево как раз в тот момент, когда «Кадиллак» старался вписаться в крутой поворот направо. Дикси Мансур отчаянно попыталась сохранить контроль над машиной, но у жены Келли Винса то ли было слишком много сил, то ли отчаяния. Дикси инстинктивно нажала на тормоз, когда «Кадиллак» перевалился через заградительный бордюр.

Удар по тормозам и сопротивление бордюра замедлили движение «Кадиллака», но не смогли остановить его. Тяжелый лимузин смял хрупкое ограждение, перевалился через него и, клюнув носом, помчался вниз по склону в сорок пять градусов с такой скоростью, что едва ли не задымились передние колеса. Никто из женщин не успел даже вскрикнуть, когда машина врезалась в огромный старый дуб на скорости больше сорока миль в час.

У старого дерева, растущего на крутом склоне, были низко расположенные ветви. Некоторые из них едва ли не касались земли. Одна — высохший сук — пробила ветровое стекло «Кадиллака» напротив места водителя. Она воткнулась Дикси Мансур в горло и вышла у основания черепа, от чего Дикси мгновенно скончалась.

Даниель Винс, в страшном потрясении, покрытая синяками и кровью из глубокого разреза на правой щеке, кровоточащих царапин левой руки, с трудом открыла дверь справа от себя и выкарабкалась из машины. В полубеспамятстве она стояла на четвереньках, когда услышала мужской голос:

— С вами все в порядке, леди?

Подняв глаза, она увидела на верху склона у смятого бордюра мужчину, который смотрел на нее. Она обратила внимание, что на нем была какая-то серовато-зеленая униформа.

— Я… думаю, что да. Но, кажется, бедной Бетти не повезло.

Карл Симант посмотрел на часы. Было 3.35 пополудни. Симант был дезинспектором в Агурской компании контроля за паразитами и вредителями и только что ответил на звонок из санатория «Алтоид», когда в нескольких десятках ярдов от него «Кадиллак», за которым он рассеянно наблюдал, смяв ограждение, полетел под откос. Персонал санатория был в панике, выяснив, что его пациенты подверглись таинственному нашествию блох.

Поскольку сегодня было Четвертое июля, а по выходным дням Симант получал двойную оплату, он решил, что лучше всего использовать сотовый телефон из своей машины, чтобы вызвать шерифа или дорожный патруль, подождать, пока они не появятся — или, может быть, скорая помощь — а затем взыскать оплату за это время с сумасшедшего дома в Алтоиде, где, как все говорили, было столько денег, что они сами не знали, куда их тратить.

Теодор Контрэр бесшумно подошел к двери в комнату для игры в покер. Чуть приоткрыв ее, он сунул ключ в карман, пинком распахнул створки и ворвался в комнату, поставив М-16 на ведение автоматического огня.

Взгляд Контрэра сразу же пробежал по периметру комнаты, не оставляя без внимания ни один из ее углов, как его учили на тех двухнедельных курсах слежки и выживания, которые он посещал в Южной Алабаме, выложив за обучение 4250 долларов.

— Никаких шуточек! — гаркнул он. — Никаких долбаных номеров!

Плавно приоткрылась дверь в дальнем конце помещения. Она явила Джека Эдера, сидящего на унитазе со спущенными до лодыжек брюками и трусами; одной рукой он придерживался за свою черную тросточку с гнутой ручкой.

— Я скоро выйду, — сказал Эдер, прикрывая дверь.

Контрэр кинулся к ней, резко распахнул и ткнул дулом М-16 в левое ухо Эдера.

— Что тут, мать твою, происходит?

— Я убедился, что страх служит самым натуральным слабительным.

Контрэр хмыкнул, отвел дуло М-16 от головы Эдера и, помолчав, спросил:

— Где Винс?

— А где моя дочь?

— Сейчас она должна вернуться в свой сумасшедший дом… так где Винс?

— Я за ним не следил.

— Дерьмо сучье, так его здесь нет! — завопил Контрэр.

— С чего ему тут быть? — удивился Эдер. — Я, конечно же, не просил сопровождать меня в туалет. И сам он тоже не вызвался. Так что он должен быть в комнате, где я его и оставил.

— Его там нет, черт побери!

— Но вы же не считаете, что он улетел? — сказал Эдер. — Может, у него был свой собственный ключ? И после того, как я тут уединился, занявшись своими делами, он вышел через заднюю дверь и исчез. Это очень похоже на Келли, который никогда не был склонен к самопожертвованию. Конечно, я не взялся бы ругать его, но все же он мог пригласить и меня с собой.

Контрэр уже не слушал Эдера. Все его внимание теперь было обращено на колонку душа и зеленую прорезиненную занавеску, прикрывавшую подход к ней.

— Он там за занавеской.

— Заверяю вас, что его там нет.

— И, может быть, у него в руках расколотая бутылка из-под пива, которой он трахнет мне по голове.

— Таковая на глаза мне не попадалась.

— Эй, Винс! — позвал Контрэр. — Вылезай-ка!

Но когда Винс не послушался его приглашения, Контрэр перевел М-16 на одиночный огонь и выпустил три пули в занавеску. От грохота у Эдера зазвенело в ушах.

Когда в течение нескольких секунд ничего не изменилось, Контрэр сказал:

— Может, его и в самом деле там нет.

— Или он безмолвно отошел в мир иной.

Контрэр глянул на часы.

— На моих сейчас три тридцать восемь и мой визит в это заведение должен кончиться к четырем. Так что у нас есть тридцать две минуты поболтать о том о сем.

— Насколько мне кажется, двадцать две, — возразил Эдер.

Контрэр нахмурился, произведя в уме кое-какие подсчеты:

— Ну да. Двадцать две. Этого хватит.

— Поскольку вы предполагаете провести нечто вроде коллоквиума, почему бы нам не расположиться в комнате, где гораздо удобнее?

— А ты мне нравишься в таком виде, судья, со спущенными штанами. Тут-то ты уж ничего не выкинешь.

— Могу ли я по крайней мере спустить воду в туалете?

Контрэр хмыкнул.

— Валяй. Если тебе от этого станет лучше.