Росс Томас - Прилипалы

— Я же говорил тебе, Уолтер, у нас нет денег.

— Заботу о деньгах предоставь нам. Я уверен, что мы их добудем.

— Откуда?

— У тебя много друзей, Дон, которые не хотят, чтобы ты уходил, а еще больше тех, кто готов тебе помочь, если их попросят об этом. Этим мы и займемся — попросим их.

— Кого? — уж Каббин-то знал, что никаких друзей у него нет.

— Скажем так, это твои друзья, которые хотят остаться друзьями. И они полагают, тебе нет нужды знать, что ты у них в долгу.

— И сколько же я им задолжаю?

— Триста, может, четыреста тысяч, — ответил Пенри. «Эти деньги, — подумал он, — ты получишь на руки. Остальные я потрачу, как сочту нужным».

— Господи! — выдохнул Каббин. — Так много?

— Да.

— Это чистые деньги?

— Да, разумеется. Но от анонимных дарителей.

— Что же мне делать? Уолтер, я не верю ни в каких друзей.

— Мне неприятно это слышать, потому что они действительно твои друзья. И от тебя им ничего не нужно. Лишь бы ты остался на своем месте.

— Никаких обещаний?

— Абсолютно никаких.

— А в чем твоя заинтересованность, Уолтер? Ты же за просто так и пальцем не шевельнешь.

— Твои друзья оплатили мои услуги, так что теперь я в полном твоем распоряжении. Мы готовы тебе помочь, Дон, если ты этого захочешь.

— У меня уже есть руководитель предвыборной кампании и специалист по ее организации, то есть по контактам с общественностью.

— Мы это знаем, — кивнул Мэджари. — И не хотим участвовать в вашей кампании на этом уровне.

— Какой же уровень вас интересует, господа? — полюбопытствовал Келли.

— Прокрути нам пленку, Тед, — Мэджари повернулся к Лоусону.

Тот кивнул, поднялся, подошел к магнитофону.

— Включать?

— Одну минуту, — остановил его Пенри. — Келли, вы вот спросили, какой уровень нас интересует, и, должен признать, это очень важный вопрос. Мы не будем вмешиваться в реализацию намеченной стратегической линии кампании. Для этого у Дона есть компетентные исполнители. Свою задачу мы видим в подборе материала, который можно использовать по ходу кампании. Мы также возьмем под плотную опеку наших противников, чтобы предугадать их последующие ходы и заставить ошибаться. Кампания будет короткой, но грязной. И наша задача состоит в том, чтобы не вылить на них больше грязи, чем они выльют на нас. А теперь включай магнитофон, Тед.

Тед Лоусон нажал на кнопку, но какое-то время из динамиков доносились непонятные звуки.

— Не узнаешь? — спросил Пенри.

Каббин покачал головой.

— Ты часто их слышал. Работает ксерокс. Когда несколько дней тому назад встал вопрос о нашем участии в этой кампании, я предложил парням разобраться, что к чему. Они меня не подвели. Питер выяснил, что в паре номеров мотеля неподалеку от Вашингтона творится кое-что интересное. А Тед позаботился о том, чтобы зафиксировать происходящее на магнитофонную пленку. В порядке накопления информации.

Ксерокс остановился.

— Тысяча, — мужской голос.

— Сколько мы уже сделали? — другой голос.

— В этой кипе пятьдесят тысяч.

— Да, хотел бы увидеть лицо Дона, когда он будет это читать.

— Написано круто. Кофе еще есть?

— Да, по-моему, что-то осталось.

— Тогда выпью чашечку, прежде чем продолжить.

— Выпей, конечно, кофе еще горячий.

— Знаешь, чего я не могу понять?

— Чего?

— Почему Барнетт так ополчился на Каббина?

— Я слышал, ноги растут из далекого прошлого. Вроде бы он уже пытался скинуть Каббина, в пятьдесят пятом или пятьдесят шестом.

— Барнетт?

— Да.

— И чем это закончилось?

— Не знаю. Тогда меня в профсоюзе не было. Но, наверное, ничего у Барнетта не вышло, раз Каббин по-прежнему президент.

— Этот Каббин забавный тип. Ты с ним встречался?

— Да, доводилось. Всегда под балдой.

— А смотрится неплохо. Я хочу сказать, по телевизору.

— Он носит парик.

— Не врешь?

— Носит. Я слышал, он купил его за тысячу баксов в Голливуде. В том же месте, где их делают голливудским звездам.

— Но Барнетту он крепко насолил. Он же тратит много денег. Нам с тобой платит здесь, Хепплу и Карпински в Лос-Анджелесе, Джо Джеймсу и Мюррею Флетчеру в Чикаго. А еще этому парню в Кливленде…

— Филдсу. Стэну Филдсу.

— Да, Филдсу. Он что, еврей?

— Откуда мне знать?

— Представляешь, платить семерым. Должно быть, это влетает ему в тысячу баксов в день.

— Больше.

— Да, больше. А когда мы начнем развозить эти бумажки, расходы вырастут вдвое.

— Слушай, я думаю, нет такого закона.

— Какого?

— Запрещающего президенту одного профсоюза скинуть президента другого.

— По-моему, нет.

— Вот и слава богу. Кофе еще есть?

— Чуть-чуть.

— Спасибо. Очень все это похоже на войну. А что ты думаешь о Хэнксе?

— А чего мне о нем думать?

— Он лучше Каббина?

— Барнетт так думает, но вот что я тебе скажу. Когда поднимаешься достаточно высоко и начинаешь получать сорок или пятьдесят тысяч в год, плевать тебе на рядовых членов профсоюза. Хотя все стараются показать, что это не так. Я ничего не знаю об этом Хэнксе, за исключением того, что он и Барнетт о чем-то договорились, иначе мы не работали бы на Хэнкса.

— Да, поднявшись высоко, никто из них о нас и не вспоминает.

— Это уж точно.

— Наверное, пора браться за новую партию. Будешь работать на ксероксе или укладывать листы в коробки?

— Поработаю на ксероксе.

— Как скажешь.

Послышались шаги, заработал ксерокс, на том запись и закончилась. Лоусон включил перемотку пленки, в то время как взгляды остальных скрестились на Каббине. Лицо его побледнело, губы плотно сжались.

— Этот сукин сын, — процедил он.

— Барнетт уже пытался тебя скинуть, не так ли, Дон? — спросил Пенри.

— В пятьдесят пятом.

— Запись мы отредактировали, Дон, — пояснил Лоусон. — В основном они говорили о женщинах.

— Вы выяснили, кто они?

Лоусон кивнул.

— У меня есть их фамилии и образец той продукции, что выпускает их ксерокс. Я также сфотографировал обе комнаты мотеля и их, входящих и выходящих из номера. Так что у нас необходимые улики имеются.

Каббин повернулся к сыну.

— Келли, позвони Одри и скажи, чтобы она нашла в Вашингтоне Барнетта. Пусть передаст, что я хочу встретиться с ним во вторник в одиннадцать утра. Скажи ей, что я не потерплю никаких разговоров о переносе встречи. Она знает, как надавить на секретаря Барнетта или на его помощников.

— А если Барнетт во вторник будет в отъезде? — спросил Келли.

— Лучше бы ему в этот день не отрывать задницу от кресла. Передай Одри мои слова. Не волнуйся, она знает, как все устроить.

Когда Келли пошел к телефону, Каббин посмотрел на Пенри.

— У вас есть портативная машинка, которую можно носить в «дипломате»? Которую можно включить нажатием одной кнопки? Во вторник я собираюсь порадовать Барнетта короткой речью. И не хочу портить произведенный ею эффект лишней суетой с пленкой.