Роберт Стреттон - Час нетопыря

Только в 12 часов 8 минут капитан Куно фон Ризенталь занял место в кабине вертолета. Он недолго размышлял, на какую базу направиться. Следовало выбрать такую, которая находилась бы примерно в центре страны, достаточно далеко от восточной границы, где наверняка установлены более строгие порядки, и одновременно такую, которая не размещалась бы в совсем уж укромном месте. Лучше других этим условиям отвечала Секретная база № 4 в восточной части земли Северный Рейн-Вестфалия, в двенадцати километрах от небольшого городка Шиминген. А следующей на очереди будет Секретная база № 3, расположенная почти на границе с ГДР.

Майор Цопке молча кивнул, когда ему был назван конечный пункт рейса. Отыскал нужные листы карты, что-то быстро начертил на восковке и поднял машину в воздух.

Фон Ризенталь приказал ему приземлиться в километре от базы и ждать дальнейших распоряжений. После чего пешком направился к главному въезду, который был виден издалека.

Когда он был метрах в пяти от стальных ворот, на гребне стены загорелся яркий свет и из скрытого, по всей вероятности, в стене репродуктора раздался голос, записанный на магнитофон:

— Стой! Не двигаться с места и не шевелиться. Тот, кто слышит это предостережение, нарушил федеральные законы, приблизившись, несмотря на запрет, к военному объекту на неположенное расстояние. Смотреть прямо перед собой, в черную точку на правом створе ворот, назвать свою фамилию и причину нарушения запрета.

Капитан фон Ризенталь выпрямил свою тонкую стройную фигуру, придал аристократическим чертам лица самое решительное выражение и громко, отчетливо произнес:

— Я капитан фон Ризенталь, военный адъютант федерального канцлера. Прибыл по распоряжению канцлера для проведения инспекции. Прошу открыть ворота. Документы будут предъявлены часовому.

Молчание длилось больше минуты. Потом из репродуктора раздался хриплый голос:

— У нас нет служебного уведомления об инспекции. Открыть ворота не можем. Прошу отойти на пятьдесят метров от въезда и ждать патруля, который проверит документы и примет решение, как действовать дальше.

Фон Ризенталь повернул обратно и бегом направился к стоявшему на лугу вертолету. Пробегая около его корпуса, машинально наклонился, чтобы не задеть свисающую лопасть двигателя. Благодаря этому он увидел, что майор Цопке возится с рычажком бортовой радиостанции и что-то лихорадочно шепчет в микрофон.

— Немедленно взлетаем! — крикнул пилоту фон Ризенталь, глядя ему прямо в лицо, на котором видно было явное замешательство. — Быстро, я сказал!

Вертолет поднялся в воздух, вздымая клубы горячей пыли. Когда пыль улеглась, фон Ризенталь сверху увидел две машины, набитые жандармами и направлявшиеся в сторону главного въезда. Вертолет пролетел над стеной базы на пятиметровой высоте.

— Здесь! — рявкнул капитан, перекрывая шум мотора. — Здесь садимся!

Полет длился приблизительно восемьдесят секунд, вместе со взлетом и посадкой.

Капитан выскочил из кабины и молниеносно протянул руку к бортовой радиостанции. На глазах одуревшего майора Цопке вырвал из приборной доски предохранитель и спрятал его в карман. Радиостанция была хотя бы на время выведена из строя.

— Прошу не покидать машины и ждать меня.

К вертолету подбежали двое солдат в касках и с автоматами на изготовку.

— Где начальник базы? Быстро! Почему вы ползаете, как сонные мухи? И это караульная служба!

Солдаты онемели. Незнакомый капитан вел себя на базе с такой самоуверенностью, которая встречалась только у полковников. Став смирно, они опустили оружие и отрапортовали.

Из штабного здания выбежал немолодой подполковник с сединой и животиком.

— Приветствую, господин капитан, — выдохнул он, движением руки отпустив вросших в землю караульных. — Разве операция ускорена? Ведь вы должны были явиться послезавтра? Но это не беда, не беда. Сейчас возьмемся за работу. Ваши транспортные средства здесь поблизости?

Фон Ризенталь посмотрел на подполковника внимательным и, вероятно, слишком долгим взглядом, таким, что у начальника базы лицо окаменело.

— Простите… Вы капитан Ламх? — неуверенно спросил он.

— Нет. Куно фон Ризенталь, адъютант федерального канцлера.

— Что такое? Ведь только что мы завернули от ворот этого дурака, как было приказано. Ничего не понимаю. О господи, что творится? Кто вы такой? Караул, в ружье! Тревога!

Фон Ризенталь поднял руку с такой властной решительностью, что солдаты, снова высыпавшие из караульного помещения, остановились.

— Вы, подполковник, действительно ошиблись, но это пустяки. Время у нас есть, поговорим спокойно и все выясним. Отпустите караул и пригласите меня в свой кабинет. Не имею ничего против рюмки коньяку. Да, еще одно. Майор Цопке! Заприте кабину на ключ, вот так. И прошу отдать его мне. Спасибо. Есть тут у вас столовая для офицеров и приезжающих специалистов? Правда, попасть к вам трудно, но все-таки когда же нибудь вы открываете ваши стальные ворота. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы туда отвели майора Цопке, дали ему прилично поесть и что-нибудь почитать. Даже опытному пилоту не повредит часок отдыха. К тому же нам предстоит еще немалый путь. Пока что майор Цопке образцово выполнял свою задачу.

Начальник базы номер четыре понял, что его провели как ребенка и что он сам, по собственной глупости, впутался в историю, которая ничего хорошего не сулит. Приказ полковника Шляфлера был совершенно ясен: ни под каким видом не впускать инспектора на территорию базы, задержать его не меньше чем на час под предлогом выяснения личности, как можно дольше не открывать ворота, информировать о ходе операции исключительно майора Цопке, не пользоваться обычной связью. Ни один пункт этого приказа выполнен не был, а у полковника Шляфлера тяжелая рука. Но кто, скажите на милость, мог предположить, что военный адъютант канцлера перепрыгнет через почти трехметровую стену базы, словно кенгуру? И что через минуту после того, как его отогнали от главного въезда, он свалится прямо с неба как раз между складом боеголовок и штабным зданием, причем настолько быстро, что не будет даже времени уведомить пост воздушного наблюдения.

Однако начальник базы был офицером с достаточно долгим стажем, чтобы не знать: в армии безвыходных положений не бывает. Еще до того, как войти вместе с гостем в свой кабинет, он сообразил, как выпутаться по крайней мере из одного затруднения. С Шляфлером наверняка будет потяжелее. Но что-нибудь в конце концов удастся придумать.

Бонн, 12 июня, 10 часов 49 минут.

ОПЕРАЦИЯ «НЕТОПЫРЬ» — РАПОРТ № 1.

Высшая степень секретности — только один экземпляр!

Доставить через офицера!