Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...

— Вынужден признать, да.

— А утверждали, будто ситуация целиком на вашей стороне. — Сингер взял мундштук трубки в рот, и табачный дым лёгким ароматом поплыл по воздуху. — Второй момент: вы встречались с президентом Кучеруком? Оговаривали с ним степень его поддержки, как мы вам советовали?

— К сожалению, пока нет. — Тарасюк приготовился к худшему. Как человек, выросший в условиях, где зелёная купюра решала всё, он прекрасно понимал, теперь от его ответов зависит: выиграют они выборы, или нет. Точнее, дадут им на выборы деньги, или предложат искать новых спонсоров. Действительно, две недели назад, представители госдепартамента порекомендовали предложить лидеру оппозиции встретиться с Даниилом Леонидовичем. Предложение было согласовано и с европейскими бизнесменами. Однако, Андрей Николаевич до сих пор никакой инициативы не проявил. Если данный факт станет точкой преткновения, то можно на всём ходе дальнейшей беседы поставить большой, жирный крест.

— Вот и замечательно, что не успели. — у Степана Григорьевича камень с души упал. Он даже не заметил, как Сингер тут же переключился на Велера:

— Мы подумали над тем, что вы нам сообщили. Ваше предложение имеет смысл. Действительно, можно, и даже нужно, от играть партию таким образом, как вы нам подсказали. Мессия, попавший под дамоклов меч государства. Позиция!

— Простите, я, кажется, что-то пропустил. — Тарасюк посмотрел на Крампа.

— Нет, Степан Григорьевич. На сей раз вы ничего не пропустили. Даже наоборот. — Сингер похлопал Тарасюка по руке. — Вам предстоит стать своеобразным подталкивающим фактором. Я бы даже сказал, подстёгивающим фактором. Скажите, насколько хорошо себя чувствует господин Козаченко?

Тарасюк недоумённо посмотрел на собеседников.

— Как говорят на Украине, слава Богу.

— Замечательно. Просто замечательно. Вот потому, Степан Григорьевич, он, то есть Андрей Николаевич, и должен неожиданно заболеть.

— Как заболеть? — не понял Тарасюк. — Чем?

— Наша забота, от чего испытает недуг кандидат от оппозиции. — вмешался Крамп. — Ваша задача заключаться будет в том, чтобы он не только заболел, но и обвинил в своём недомогании ныне действующую власть.

— То есть, вы хотите, чтобы я его… — дошло, наконец, до сознания народного депутата Украины сделанное предложение, и дыхание от подобной мысли перехватило.

— Отравил. Вы ведь это хотели сказать?

Тарасюк кивнул в ответ.

— Вы правильно подумали. Мы именно это вам и предлагаем.

Степан Григорьевич вскочил с места:

— Ну, нет. Такого я никогда не сделаю. Да вы что? Это же уголовное преступление! Вы хоть подумали, чем всё может обернуться?

— Естественно. — Велер даже не смотрел на Тарасюка. Бросал фразы в стену, разглядывая картину незнакомого ему художника. — Закончиться всё должно вашей победой. И никак иначе. И не суетитесь, Тарас Григорьевич. На вас подозрение не падёт. По крайней мере, мы всё для того сделаем. Но если ваш человек хочет получить гарантированную победу на выборах, делайте то, что прикажут.

Тарасюк упал в кресло и уставился в пол: будь оно всё проклято. Глаза Степана Григорьевича нервно забегали: Крамп ухмыляется, Сингер, сволочь, рассматривает ногти, а Велер… Кто привёл этого Велера?

— Что будет, если я откажусь?

Сингер поднял цепкий взгляд на украинского гостя:

— Простите, что вы сказали?

Тарасюк опустил глаза:

— Если я откажусь?

— Причины?

— Это… преступление. Я не могу на такое пойти.

Сингер усмехнулся:

— В политике подобные действия называют «тактикой».

— А в криминальном кодексе преступлением.

В комнате установилась тишина. Присутствующие, кроме представителя украинского бомонда, явно не рассчитывали на подобную реакцию со стороны Степана Григорьевича. Представитель американского посольства повернулся в сторону Крампа:

— Кажется, мы допустили ошибку. Господину Тарасюку надоело находиться в большой политике. Я позабочусь о его дальнейшей судьбе. — американец повернулся к народному депутату. — Можете быть свободны. Вас проводят.

— Но я не сказал «нет». — Тарасюк понял, что с ним не шутят. И никто не собирается угрожать. Перед ним находились деловые, расчётливые люди. Те, кто ни перед чем не остановится, ради достижения своей цели. Моментально пролетели в голове виртуальные картинки того, что произойдёт в ближайшее время. В Штатах, в одной из газет опубликуют беседу с одним из высокопоставленных чинов госдепартамента, в которой тот, якобы случайно, вскользь, сообщит, что некто Тарасюк Т. Г. довольно долгое время является сотрудником Центрального разведывательного управления. Затем последует журналистское расследование, опубликование документов о его связях с учреждением в Ленгли, перепечатка публикаций в Украине…. О дальнейшем даже думать не хотелось.

Крамп сделал паузу, давая возможность Тарасюку осознать реальность.

— Вы не сказали «да». Что для нас главнее.

Тарас Григорьевич проглотил неожиданно набежавшую слюну. У него всегда так было: от страха во рту скапливалась слюна.

— Меня могут поймать.

— А вы никогда не боялись, что вас могут поймать на том, что передаёте информацию нашим спецслужбам? Или в вашей стране подобное преступлением не считается? А может, вы рассчитываете на то, что вас признают персоной «нон грата» и вышлют из страны? Не забывайте, с некоторых пор вы не гражданин США, а стало быть, подчиняетесь законам своей новой родины. Итак?

Чёртова слюна… Господи, как страшно. Нет, страшно — это не то слово. Господи, за что?

— А если он умрёт?

— Не волнуйтесь. Повторяю, вам нечего бояться. С господином Козаченко ничего особенного не произойдёт. Лёгкое недомогание, не более. Мы сами заинтересованы в том, чтобы ваш лидер выиграл. Во время забега, как вам известно, ставки на лошадей не меняют. Главное: пробить информационную блокаду. Везде: в печати, на телевидении, на радио должны звучать только две фамилии. Козаченко и Яценко. Остальных нет. Их просто не существует. На мой взгляд, задача вполне выполнимая. Господин Велер?

Густав прокашлялся. Простуда его не мучила, но необходим был переход к собственному монологу, после столь оригинального пролога. Теперь всё стало на свои места: вот тот человек, который выполнит его проект. Точнее, их проект. План входит в реализацию.

— Мы проанализировали все варианты поведения власти на подобный случай. А потому, господин Крамп, я с вами кое в чём не согласен. Вариант с отравлением и быстрым выздоровлением отпадает. Да, мы понимаем, идёт предвыборная компания, и нужно находиться на людях, проводить митинги, собрания и так далее. Но, быстрое выздоровление даёт возможность задействовать провластные средства массовой информации лишь на короткий период. Поэтому, клиент должен пройти длительное клиническое лечение. Во-вторых, отравление организма должно отразиться внешне. Люди обязаны невооружённым глазом видеть, что власть действительно отравила одного из кандидатов в президенты. Для этого имеется две причины. Обе заключены в словах небезызвестного вам московского политолога Льва Лугового. Разрешите включить запись.