Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...

Политическое обозрение «Новости», N 9, 200… год».

«Х — 23.

На днях Л.Л. встретился с Л.П. (комментировать не буду, запись беседы прилагается). Необходимо достаточное финансирование для дальнейшей деятельности. Отчёт о потраченных суммах будет изложен в следующем донесении.

Шон».

— Совещание объявляю закрытым. Все свободны, кроме Игоря Николаевича.

Министр транспорта остался сидеть в своём кресле. Если САМ приказал остаться с ним наедине, разговор предстоит более чем конфиденциальный.

— Садись ближе. — премьер-министр кивнул на кресло, — Как решается мой вопрос с транспортом на двадцать восьмое?

— По мере возможного. Делаю, всё, что в моих силах.

— А ты постарайся сделать и то, что не в твоих силах. Сверх возможного. Мне нужны поезда и автобусы. Введи дополнительные рейсы. Тебя научить, как делать подобные вещи?

Яценко говорил так, будто забивал гвозди в твёрдое дерево.

— А ты у нас специалист и по этим делам? — Игорь Николаевич принялся рассматривать ногти на пальцах. У собеседника тут же появлялось ощущение, будто тот переключился на другую волну, ничего не слышит, углубившись в какие-то свои, одному ему известные вещи. Такая манера поведения министра просто бесила премьера, но приходилось сдерживаться. Министр транспорта фигурой в украинском политикуме был видной и влиятельной. Многие вопросы он решал напрямую через президента, минуя кабинет министров. Что сильно раздражало премьера.

— Так я могу на тебя рассчитывать?

— А что ещё остаётся? — Игорь Николаевич тяжело вздохнул. — Впрочем, будут препятствия. Сезоны отпусков закончились. Люди могут неправильно понять. — задумчиво произнёс министр.

— Это не твоя забота, как они там что поймут. Твоя задача доставить людей во Львов, в Ивано — Франковск, в Черновцы. Всё остальное — мои проблемы.

— Добро.

— Второе. Подыщи себе достойную замену. Что уставился? Когда победим, возьму к себе премьером. Мне на этом посту понадобится свой человек. А здесь, — Яценко постучал пальцем по столу, — должен остаться твой человечек.

Игорь Николаевич удовлетворённо прокашлялся:

— Есть у меня на примете несколько кандидатур.

— Вот и замечательно. Только несколько — многовато. Выбери одного. И последнее. Одесскую трассу, кровь из носу, ты должен закончить к десятому октября.

— Побойся бога, Владимир Николаевич. — министр транспорта даже привстал. — Ты же знаешь, часть «бабла» ушла на сторону. И солидная часть. Не успею свести концы с концами.

— Постарайся. Так сказать, извернись. Когда моё нынешнее место займёшь, тебе и не так придётся вертеться. Всё, свободен.

Когда министр покинул кабинет, Яценко поднялся с кресла, прошёл в комнату отдыха, открыл дверцу холодильника, достал запотевшую бутылку «Nemiroff» и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Всё-таки министр транспорта редкая скотина.

Михаил сбросил халат, и принялся искать в сумке трусы и футболку. Рогов откупорил бутылку пива и, повернувшись в сторону Дмитриева, произнёс:

— Теперь я не удивляюсь, что от него ушла жена.

— Почему? — оператор только что высушил остатки своих редких волос феном, и потому напоминал взъерошенного петуха.

— С таким пузом не то что сексом заниматься, а трудовую повинность нужно отрабатывать. Он же как на стройное, женское тело взгромоздится, так тут и ему и ей кранты придут.

— Чья бы корова мычала… — Самойлов натянул на себя джинсы и майку. — Я со слабым полом, друг мой Рогов, завязал. И надеюсь, окончательно.

— Зарекалась коза в огород не ходить. — хозяин квартиры приложился к запотевшей бутылке, и половину её содержимого переместил в свой желудок.

— Да вот, зареклась. — Самойлов тоже взял пиво.

— Иди ты. — Рогов даже перестал пить. — Неужели, так серьёзно? Ну, развёлся, с кем не бывает. Но чтобы стать отшельником… Прости, на подобные подвиги моя персона не способна.

— При чём здесь подвиги. Нина правильно ушла. — Самойлов сделал маленький глоток, прочувствовал вкус напитка, и только после его проглотил.

— То есть? — не понял Сергей.

— А то, что я во всём виновен.

Рогов посмотрел на Дмитриева. Тот неопределённо пожал плечами: мол, а я откуда знаю.

— И в чём ты виновен?

— Да во всём. — Самойлов выпил первую бутылку, и откупорил вторую. — Начиная с того, что свою карьеру поставил превыше всего. Выше семьи. Выше детей, которых у нас так и не было. Опять же по причине моего карьерного роста. А что в результате? Остались я, и моя сомнительная карьера.

— Но карьера-то неплохая. — Рогов попытался поудобнее устроиться в кресле. — всё-таки стать ведущим журналистом на московском телеканале не каждому дано.

— Каждому дано то, что ему отмеряно. — Самойлов с сожалением отставил пустую бутылку. — А стать ведущим журналистом не проблема. Тёлки, то есть, простите, женщины, в данной сфере человеческого социума передвигаются по лестнице на верх значительно быстрее, нежели мужики. По понятным причинам. И их, то есть слабый пол, ни в коем случае нельзя винить. У нас ведь до сих пор наблюдается дискриминация по отношению к данной половине человечества. И не нужно морщиться, так оно и есть. Вот они и нашли ту нишу, в которой могут делать деньги значительно качественнее и чище, чем в других отраслях. А то, что их домогаются? Так это повсюду.

Рогов посмотрел на Дмитриева. Тот отмахнулся: понесло. И вот так всегда, не в первый раз. Теперь с трудом успокоится.

— К женщинам приставали всегда и везде. — продолжал Самойлов. — Что есть нормально. Путь кричат законники, о нарушении прав человека. Но, всё-таки нормально. И понятно. Мужчина хочет женщину — это природное. Дети. Будущее. Хуже, когда не хочет. Представьте себе, хоть на миг, что у нас все педерасты. Все. Без исключения. Мужики живут с мужиками. Детей клонируют в пробирках. Женщине на работу устроиться невозможно, поскольку на неё никто не обращает внимания. Она, то есть женщина, становится простым материалом. Биологическая масса. И не более. Впрочем, как и мужики. Всё — биомасса. Какую женщину устроит подобного рода перспектива? Да никакую. — Самойлов взял ещё одну бутылку пива и опустошил её. — Вот и мою не устроило. Хотя, до уровня биомассы она не дошла. А, впрочем…

Самойлов махнул рукой, и отвернулся от хозяина квартиры.

— Он что, стал спать с мужиками? — Рогов подмигнул Володе.

— Да нет. — тот подхватил игру. — Правда, как то приставал ко мне. Но я выстоял. Он ко мне, знаешь, так подойдёт, и как пристанет… Ну, думаю, всё, не сдержусь. А потом вспомню о семье, — Дмитриев наигранно всхлипнул, — О жене, детях. О тёще. Очень, знаешь, помогает сохранить девственность. И ему говорю: нет, отстань, противный! И он отстал.