Сергей Царев - Тайна рейса МН-17

Чем закончилась проверка 91-го ракетного крыла? Официально командование ВВС заявило, что «результаты проверки были успешными», так как в конечном итоге удалось повысить боеспособность подразделения.

— Что тревожит? — спросил Полковник, сделав глоток виски.

— Не знаешь? Или делаешь вид?

— Повода для тревоги, недовольства полно, куда ни ткни пальцем. Афганистан, Сирия, Ирак, на подходе Украина и, конечно, Россия.

— Я о Чаке Хэйгеле.

— Предполагаемой отставке министра обороны? Слышал.

— Какая предполагаемая отставка? — возмутился генерал. — Вопрос решенный, осталось только назначить дату объявления отставки.

— Не драматизируй, — Полковник был спокоен.

— Хэйгел уже третий министр обороны при Обаме. Предыдущие — Леон Панетта и Боб Гейтс ушли, не выдержав прессинга администрации президента, решавшая за генералов, сколько и куда направлять или когда выводить солдат. Все повторилось и с Чаком. Администрация решает, а отвечать генералам. Когда мы избавимся от президента — голубя мира?

— Это задание или ты меня спрашиваешь? — с улыбкой спросил Полковник.

— Второе. Хотя первое было предпочтительнее.

— Могу точно сообщить, что избавимся в 2016 году. Придется дотерпеть. Но есть шанс.

— Какой? — удивленно спросил генерал.

— Из голубя мира превратить Обаму в ястреба войны.

Генерал тяжело вздохнул и посмотрел на Полковника:

— Одна надежда на тебя.

Они молча наблюдали за посадками двух вертолетов. На третьем прилетел адмирал. Генерал тут же встал:

— Ладно, я пойду. Не хочу с ним встречаться раньше времени.

Большая и уютная библиотека в классическом стиле восемнадцатого века, стены которой были облицованы резными панелями из Африки, а вдоль стен стояли огромные шкафы из дорогого красного дерева, была избрана для предварительного обсуждения проекта в узком кругу. Огромные фолианты, старинные чьи кожаные обложки были тиснены золотом, словно стражи порядка, своим присутствием гарантировали покой и тишину. В других шкафах столь же чинно расположились книги прошлых веков, лишь в шкафу, находившемся ближе всех к письменному столу, были современные издания о политике и экономике. Несколько книг аккуратной стопочкой лежали на столе около старинной бронзовой лампы.

В дальнем углу кабинета располагалась зона для беседы — добротные диваны и кресла, обитые мягкой кожей темно-вишневого цвета, окружали низкий столик черного цвета с вырезанными в виде слонов с поднятыми хоботами ножками. За диванами на стене висел огромный гобелен с изображением французских вельмож на фоне Версаля.

Из общей картины предметов древности и огромной ценности выбивался сервировочный стол, на котором располагались всевозможные бутылки с напитками и бокалами. Но их назначение и роль в предстоящей беседе, очевидно, оправдывало присутствие данного стола.

В зоне отдыха уютно расположились трое тихо беседующих мужчин, иногда отпивающих небольшие глотки старого коньяка. Самому молодому, юристу, представляющему интересы крупнейшей промышленно-финансовой группы, было лет пятьдесят пять, старшему — под семьдесят. Разговор шел об Энтони Блинкене, заместителе помощника президента США по национальной безопасности.

— Идут разговоры, что его хотят протащить на пост заместителя госсекретаря США, ты в курсе, Роберт? — обратился юрист к старшему из присутствующих.

— Дело это не скорое, — лениво ответил Роберт. — Он человек Джо Байдена, хотя с не меньшим основанием его можно назвать и человеком Клинтонов. Меня раздражает его болтливость. Он без конца трезвонит, что его дед иммигрировал из Украины, что его мать венгерка и бежала то ли от коммунизма, то ли от коммуниста.

— Недавно он в интервью рассказывал об отце, который был послом в Венгрии, — продолжил третий собеседник, Боб.

— Вот с кем бежала его мать, а Энтони под этот факт подвел политику, — с усмешкой подметил юрист.

— Потом он вспомнил дядю — бывшего посла в Бельгии, припомнил кузин и кузенов, корни которых он нашел в Латинской Америке, — продолжил Боб.

— Компот из сухофруктов, — продолжал шутить юрист. — И что он этим хотел сказать, Боб?

— Что он замечательный, интернациональный антикоммунист и имеет право определять политику.

— Сам он ничего определять не будет, он исправно отрабатывает интересы транснационального капитала, связанного с Израилем, — четко изложил Роберт. — Наши интересы в чем-то совпадают, на данном этапе мы его поддержим, а там посмотрим.

— Я говорил с Майклом, — сообщил юрист, — и он подтвердил, что Джо Байден по сути формирует параллельную власть, чтобы сделать политику Обамы более агрессивной. В этом отношении Блинкен будет подправлять Джона Керри.

— Не знаю, кого будет подправлять Блинкен, но действия Байдена пока совпадают с нашими желаниями — раскачать президента Обаму, — заметил Роберт. — Но, как я представляю, наши действия будут куда более решительными, раскачивать не будем, просто припрем к стенке.

— Согласись, Роберт, мы дали маху, когда согласились на выдвижение Обамы в президенты. Надо было поддержать Хиллари Клинтон — у нее и опыт был, связи, уверенность. А Барак Обама четыре года походил бы в вице-президентах, набрал бы опыта, а на следующих президентских выборах выдвинули бы.

— Что вспоминать прошлое и ошибки молодости…

— Сейчас считается хорошим тоном ругать Обаму, — вступил в разговор Боб. — Новый национальный тренд. На днях встретил Дональда Трампа.

— Не сомневаюсь, что ты спросил миллиардера, насколько серьезно он пишет в Twitter о президенте? — многозначительно улыбнулся Роберт.

— Было такое дело, признаюсь.

— И какая последовала реакция?

— Лучше не повторять. А что это наш юрист завозился с бутылками? Не может что-то выбрать или не может решить, сколько налить? — неожиданно спросил Боб, который разговаривал и одновременно наблюдал за действиями юриста. — У Майкла знатные напитки, надо отдать ему должное.

— Не цепляй его, обидится.

— У нас уже есть один, обидевшийся на Путина за Сирию, сейчас желчь обиженного по всему миру растекается.

— Я все слышу, — откликнулся юрист. — Не надо мне завидовать. Моя печень выдерживает нагрузки, поэтому могу позволить столько, сколько хочу. А ты, Боб, тоже в тренде, все равно зацепил президента с его красной линией в Сирии.

— Хоть ты и юрист, но должен сообщить тебе, что первым обиду нанес Обама.

— Это когда и как? — заинтересовался юрист.

— Во время своего первого визита в Москву Обама стал произносить странные речи о том, что нужно концентрироваться на тогдашнем президенте Медведеве. Обама посчитал, что премьер-министр Путин человек прошлого, — сообщил Боб.