Сергей Царев - Тайна рейса МН-17

— Давай не расслабляйся. Что у нас на сегодня?

— Оперативная информация о событиях на юго-востоке Украины, а также закрытая информация СБУ о боевой готовности авиачастей.

— Вот с этой информации и начнем, — опустился в кресло Полковник.

На ознакомление и осмысление всей информации ушло часа два. По отдельным позициям были подготовлены вопросы и задания обслуживающим сотрудникам, которых курировал Роджер.

— Кажется, на сегодня все, — предположил он.

— Пожалуй, — согласился Полковник. — Когда будут данные расчетов о возможном месте падения самолета?

— По договору, на основе которого авиационный специалист делает расчеты для киностудии, мы его получим через неделю. Потом передадим специалисту из Пентагона, он, на основании наших данных о самолете и оружии, внесет уточнения. На это требуется дней пять, не более.

— Генерал рекомендовал этого специалиста?

— Да, я обратился к нему от имени Майкла, а когда уходил, генерал просил передать тебе привет.

— Вот болтун, — сказал Полковник, но в его словах не было ни упрека, ни злости. — Захотел показать свои аналитические способности.

Вошла Саманта с папкой. В отличие от мужчин, которых упорно тянуло ко сну, она излучала энергию и уверенность.

— Ник для Майкла сделал подборку и перевод российских газет по Крыму. Майкл включил вас в список людей, которых надо ознакомить.

Саманта положила папку на стол и собиралась выйти, но похоже, что Роджер проснулся.

— Саманта, кроме людей, в этом списке кто еще?

Саманта с упреком посмотрела на Роджера, выдержала паузу и нарочито серьезно сказала:

— Есть еще должности.

— Да-а-а, и можно узнать поподробней об этой личности, скрывающейся в разделе «должность»?

— Например, секретарь-советник. Мне передать Нэнси, что ты проявлял к ней повышенный и настойчивый интерес?

— Только не это, — шутливо взмолился Роджер, — не губи мою еще относительно молодую жизнь.

— Ладно, пожалею, — согласилась она, но задумалась. — За это ты привезешь мне из Киева торт или что-нибудь еще интересное.

— Могу привезти тебе кучу воспоминаний и осыпать тебя ими.

— Оставь их себе, мне доставь что-то реальное, натуральное и сладкое.

Неожиданно выражение лица Роджера изменилось, он словно о чем-то догадался:

— А с чего ты вспомнила о Киеве?

— Так велено тебе передать, что скоро тебе в дорогу, — Саманта широко улыбнулась и вышла из кабинета.

Полковник всегда с удовольствием наблюдал за словесными баталиями Саманты и Роджера, в них не было злобы и желания показать свое превосходство.

— Ты будешь читать? — Полковник показал на папку.

— Сегодня прием информации закончен. Что нового напишут русские? Крым не отдадут, полуостров превратят в непотопляемый авианосец. Оборудуют побережье, установят новые радиолокационные станции, перебазируют авиацию, усилят флот. Это очевидно. Возьмут под полный контроль Черное море и еще часть, если не все, Средиземное море.

Роджер махнул рукой, собираясь выйти, но Полковник остановил его вопросом:

— Думаешь, Украина согласится на потерю Крыма?

Роджер с грустью посмотрел на Полковника.

— Надо было иметь мозги, вернее надо было иметь немного мозгов, а не только националистический угар, сохранили бы Крым.

— Ты говоришь как российская пропаганда, — с иронией заметил Полковник.

— Мы обязаны говорить правду в своей среде, чтобы не ошибиться. А наши политики их подпевалы из СМИ будут говорить все, что их оправдывает. У нас диаметрально противоположные задачи. Мы говорим, чтобы не ошибиться, а они говорят, чтобы скрыть ошибку.

— Интересная формулировка.

— Главное, чтобы Обама и Госдеп о ней не знали.

— Гарантирую.

— Тогда, если не возражаешь, я пойду заниматься текучкой?

Роджер вышел, оставив Полковника в раздумье. Роджер сказал много того, с чем Полковник был согласен. Действия русских в начале года не предполагали присоединения Крыма, но болтливая киевская власть выложила все свои мечты, в которых места России не было. Это означало, что российский флот в очень ограниченное время лишился бы своих военных баз, а русское население было бы подвергнуто значительному притеснению. После этого с Россией можно было не считаться, она должна была потерять надежду встать с колен и иметь собственный голос.

Для Полковника, как аналитика, действия России были очевидными. Но и действия США он легко просчитывал. Очевидно, что Крым дал повод для введения санкций против России. Как поведет себя Россия? Он склонялся, что в Кремле понимают, что уступить на начальных этапах санкций бесполезно, санкционный пресс будет только возрастать, чтобы ни делали русские. Сколько они выдержат? Надежды на то, чтобы подвигнуть народ на бунт и свержение власти Путина, Полковник считал несерьезными. Он прекрасно понимал, что советники Обамы исходят из собственного представления о поведении людей в критических ситуациях, что совсем не обязательно для россиян.

Один пример Полковник всегда помнил, оценивая и прогнозируя действия Кремля. В войне 1812 года с французами русские сожгли Москву, чтобы она не досталась французам. Кто в Европе мог аналогично поступить? Отказаться от всего нажитого ради будущей победы? А если это составляет суть народа, как это не учитывать?

И еще. Россия многонациональная страна, но за рубежом все они называют себя русскими. Почему? И это не учитывается в планировании американской политики. Неужели, подумал Полковник, надменная элита США, ослепленная развалом СССР, не понимает, что она делает небольшие и малозаметные шаги по крутой дороге вниз? Любая устойчивость имеет свой предел, особенно в том случае, когда имеешь дело с наклоном.

Полковник почувствовал, что начинает раздражаться, поэтому постарался отвлечься и стал просматривать материал из папки, что принесла Саманта.

Несколько переводов об экономическом состоянии Крыма Полковник пропустил, предполагая, что они не первоочередные. Но заметку в РИА «Новости» о поездке министра обороны России Сергея Шойгу стал внимательно читать.

22 марта флаги России в Крыму подняли 189 воинских подразделений Вооруженных сил Украины. Незначительное количество подразделений, желающих остаться под флагом Украины, получили право покинуть Крым, сохранив свои знамена и военно-техническое имущество.

Что же, подумал Полковник, весьма уважительно и достойно, к чести военных России. Почему украинские войска так легко согласились на переход в российскую армию? Не в вековой ли связи и в чувстве единства? Не имеет ли место раскол между армией и властью в Киеве, которая все откровенней становится на сторону крайне правых? Вопросы, которые аналитику Полковнику были очевидны, но не поднимались и не обсуждались ни в Киеве, ни в Вашингтоне, не в Брюсселе.