Гейл Линдс - Мозаика

Джулия в уме повторяла урок Сэма: «Держите пистолет уверенно, но не мертвой хваткой. Представьте, что ваше тело — это его часть. Ваши глаза и ваша рука полностью скоординированы. Пистолет будет стрелять туда, куда смотрят глаза. Вдохните. И стреляйте».

Затем неожиданно она почувствовала накатывающую волну тепла. Она повернулась как раз в нужный момент и увидела, что Майя Стерн целится. Джулия перестала думать. Она нажала на спуск.

В то мгновение, когда выстрелила Майя Стерн, пуля Джулии попала ей в шею и пробила сонную артерию. Пуля Стерн врезалась в паркет позади Джулии. Фонтан крови извергся из шеи Стерн. Почти детское чувство удивления отразилось в ее глазах. Неудача была невозможна. Майя Стерн не терпела неудач. Затем ужас. И пустота.

В другом конце комнаты Сэм с висящей и кровоточащей рукой старался подняться на ноги.

Крик отчаяния наполнил большую комнату. Крейтон Редмонд посмотрел на убитого сына, на умирающую Майю Стерн и на своих съежившихся от страха братьев. Он взвыл от злости и ненависти и повернул свой «зиг-зауэр» против единственного врага в поле его зрения — Сэма, который неловко пытался встать.

— Крейтон! — закричал его отец. — Нет! Хватит! Слишком...

Когда палец Крейтона застыл на спусковом крючке, Джулия поняла, что у нее не было выбора. Ей никак нельзя было допустить, чтобы Сэм погиб. Она посмотрела, вдохнула и выстрелила.

Алая кровь струей хлынула на белую рубашку. Крейтон рухнул спиной на стол, широко раскинув руки. Кровь залила его грудь и бумаги на столе. Голова упала набок. Он был мертв.

Заглянув в его невидящие открытые глаза, Джулия вспомнила рану матери и ее ужасные страдания, а затем почувствовала, как внутри нее высвобождается какая-то старая боль. Крейтон был ответственен за многие убийства, и все они тяжелым бременем вины лежали на ней. Все, что он делал, от убийства ее отца до отправки ее к психиатру, который гарантировал, что она никогда не вспомнит об этом, до запуска в действие плана завоевания президентства любой ценой... даже если частью этой цены будет убийство ее матери...

— Джулия!

Сэм подбежал к ней, обнял здоровой рукой и прижал к себе. Чувство облегчения охватило его. Сердце переполняли эмоции. А также то, что можно назвать любовью. Он скинул ее чепец монахини, стал гладить ей волосы и шептать что-то на ухо.

Лайл Редмонд, пошатываясь, встал и подошел туда, где лежало тело Крейтона. Он вздохнул и сказал по-старчески дрожащим голосом:

— Очень жаль, сын.

Дверь распахнулась. Четыре агента секретной службы с полуавтоматическими винтовками скользнули внутрь и разместились веером, высматривая цели.

Сэм достал свой значок Компании и поднял его здоровой рукой, крикнув:

— ЦРУ! Не стреляйте!

Начальник охраны осмотрел Крейтона. Он поднял глаза на Сэма.

— Это долгая история, — сказал ему Сэм, — но все подробности у нас. Это относится также к его братьям и отцу.

Брайс и Дэвид выбрались из-за дивана, бледные и потрясенные. Лайл тут же свирепо глянул на них:

— Трусы! Начинайте рассказывать. Это самое меньшее, что вы можете!

Брайс. Дэвид и старик быстро рассказали о том, что произошло. Джулия и Сэм добавили свою историю. Они сели, и агенты начали задавать вопросы. Вызвали полицию и медиков. Известили ФБР. Секретная служба закрыла поместье, и в него не стали никого пускать, кроме полиции, и никому, кроме полиции, нельзя было — включая гостей праздника — покидать его территорию. Многие из церковных деятелей, включая кардинала, стали бурно протестовать, но безрезультатно.

Наконец Дэвид объявил:

— Вот что. Мне нужен адвокат, чтобы я больше не смог причинить себе юридического вреда.

Пока все говорили, Джулия молчала. Трагическая гибель отца не выходила из головы, как будто призывая вспомнить что-то еще. Она прокрутила в уме все еще раз. Драка, дед говорит с ней, она уходит из убежища, неожиданная вспышка золотого света... И тут она поняла.

Она встала и подошла к старому Лайлу:

— Где она, дедушка?

Он озадаченно посмотрел на нее.

— Той ночью я видела ее отражение. Ты ведь не мог знать, что сегодня Крейтон должен был здесь встречаться с остальными. Ты пришел в убежище по другой причине. Ты должен сейчас показать ее. Всем.

Старик медленно моргнул. Затем кивнул.

— Ты права. Из-за всего этого, — он жестом грустно обвел комнату, — я едва не забыл.

Он с усилием поднялся и подошел к письменному столу, затем выдвинул верхний ящик и сунул руку далеко внутрь. Джулия услышала тихий щелчок выключателя. Лайл повернулся, обращаясь ко всем людям, которые стояли и сидели в большой комнате:

— Сейчас самое удачное время дня. Посмотрите, как падает свет через окна. — Он кивнул. — Вы все увидите.

Сэм насторожился. Он уловил звук трения шкивов и нетерпеливо оглядывал комнату.

Раздался скрип. Джулия вспомнила и его. Золотое сияние неожиданно возникло внизу, обнажились скрытые стены. В комнате стояла полная тишина. Теперь деревянные панели стали подниматься быстрее, скрываясь из виду в пространстве между потолком и остроконечной крышей.

Кто-то задохнулся от восторга. Когда лучи заходящего солнца наполнили комнату, воздух закружился в золотом свете. Сэм замер в восхищении. Он поспешил к центру комнаты, побуждаемый желанием оказаться в средоточии этого странного и великолепного видения, обретавшего форму вокруг них.

Как только деревянная облицовка стен исчезла в потолке, Сэм, придерживая свою перевязанную руку, начал рассказывать. Радость звучала в его голосе и отражалась на лице.

— Каждая панель содержит тысячи вырезанных вручную кусочков, из которых составлялись свитки, геральдика, изысканно украшенные бюсты и царские символы. А затем они крепились на основу из прочных пород дерева. Если художник вырезал что-то на обратной стороне чистых пластинок янтаря, он применял золотую фольгу, чтобы рисунок был виден сквозь толщу янтаря. Некоторые резные изображения столь малы, что без увеличительного стекла невозможно по-настоящему оценить искусство мастера. — Он повернулся и показал: — А это позолоченные канделябры на зеркальных пилястрах. А вон там находится покрытый ручной резьбой позолоченный фриз, который опоясывает комнату.

— Я реставрировал панели, — сказал Лайл, упиваясь видом, и его блеклые глаза заблестели.

— Янтарная комната. — В голосе Джулии прозвучало благоговение.

Казалось, у Сэма остановилось дыхание, когда он наслаждался захватывающей красотой. Он ждал этого мгновения всю жизнь, и Янтарная комната оказалась именно такой великолепной, как он себе представлял.

— За всю историю человечества ничто не могло сравниться с ней. Люди приезжали с разных концов света, чтобы просто увидеть эту комнату еще в те времена, когда подобные путешествия были на грани невозможного. Поэты воспевали ее. Она была более чем легенда. Она являлась... является восьмым чудом света.