Гейл Линдс - Мозаика

В фойе и в длинных коридорах играли и шумели дети, а в гостиной собрались взрослые — семья, близкие друзья, а также члены местного прихода: преподобный Джером О'Коннел, отец Фехтман, сестра Мэри-Маргарет и сестра Мэри-Элис. На высоком диване в окружении родственниц сидела Алексис, жена Крейтона. Ее опрятные седые волосы были уложены в виде шлема, в руках она держала чашку кофе, в который почти наверняка была добавлена, как обычно, капля бурбона.

Алексис рассказывала о своих недавних благотворительных мероприятиях в различных фондах, школах и больницах. Она показала на свои туфли от Феррагамо:

— Эти туфельки, дорогие дамы, прошли больше миль, чем любой ваш автомобиль!

Братья миновали зал, направляясь в западное крыло, где располагался главный бар со слугой-барменом в белом пиджаке, который стоял за высокой стойкой из красного дерева, до блеска натирая и без того сияющие стаканы. Стены, потолок и пол бара были отделаны камнем, возраст которого, казалось, измерялся столетиями. Камень был искусственный, его изготовили в начале 1900-х годов. К известково-цементной смеси добавили двууглекислый натрий, чтобы получить царапины и выемки, характерные для камня почтенного возраста. Это была искусная работа, посетителям казалось, что в атмосфере витает запах английского мха и боковым зрением можно уловить блеск рыцарских доспехов.

Из окна бара было видно, что во дворе под дубом стоял агент секретной службы, внимательно оглядывая окрестности. Темные очки подчеркивали его суровую бдительность.

Брайс смотрел на него, размышляя о том, что Редмондов, при всем их благосостоянии и привилегированности, пугало присутствие среди них кандидата в президенты. Им казалось, что сама атмосфера вокруг Крейтона была какой-то разреженной. От него веяло чем-то королевским, словно горностаевая мантия окутала его будущее... и их тоже. Секретная служба была словно дворцовая стража, она проверяла во имя безопасности даже бакалею, доставлявшуюся в поместье. Когда Крейтон во время своей кампании ездил по стране, агенты опечатывали уже за неделю целые этажи в гостинице. Где бы он ни был, каждый день ему звонили из Овального кабинета так же, как и другому кандидату, чтобы держать в курсе текущих событий.

Человек, не вовлеченный в это ревностное служение, быстро начинал понимать, насколько высоко страна ценит президентскую должность. Даже мультимиллиардер не может купить ее. Власть нужно заслужить. В деяниях Крейтона было нечто, чем не мог не восхищаться даже Брайс.

Братья заказали по «кровавой Мэри». Как только выпивка была готова, Дэвид попросил бармена выйти. Предстоял деловой разговор.

— Я думал о доверительных фондах, — сказал Дэвид, когда дверь закрылась, — которые мама дала нам. Я буду настаивать, чтобы Джулия вернула нам управление фондом Маргерит. Маргерит никогда ничего с ним не делала. Ее лишь забавляла мысль, что она может что-то сделать, если захочет. Какой дрянью она все-таки порой была! — Он выпил свой коктейль и посмотрел на младшего брата: — Пойми меня правильно, Брайс. Мне будет не хватать сестры, как и всем нам. Воспоминания о детских забавах и прочее. Ты был слишком молод, чтобы знать, что у нее были недостатки.

— Пусть все поймут тебя правильно, — холодно сказал Брайс. Дэвид никогда не менялся. Все вокруг существует для Дэвида и его денег.

— Джулия не должна повредить тебе, — поспешно сказал Крейтон, упреждая очередную сердитую реплику Брайса, который, казалось, вышел из подавленного состояния, одолевавшего его столько месяцев. — Ее заботит только рояль. Видимо, она унаследовала это чудачество от Джонатана. Старый Дэн Остриан любил свою «культуру» и не дал Джонатану стать бизнесменом. Поэтому имеет смысл взять на себя управление ее деньгами. И я планирую держать ее здесь, пока она не придет в себя. Маргерит превратила ее в беспомощного младенца. Оставить ее жить одну опасно. Девчонка может упасть с каких-нибудь ступенек и сломать себе шею. И любой мошенник в городе сможет держать ее в своей власти.

— Очередная смерть может сильно снизить твою популярность, — в полушутливой манере сделал вывод Дэвид. — Слишком много несчастных случаев — и кандидат уже выглядит слабым. Кажется, что он притягивает беду.

— Спасибо, — закатил глаза Крейтон. — Это, конечно же, утешает.

— Очень рад. Луч света в темноте.

Но Крейтон знал, что Дэвид прав. Оставив Джулию здесь, он надеялся предотвратить новые проблемы, потому что, скорее всего, их, в отличие от смерти Маргерит, не обернешь себе на пользу. Братья обменялись улыбками. Они поняли друг друга.

Дэвид опустил стакан, и его голос стал жестким.

— Если, допустим, ты победишь, нужно будет сразу же провести законопроект, чтобы помочь семье. Боже мой, какие с нас будут драть налоги за имение, когда старик уйдет! Клинтоновский законопроект о землевладении лишь обозначил проблему. Это будет удар по всем нам, когда придется платить налоговой службе, по крайней мере, восемьсот миллионов долларов.

Крейтон сразу посерьезнел.

— Знаю. Это стоит во главе моей повестки дня. Сенатор Бивер готовит черновой вариант...

Брайс лениво слушал. Но теперь, когда Крейтон рассказывал о своих планах и приводил подробности других законопроектов, которые он планировал протащить, Брайс вдруг понял, что Крейтон говорил так, будто знал — действительно знал, — что выиграет. Это было видно по его уверенной манере держаться. Крейтон был прагматиком. Он доказал это в Верховном суде и на кровавых полях сражений Вьетнама...

— Крейтон?

Крейтон нахмурил брови:

— Что, Брайс? Тебе еще что-то не нравится?

Брайс возбужденно подался вперед. Он ощутил озноб, как будто снова стал ребенком, а его старшие братья просто заперли его в чулане.

— Твой специалист по опросам сказал нам, что победа на этих выборах для тебя невозможна. — Он сделал паузу, пытаясь найти правду в темных глазах брата. — Ведь твоя зажигательная речь в библиотеке, вернувшая войска в окопы, не была пустым сотрясением воздуха, так? Ты рассчитал способ, который приведет к победе. — Неожиданный прилив самолюбия охватил Брайса. — Сукин сын! Как ты собираешься вытянуть все это? Может, расскажешь?

Крейтон хихикнул:

— Есть кое-что такое, чего тебе знать не положено, братишка. Правильно, Дэвид?

Дэвид прогрохотал в ответ:

— Он и мне не расскажет, Брайс. Сукин сын, он держит весь план в секрете. Если все получится, новое столетие станет свидетелем политического переворота. — Он улыбнулся. — И я держу пари, что получится.

Беседа продолжалась; Крейтон не отступал от собственного правила не обсуждать любые свои планы. По сути дела, он вообще не признал, что у него есть в запасе какие-то ходы. Каждый раз, когда Крейтон делал паузу, Дэвид бранил старшего брата в своем циничном полушутливом тоне.