Андрей Быстров - Дверь

Кто-то вцепился в руку девушки. Это был Сретенский, но Аня не увидела бы Андрея Ивановича, даже если бы оглянулась. Глаза её застилала белесая мгла, в которой метались золотистые шарики. Почти лишившись сознания, Аня начала падать, увлекая Сретенского за собой. Он плотно прижался к девушке, но не сумел удержать её и не удержался сам. Вдвоем они покатились по щебенке, влекомые неведомой силой. Колеса поезда гремели над их головами, слышался какой-то протяжный свист... Потом все медленно стихло.

Сретенский встряхнулся и сел. Рядом зашевелилась Аня. Зрение постепенно возвращалось к обоим, неприятные ощущения исчезли, но не сразу, а подобно тому, как размывается изображение на экране старого черно-белого телевизора, где плавно прибавляют яркость.

- Аня! - Сретенский озабоченно потянулся к девушке. - С тобой все в порядке?

- Не знаю, Андрей Иванович, - она неловко ощупала себя. - Вроде бы да... А вы как?

- Жив пока, - отозвался Сретенский, изумленно взирая на окружающее.

Не было ни тайги, на ночи. Они сидели на железнодорожной насыпи, метрах в пяти от которой проходила в жухлой траве грунтовая дорога. Дальше в рассеянном свете, какой бывает рано утром, виднелся перелесок, а за ним линия электропередачи. Рассмотреть что-нибудь ещё мешал довольно плотный туман. Откуда-то доносилось птичье щебетание, по рельсам прокатывалась вибрация только что прошедшего поезда. Неподвижность прохладного воздуха не нарушало ни малейшее дуновение ветерка.

- Где мы? - пролепетала девушка едва слышно. - И где... Остальные?

- Попытаемся пока ответить на второй вопрос.

Сретенский встал (заодно убедившись, что не получил серьезных ушибов или других повреждений), приложил ко рту ладони рупором и закричал во весь голос.

- Мальцев! Петров! Малыгин!

Молчание. Не отозвалось даже эхо.

Андрей Иванович позвал ещё несколько раз, но тише - интуиция подсказывала ему, что никто не ответит.

- Их нет здесь, - произнес он, помогая девушке подняться. - Где бы мы ни оказались, мы тут одни.

- Но что же делать? - Аня оглядывалась с испуганно-детским выражением лица. - Андрей Иванович, так не бывает...

- Конечно, не бывает, - согласился Сретенский. - Но раз уж с нами это случилось, придется выбираться. Вот железная дорога. Куда-нибудь она приведет...

- Но в какую сторону идти?! Справа может быть станция в каких-то пятистах метрах, а слева... Или наоборот...

Сретенский мягко улыбнулся.

- Поступим, как в русских сказках, Аня... Пойдем, куда глаза глядят.

Они побрели по шпалам, хотя удобнее было бы идти по параллельной дороге. Туман рассеивался, становилось теплее. Вдалеке показались низкие деревянные строения.

- Вроде бы поселок, - неуверенно сказал Сретенский. - По крайней мере, тут мы сможем что-то узнать. Судя по родному до боли пейзажу, мы все-таки в России.

Сзади послышался нарастающий, ритмичный металлический лязг. Аня и Сретенский обернулись и увидали катящуюся по рельсам небольшую открытую мотодрезину. Экипажем правил мужик в потрепанной синей куртке.

Андрей Иванович замахал руками. Дрезина замедлила ход и остановилась метрах в полутора от Сретенского и девушки. Мужик разглядывал их с явным удивлением. Казалось, его особенно поразили фонарики, прикрепленные ремешками к запястьям уфологов.

- Извините, - начал Сретенский. - Мы заблудились... Как называется этот поселок?

После длинной паузы мужик хмуро буркнул:

- Совхоз "Красный Путь".

- Мм... А далеко отсюда до ближайшего города?

- До Москвы? Километров двадцать будет. До станции "Красный Путь" километра два...

Аня и Сретенский переглянулись, затем Андрей Иванович заговорил вновь:

- Видите ли, с нами приключилась... Мм... Неприятная история... Ни денег, ни документов... Не могли бы вы подбросить нас хотя бы до станции? А уже там мы как-нибудь сами.

Окинув просителей недобрым взглядом, мужик хмуро кивнул. Сретенский посадил девушку, взобрался за ней на платформу. Они уселись на скамью, впереди мужика. Зачавкал мотор, дрезина тронулась... Сретенский наклонился к Ане и понизил голос, хотя из-за шума двигателя их и так не услышал бы неприветливый машинист.

- Вот как, - говорил он в самое ухо Ани. - Москва... Ну что же, мы ехали за аномальными явлениями, вот мы их и нашли. Но что за "Красный Путь"?

- Кто его знает, - девушка пожала плечами. - Совхоз... Это расшифровывается как "советское хозяйство", что ли? Странно. Я думала, ничего советского уже не осталось.

- Дело не в названии, - заметил Сретенский. - Есть же газета "Комсомольская правда". Почему бы не быть совхозу "Красный Путь"?

Станция, где мужик не попрощавшись высадил своих пассажиров, представляла собой маленький кирпичный домик-вокзал и несколько прилегающих построек. На перроне не было ни души. По обеим сторонам вокзальной двери висели портреты - справа Иосиф Виссарионович Сталин, слева усатый мужчина лет сорока пяти с суровым взглядом, чем-то напоминающий Саддама Хуссейна.

- Вот и ответ, - Сретенский указал на изображение генералиссимуса. "Красный Путь" - попросту секта каких-нибудь твердолобых сталинистов. Ведь не запретишь, ну и Бог с ними...

- И что дальше? - девушка села на скамейку у стены домика. - Денег нет, билет не купить... Не зайти ли нам в местное отделение милиции и объяснить...

- Что нас забросило сюда из Хабаровского края, - подхватил Сретенский. - Помнится, один такой как-то явился в ялтинский угрозыск. Звали его Степа Лиходеев...

- А вы что предлагаете?

- Если верить нашему таксисту, до Москвы всего два десятка километров. Дождемся электричку, доедем зайцами.

Аня взмахнула рукой, показывая куда-то вверх. Сначала Андрей Иванович не понял значения её жеста, но тут же сообразил: над железнодорожным полотном не было электрической сети. Он недоуменно покачал головой.

- М-да... С паровозами у них, конечно, проще...

- Давайте найдем телефон, - сказала Аня, - позвоним в Москву, уговорим кого-нибудь за нами приехать.

Она встала, готовая осуществить этот план.

- Вот они, голубчики! - послышался торжествующий хрипловатый голос.

По перрону спешил машинист дрезины в окружении четверых дюжих молодцев в униформах цвета хаки, перетянутых скрипучими ремнями. Тот, что выглядел начальственнее и солиднее, подошел к Сретенскому и представился:

- Старший лейтенант НКВД Борисов. Прошу предъявить документы.

- НКВД? - ошарашенно переспросил Андрей Иванович.

- Вы плохо слышите? - с издевкой осведомился старший лейтенант. Народный Комиссариат Внутренних Дел. Документы!

- Ребята, хватит шутить, - рассердился Сретенский. - Мы очень устали, и мы хотим...

- Обыскать их! - рявкнул тот, что отрекомендовался Борисовым.

Добры молодцы приступили к бесцеремонному обыску. Девушку они обыскивали так, что это походило на изнасилование, но их лица отражали не больше эмоций - сексуальных или каких-либо ещё - чем контрольные панели промышленных роботов. Ничего не найдя, они удовольствовались отобранными фонариками, которые немедленно развинтили на составные части.