Андрей Быстров - Дверь

"Мы обречены".

10.

Игорь Зимин сидел за полуразвалившимся столом в маленьком садовом домике и снова изучал рукопись Иоганна Гетца при помощи треснувшей мутной лупы, обнаружившейся среди старого хлама. Марина уставилась в экран бормочущего подслеповатого телевизора, самым удивительным в котором было то, что он все - таки говорил и показывал.

До дачи они сумели добраться без особых приключений - приятель Зимина не подвел. Выслушав подкорректированную версию событий и сочувственно покачав головой, он даже снабдил Игоря и Марину небольшой суммой денег на продукты. Самого же приятеля дела удерживали в Москве.

Нахмурившись, Игорь подвинул к себе один лист из разложенных тут же заметок профессора Стрельникова, потом второй.

- Марина, - позвал он.

- А? - девушка охотно отвлеклась от неинтересной передачи.

- Кажется, я нашел...

- Что нашел?

- Иди - ка сюда.

Марина подошла к Игорю, волоча за собой плетеный стул, и уселась рядом с ним.

- Вот смотри, - Игорь показал ей лист с записями профессора. - Здесь он датирует рукопись приблизительно тысяча пятьсот семидесятыми восьмидесятыми годами, и я с ним согласен. Доказательства абсолютно очевидны. Теперь смотри сюда... Вот этот фрагмент рукописи, на греческом языке.

- Вижу. И что?

- Эта буква, так называемая двойная гамма... Долгое время считалась, что она вышла из употребления в конце шестнадцатого века. Но в Лондоне я беседовал на эту тему с профессором Джоном Уинтерспуном... То есть, конечно, мы разговаривали не только о двойной гамме, но затронули и это. Так вот, Уинтерспун неопровержимо доказал, что двойная гамма не употреблялась в греческой орфографии позже тысяча пятьсот десятого года.

Девушка изумленно посмотрела на Игоря.

- Но это значит...

- Это значит, что перед нами подделка.

Брови Марины взметнулись вверх.

- Это невозможно, Игорь. Отец не мог проглядеть столь очевидную вещь. А раз он её не проглядел, значит, как - то объяснял...

- В том - то и дело! - воскликнул Зимин. - Выводы Уинтерспуна нигде не опубликованы. Он готовит большой труд и не хочет ничего публиковать по частям. Таким образом, и авторы подделки, и профессор Стрельников были убеждены, что двойная гамма - самая обычная буква в 1570 - х или 80 - х годах.

- А этот Иоганн Гетц не был старомоден? - поинтересовалась Марина.

- Что ты имеешь в виду?

- Возможно, он употреблял двойную гамму просто по укоренившейся привычке.

- Марина, - терпеливо и наставительно сказал Зимин. - Иоганн Гетц родился около тысяча пятьсот тридцатого года, когда в Европе все и думать забыли о двойной гамме.

- Ну, тогда он мог соригинальничать.

- В принципе, да... В России букву "ять" отменили после революции. Вообще - то никто никому не запрещает писать с ятью, но попробуй найди мне такого оригинала, скажем эдак в 1980 - м году...

- Но ведь профессор Уинтерспун мог ошибиться. - не сдавалась Марина.

- Не ошибается только Господь Бог... Впрочем, и он тоже, иначе зачем бы ему понадобился всемирный потоп... Но я знаком с методом работы Уинтерспуна. Он исключительно точно применяет системный анализ. Мог ли он ошибиться? Да, мог, законы материального мира такого не исключают. Как мог соригинальничать по какой - то причине старина Иоганн Гетц. Тоже не против законов природы... Но я на девяносто процентов убежден, что Уинтерспун прав и я тоже.

- Ладно, тогда докажи мне это. Почему, собственно, считалось, что двойная гамма просуществовала до конца шестнадцатого века? Очевидно, есть какие - то рукописи, книги с двойной гаммой, относящиеся к этому периоду?

- Рукописи - да, но не печатные книги. Заблуждение основывалось на ошибочной датировке этих рукописей. В исправлении таких ошибок и состоит часть работы Уинтерспуна. Видишь ли, если бы эти рукописи или их фрагменты содержали ссылки на конкретные исторические события, было бы проще. Но это в основном труды алхимиков и прочая белиберда. А физические методы датировки появились совсем недавно...

Марина встала со стула, прошлась по скрипучему полу, закурила.

- Подожди, Игорь, - она выпустила сизое облачко дыма и помахала рукой, разгоняя его. - Отец ведь определял возраст рукописи Гетца не на глазок. По его просьбе применялись как раз эти физические методы... Какие - то радиоуглеродные или спектральные, что ли... А ты называешь рукопись фальшивой только на том основании, что в ней встречается устаревшая буква.

- Физика - не моя сильная сторона, - признался Игорь. - Профессор упоминает об этом в своих заметках, но тут я мало что понял...Но честно говоря, я и не думаю, что вся рукопись - фальшивая. Большинство листов подлинные, и переплет тоже. Едва ли каждый лист разглядывали под электронным микроскопом... И в подлинной рукописи - поддельная вставка, несколько листов в середине. Вставка, надо признать, просто безупречная. Единственный прокол - двойная гамма, да и это не прокол. На уровне своих представлений фальсификаторы сработали чисто. Откуда им было знать об исследованиях Уинтерспуна?!

- Но в начале и конце тоже есть фрагменты, написанные по - гречески. В них не встречается двойная гамма?

- Нет. Эти фрагменты очень коротки, и в них нет слов с гаммой в том или ином написании, к нашему счастью.

- Почему к счастью?

- Потому что если бы такие слова там были, авторы подделки обратили бы на это внимание и написали гамму так, как её писал сам Иоганн Гетц, как было принято в его время. И тогда никто на свете не распознал бы фальшивку. Разве что физики, но они - то, как видишь, до поддельных листов не дошли.

С этими словами Игорь потянулся к сигаретам. Марина подтолкнула пачку к нему, но она была настолько взволнована, что толчок получился слишком сильным, и сигареты полетели со стола на пол. Игорь наклонился за ними.

- Твой следующий вопрос, - сказал он, крутя колесико зажигалки, предвидеть нетрудно.

- Так задай его сам.

- Задаю. Какие именно части рукописи подделаны? И отвечаю: те самые.

- Господи! - воскликнула Марина.

- Тебя это так удивило? Ну, можно было и догадаться...

- Я догадалась! Только от этого не легче. Тут уже не ученые нужны, Игорь, а специалисты совсем другого профиля. Ах, если бы я знала, где найти Кремнева!

- Я думал, вопрос о нем решен.

- "Думал"! - передразнила Марина. - Ты сам все решил, воспользовался тем, что я была в шоке, в отключке! Правильно, я ничего не соображала... Теперь вот соображаю, да поздно. Какое идиотство... По твоей милости мы оказались по уши в...

- Не продолжай! - Игорь поднял руку, не то защищаясь, не то капитулируя. - Ну что же, возможно, я был неправ тогда. Только запоздалыми сожалениями делу не поможешь, Марина... И раз мы все равно не знаем, где искать Кремнева...

- А его не нужно искать, - прозвучало со стороны входной двери. - Он ближе, чем вы думаете.