Андрей Быстров - Сфинкс

Выбираясь из автомобиля, он заметил лежавшее на соседнем сиденье непонятное устройство, похожее на сотовый телефон, но большее по размерам и с какими-то странными обозначениями на клавишах. Что бы это ни было, решил Борис, место такой штуковины - на дне пруда, ибо не столь уж глупо считать её дистанционным радиовзрывателем, а раз так, пусть он отныне ничего не взрывает.

Сказано - сделано. Аппарат для кодированной связи с полковником Лысенко плюхнулся в пруд.

Стоя в тамбуре электрички, Борис курил выпрошенную у попутчика отвратительную на вкус сигарету. В общем, он был готов к тому, что поездка на дачу профессора окончится ничем, но она окончилась СЛИШКОМ УЖ НИЧЕМ. Кто, за кого и против кого, какими картами, по каким правилам там играл? Люди Бека, требовавшие дискету - это хоть понятно, а остальные? Например, тот, невозмутимый, с внешностью Джеймса Бонда? А девушка с удивительными бездонно-синими глазами, она кто такая? Борис даже не знал, уцелел ли в перестрелке сын Калужского, но если и уцелел - соваться теперь в квартиру или на дачу профессора самоубийственно. Да ведь и милиция не станет сидеть сложа руки!

При мысли о милиции Градов почувствовал жгучее желание избавиться от пистолета... И подавил его. Нет уж... Если бы не "ТТ", Бориса сейчас не было бы в живых.

Борис снова и снова задавал себе мучившие его вопросы. Каковы его шансы? Квартира Мезенцева ненадежна. Денег, чтобы скрыться из города, нет. Разве что с пистолетом ограбить коммерческий киоск...

До квартиры Андрея Градов добрался без приключений, но в прихожую входил, как в камеру смертников... Уф, вроде все тихо. Борис с облегчением вздохнул. Пусть завтра его убьют, но сегодня он выспится. Нервное перенапряжение гасило голод и жажду, отключало мозг. Борис проковылял к дивану, даже не сняв куртки... И тотчас же провалился в тяжелый сон, как в мрачную пропасть.

Он проснулся только на следующее утро, в половине десятого, и не сразу смог вспомнить, где он находится и почему. Но когда попытался встать, лежащий в кармане пистолет уткнулся в бок... Память нахлынула волной вместе с предощущением грядущих неприятностей.

Борис скинул куртку и поплелся на кухню. Там он поставил на плиту чайник и открыл первую попавшуюся банку консервов. Хотелось напиться до поросячьего визга...

С консервной банкой в одной руке и вилкой в другой Борис вернулся в комнату и включил телевизор, чтобы посмотреть утренний выпуск новостей. Сообщат ли что-нибудь о перестрелке на даче?

Политика, скандалы, аварии, депутаты... Ни слова о том, что интересовало Бориса. Обычно тележурналисты работают оперативнее... Может быть, их попросили хранить молчание? Да их попросишь, пожалуй, этих жуков... Просить надо очень и очень убедительно.

Пошел блок новостей культуры, и Градов отвернулся от экрана, сосредоточившись на консервах.

- ...чья выставка открылась в зале союза художников России на Кузнецком Мосту, - тараторила дикторша. - Имя Ольги Иллерецкой ещё мало известно широкому кругу любителей живописи. На своей первой выставке молодая художница предстает как мастер броского и в то же время лаконичного пейзажа... Как портретистка, успешно овладевающая глубинами психологического обраэа...

Борис мысленно выругался. Любопытно, что такое "глубины психологического образа"? Ему и самому на радиостанции приходилось заполнять паузы между музыкой и рекламой бессмысленными пассажами, поэтому он болезненно реагировал на словоблудие. Боже, радиостанция... Как давно это было, в иной жизни!

Вполглаза Борис взглянул на экран. Картина Иллерецкой, которую он увидел, понравилась ему. Лицо женщины, обозначенное прозрачным контуром, и сквозь него - золотой закат и распростертые крылья птицы...

Затем на экране появилась сама художница.

- Некоторые мои картины, возможно, покажутся необычными, - говорила она. - Можно назвать это фантазией... На самом деле это просто стремление заглянуть за лик полной Луны. Двери, о которых писал Уильям Блейк...

Консервная банка выпала из рук Бориса. Он смотрел на экран во все глаза. Художницу давно сменил спортивный обозреватель, а Борис никак не мог оторваться от телевизора. Прокрутить бы назад...

Апатия и отчаяние сменились жаждой деятельности. Теперь Борис точно, абсолютно точно знал, что он предпримет.

11

Вой милицейских сирен застал Таню в сарае, куда её бесцеремонно втолкнул нескладный молодой человек в очках, вооруженный пистолетом "ТТ". Она приникла к щели в дощатой стене. На её глазах полковник Лысенко бросил автоматы, кинулся к забору... Таня подумала о заминированной машине, но тотчас забыла об этом - к сараю бежал парень в очках. Кем бы он ни был, встречаться с ним вторично Таня не собиралась. Да, ей бы не помешала помощь, хотя бы в плане ночлега. Но если у неё было мало оснований доверять кому бы то ни было в мире, ещё меньше она могла надеяться на тех, кто оказался на этой даче - по любой причине. Она могла отключить парня ударом каратэ, едва он распахнет дверь, но он спас ей жизнь, и несправедливо было бы лишить его шанса покинуть поле боя до приезда милиции.

К одной из стен сарая на высоте человеческого роста было пристроено нечто вроде антресолей, где валялся разнообразный дачный хлам. Таня прикинула, что вылезти в окошко не успевает, подтянулась, забралась на эту полку и откатилась к стене. Парень открыл дверь и вошел в сарай.

- Эй, где вы? - позвал он. - Я сматываю удочки, а вы как?

Споткнувшись обо что-то грохочущее, металлическое, он выругался, выбираясь из завалов лопат, вил, граблей и прочего инвентаря.

- Куда вы подевались? - крикнул он.

В это мгновение прогремел взрыв, едва не смахнувший с лица земли ветхий сарайчик. Молодой человек выскочил за дверь. Немного помедлив, Таня спрыгнула с антресолей и последовала за ним.

Разгромленный дом с выбитыми окнами и щербинами от пуль выглядел так, будто на даче проходили учения морских пехотинцев. Пейзаж дополняли столб пламени и дымная туча за территорией, там, где стояла машина полковника.

Таня подхватила два автомата "скорпион", брошенные Лысенко, и вернулась в свое убежище. На этот раз она постаралась загородить край антресолей обломками деревянных ящиков, чтобы её наверняка не смогли увидеть. А если увидят... Отстреливаться она, во всяком случае, не станет.

Девушка слышала шум подъезжающих машин, возгласы и переговоры сотрудников милиции. Кто-то вошел в сарай с мощным фонарем, осветил углы и антресоли.

- Здесь пусто! - громко объявил вошедший.

Таня ждала, когда они уедут. Наверное, эти часы дались ей труднее всего - усталость давила немыслимым грузом. А милиционеры не торопились уезжать, напротив, прибывали новые машины с новыми людьми, устанавливались какие-то прожекторы, шла рутинная, неспешная работа. Слыша удаляющийся рокот автомобильных моторов, Таня догадывалась, что увозили трупы, может быть, раненых. Все стихло только после полуночи. Таня выждала ещё с полчаса и выбралась на участок. Несколько прожекторов заливали первый этаж дома светом, но Таня оставалась в темноте.