Андрей Быстров - Сфинкс

- Тысячи лет могут быть для них временем одного перелета, как для нас перегон метро. А дэйны... Как знать, так ли уж они похожи на людей?

- Ты видел Таню.

- Во всем похожи, да. А нет ли в программе их создания какого-нибудь тайного замочка, ключик к которому хранится у пришельцев? Они возвращаются, дают какой-то сигнал... И дэйны вручают им Землю. А до того об этом ключике ни дэйны, ни их земные создатели и подозревать не могут.

- Как страшно... - взгляд Ольги потускнел. - Дэйны-зомби завоевывают Землю для пришельцев... А помнишь, какие-то скрижали великого Тота, которые будут открыты, и все в нашем мире изменится... Не в них ли ключик?

- Оля, - ответил Борис, возвращаясь к столу, - если и есть такой ключик, он пока не работает. Таня пожертвовала собой, чтобы остановить "Коршунов". И если кто-то когда-то создаст других дэйнов, почему им не быть такими, как Таня? И вообще, думать обо всем этом можно, но изменить ничего нельзя - по крайней мере, не нам с тобой. Так что давай не будем, ладно? Сегодня нам подарили день, так воспользуемся им.

- А как?

- Будем дышать английским воздухом. И последуем доброму совету прокатимся на яхте. Пошли.

Печаль во взгляде Иллерецкой растаяла. Она отбросила волосы со лба и легко поднялась.

- Пошли!

День клонился к вечеру, в парке развесистые кроны деревьев с округлыми плотными листьями почти не пропускали солнечных лучей, и здесь было сумеречно. Платаны, подумал Борис. Он совершенно не разбирался в этом, но ему смутно помнилось, что в каком-то изысканном английском романе замок лорда окружали именно платаны. А стало быть, платаны и есть.

Тропинка, выложенная мелкой синеватой плиткой, вывела Бориса и Ольгу за каменную ограду, поросшую мохнатой зеленью. Дальше тропинка серпантином петляла между скалами и спускалась к устью реки. Там у причала, возле маленького островерхого домика застыли на зеркальной глади воды четыре яхты. Собственно, лишь одно из суденышек, снабженное двумя мачтами, заслуживало такого названия. Борису приглянулась длинная желтая посудина с надстройками на носу и корме. На борту угловатыми буквами значилось "Аманда Линн".

- Привет, мисс Линн, - помахал рукой Борис. - Я вас люблю. Но где же обещанный мистер Лэннинг, заведующий морем?

- Давай постучим в дом, - предложила Иллерецкая.

Они так и сделали. Дверь открылась, и на пороге выросла двухметровая фигура рыжеволосого парня со смеющимися светлыми глазами.

- Ой, - сказала Ольга.

- Вы мистер Лэннинг? - вежливо спросил по-английски Борис.

- Я просто Том. А вы гости мистера Слейда, я знаю. Я видел, как вы проезжали на машине.

- Прекрасно, Том. Я Борис, это Ольга. Прокатите нас по морю?

- Черт возьми! Для чего же, по-вашему, я здесь торчу? Десять фунтов в час, и выбирайте авианосец по вкусу,

- Мы уже выбрали, "Аманду Линн".

- О! Старушка Аманда и мне по душе. Вид у неё неказистый, но какой ход! Вы будете ловить рыбу?

- Ловить рыбу? - изумился Борис. - И это можно?

- Все, что хотите. За дополнительную плату, конечно.

- Я что, должен заплатить за каждую рыбу, которую сам же и поймаю?

Том Лэннинг рассмеялся.

- Нет, рыба бесплатно. Платить нужно за снасти.

- Я... понятно. Нет, мы не будем ловить рыбу, Том. Но охотно прихватим с собой баночек пять пива, если у вас таковое имеется.

- Будвайзер, Молсон, Бавария?

- Что покрепче.

- Отлично. Прошу на борт, а я сейчас...

Он исчез в доме, а Борис и Ольга по сходням перебрались на "Аманду". Борис с интересом разглядывал панель управления, рычаги и приборы у штурвала. Иллерецкая прикоснулась к эбонитовому набалдашнику, венчающему рычаг.

- Ты бы справился?..

- С этим? Ну, если понаблюдать за мистером Лэннингом, наверное...

- А если плыть очень, очень далеко?

Борис состроил брови шалашиком.

- Доктор Ален Бомбар переплыл Атлантический океан на резиновой лодке, так что... А куда это ты собралась плыть?

Ольга не успела ответить, потому что Том Лэннинг бросил с берега упаковку из шести пивных банок, и Борис поймал её с ловкостью заправского голкипера. Затем мистер Лэннинг перепрыгнул на борт сам.

- Куда отправляемся? - он щелкнул тумблером, заменяющим ключ зажигания, и двигатель зарокотал.

- А куда можно? - спросила Ольга, показывая, что она не бессловесное существо и даже может составить английскую фразу.

- На юг, мимо Грейт-Уэйкеринга к Шоберинессу, или на север, пустынное побережье и скалы до самого Уэст-Мерси, очень красиво.

- Эти названия нам ни о чем не говорят, - заметил Борис.

- Да? - Том Лэннинг так воззрился на Бориса, точно тот сообщил ему о своем кровном родстве с семьей Виндзор. - Откуда же вы приехали?

- Мы приехали...

- Издалека, - неожиданно перебила его Ольга. - Мы приехали из страны нескончаемого сна, от которого невозможно очнуться, заполненного выстрелами и преследованиями, замешанного на запахе крови. Мы поднялись из нашего персонального ада, обманув тысячеглавых драконов, стерегущих врата...

Лэннинг несколько оторопел.

- А... Это стихи Джима Моррисона?

- Нет, мои.

- Чудесно, мисс... Так куда идем?

- В открытое море, - решила Ольга.

- В море, так в море...

Лэннинг отшвартовал яхту (если уж именовать так "Аманду Линн") и подал вперед ручку газа. Дизель сердито зарычал, за кормой клокотала вспененная вода. Градов и Ольга стояли у кормовой надстройки, пиво Борис водрузил на вибрирующую крышку люка. Одну банку он предложил Лэннингу, тот подмигнул, сорвал кольцо, снова повернулся к штурвалу и добавил газа.

Борис и девушка находились за спиной Тома. Он не видел их и из-за шума мотора едва ли слышал их разговор, да и не понимал по-русски, но они слышали друг друга...

- Здесь совсем нет чаек, - заметила Ольга.

- Чаек?..

- В море должны быть чайки. Провожать корабли.

- Гм... Ну да, может быть, они появятся позже.

Лэннинг ещё увеличил скорость. "Аманда" ходко перескакивала с волны на волну, и устоять на ногах было нелегко. Борис и Ольга уселись на рундук возле борта. Сюда летели брызги. Борис облизнул воду с губ - она была пресной. Закатное солнце нарисовало золотую дорожку на гребнях волн. Берег удалялся, а впереди виднелись два громадных пассажирских лайнера - слишком далеко, чтобы рассмотреть их.

- Ты хотела бы написать картину... Вот такую? - жест Бориса получился неопределенным, охватывающим землю, море и небо.

Иллерецкая отрицательно покачала головой.

- Зачем? Все это уже есть.

- А по телевизору тебя обозвали мастером портрета и пейзажа. И на выставке я видел...

- Ах, это... Это ученические работы. Я не собиралась их выставлять, Родзянко уговорил. А мои настоящие картины тебе нравятся?

- Не знаю. Они меня и притягивают и пугают. Как в фильме, когда ждешь, что вот-вот что-то случится...