Далия Трускиновская - Лжесвидетель

– Насколько я понял, он тут живет под чужими документами?

– Вот именно! И Гриня сперва думал, что он в Сибирь рванул, в Красноярск, там вроде у его жены какая-то бабка. Ну, в Красноярске у Грини кто-то есть, Ольга туда полетела, бабка – ни сном ни духом. Умные люди помогли ей выйти на след, и сюда она прибыла аж из Перми. И в тот же день у нее виза кончилась. А этот гад по всем данным здесь окопался. Ну, не уезжать же, когда он почти в руках!

– Отчаянная женщина! – похвалил Артем. И подумал, что нормальная баба так носиться по просторам Российской империи уж точно бы не стала, для этого необходимо впасть в истерику наивысшего полета.

– Она на проценте, – объяснил Киреев. – Она за свой процент воюет.

– И сколько?

– Десять.

– Тоже неплохо, – усмехнулся Артем. – Похоже, что она этот процент честно отработает. Город у вас не маленький. Но ведь у таких солидных людей все прихвачено?

– Кабы мы тут единственные такие были! – воскликнул Киреев. – Прихвачено-то прихвачено, только мы с этим домом одному дяде дорожку перебежали, и у нас теперь во многих отношениях руки связаны. И ведь у того козла тоже прихвачено, иначе он бы тут так просто не поселился.

– А тут еще вот какое дело, – добавил Забелин. – Гриня свой фирме ничего про эту затею не докладывал. Думал сам, лично, навариться! Деловар траханый!

В устах холеного и благовоспитанного бизнесмена грубое словечко как-то не звучало.

– Думал, будут ему златые горы!.. – … и реки, полные вина, – Артем позволил себе продолжить цитату.

– Ну! Они еще не просекли, что кредит возвращать нечем. И он там – как партизан, даже сюда не звонит, чтобы не вычислили. Правда, Ольге с собой дал немало – так ты не поверишь, первое, что она с его деньгами сделала – шубку себе купила! Знаешь, есть такой искусственный мех, с виду – серый, а подуешь – он изнутри какой-то фиолетовый. Дерьмо грошовое. Это только баба может – выйти из дому, чтобы должника отследить, а притащить кретинскую шубу!

– Да-а… – если Артем все-таки испытывал к Ольге определенное уважение, то шуба этому уважению сильно повредила. Он не любил дешевых вещей.

Синтетическую шубу в женском гардеробе он признавал только в тех случаях, когда женщина собиралась на гастроли в сумасшедшую страну, где водятся «зеленые». После того, как дрессировщице Алисе Демьяновой эти сволочи облили в Бостоне зеленой краской прелестную шубку из стриженой норки, да еще долго шли следом, призывая всякие кары на головы палачей, что ради тщеславия губят тварей Божьих, многие цирковые дамы стали оставлять хорошие меха дома.

– Теперь видите, в какое дерьмо мы угодили с этой Ольгой? – спросил Киреев. – Сперва она требовала строжайшей конспирации…

– И давно она тут у вас обитает? – перебил Артем.

– Неделю!

– Лично у меня такое ощущение, будто она здесь по меньшей мере десять лет сидит, – признался Забелин. – Отродясь меня никто так не подставлял, как Гриня с этой Ольгой! Теперь вы понимаете, почему мы так нервничали?

– Теперь я понимаю, для чего нужно было исправлять строку в таблице, – Артем выпрямился, готовый к любому повороту событий. – Тихо! Это сделано либо по вашему приказу, либо по собственной инициативе «Креатива», который из шкуры вон лезет – лишь бы вам вылизать задницу! А что касается Ольги – никого она тут не ищет и никаких поручений не выполняет! И никакой конспирации она не соблюдала, а время тратила на роман с неким Клепиковым – знаете такого? Также она охмуряла Гену Буравского и даже крутила хвостом перед его телохранителем. Сдается мне, что история с этим вашим Гриней случилась года два назад. Вряд ли больше – вы все еще помните подробости! Всего наилучшего!

Главное было – выдержать нужный накал ярости.

Когда человек впадает в бешенство – ему все уступают дорогу. Именно этот благодетельный инстинкт, проснувшийся в братцах, заставил их окаменеть от града обвинений. А когда они опомнились – Артем уже справился с дверным замком и выскочил на лестницу.

Во дворе он первым делом прижался к стене – если Забелин с Киреевым вздумают высматривать его из окна, пусть возникнет впечатление, будто он уходит тем же подъездом, через который впервые прибыл в фирму «Креатив».

Вроде в окне ничего не мелькнуло. Тогда Артем вдоль стеночки, перебежками, поспешил на кладбище.

Он проскочил между сараями и тогда только перевел дух.

«Фордик» ждал на дорожке, такой нелепый среди крестов и надгробий.

Очевидно, подражал хозяину – не менее нелепым казался сейчас себе Артем.

Клоун с пистолетом, в одиночку выступивший против мафии! Изругал в пух и прах – и спасся бегством…

Выезжая с кладбища, Артем заботился лишь о том, чтобы не попортить пейзаж. Но потом начал-таки думать.

Что было странного в истории, которую на два голоса рассказали бизнесмены?

Странно было то, что нашелся идиот, пославший в погоню за врагом крикливую бабу. Это – раз. Два – что вышеупомянутая баба так поработила двух деловых мужиков. Им бы ее выкинуть в окошко вместе с синтетической шубой – а они мнутся, кряхтят и хнычут.

Будем искать доказательства от противного, решил Артем. Примем за теорему, что Ольга действительно приехала выслеживать человека, который кинул ее заграничного работодателя.

Она предполагает, что он, беглец, уже вписался в местный бизнес и ведет светский образ жизни. То есть – вздумала искать его, заводя знакомства в ресторанах. Логика в этом, как ни странно, есть. В «Монтрезоре», скажем, она может встретить людей зажиточных, хозяев города. Один сведет ее с другим, другой – с третьим, так и впрямь можно выйти на след новенького, который только что открыл дело.

И выбор в качестве спутника Клепикова не так уж глуп. Она для него – предмет гордости, он охотно станет таскать за собой этот предмет куда надо и куда не надо. Контраргументы будут потом…

Так, сказал себе Артем, идем дальше! Когда она пошла со мной танцевать, ей нужен был не я, а Буравский. В «Монтрезоре» она не стала меня слишком явно расспрашивать, потому что была с Клепиковым. Для чего-то ей нужно, чтобы влюбленный Клепиков был полностью спокоен за свое приобретение…

Она согласилась на дневное свидание, чтобы без суеты расспросить меня о Буравском, как будто я не выболтал все, что знал, в первую встречу.

Может ли Буравский оказаться тем сукиным сыном, который кинул этого, как его… Гриню?..

Если работа у него такая, что приезжает и уезжает, то он годами мог жить на два дома в двух совершенно разных странах! И никто не знал, что честный бизнесмен, известный оптовик и завидный жених Буравский за границами России – вовсе даже какой-нибудь Попандопуло, имеющий двух супруг и девятнадцать человек детей… тьфу! Занесло…