Раймонд Чэндлеp - Детектив Филип Марлоу

- Мой сын ничего не знает. Даже о пропаже дублона. И я не хочу ставить его в известность. В свое время он обо всем узнает. Сейчас его трогать не надо. Он будет неукоснительно делать то, что я от него потребую.

- Так получалось не всегда.

- Его женитьба, - раздраженно сказала она, - была минутной слабостью. Потом он старался вести себя как подобает джентльмену. Эти тонкости не для меня.

- У нас в Калифорнии минутная слабость такого рода продолжается минимум три дня, миссис Мердок.

- Молодой человек, вы согласны работать или нет?

- Согласен, если получу необходимые сведения и возможность вести дело так, как считаю нужным. И не согласен, если вы собираетесь снабдить меня сводом правил и инструкций.

Она резко рассмеялась.

- Это деликатное семейное дело, мистер Марлоу. И отнестись к нему нужно деликатно.

- Если вы меня нанимаете, я вам гарантирую всю деликатность, на которую способен. Если вы считаете, что ее у меня недостаточно, вероятно, вам лучше не связываться со мной. Например, как я понял, вы не хотите, чтобы ваша невестка понесла наказание. Для этого я недостаточно деликатен.

Она стала цвета вареной свеклы и раскрыла рот, чтобы завопить. Но передумала, подняла бокал и заглотила еще некоторое количество "лекарства".

- Постарайтесь, - сухо бросила она. - Жаль, что я не встретила вас пару лет назад, до его женитьбы.

Что означало последнее, я не вполне понял - так что пропустил реплику мимо ушей.

Она перегнулась в сторону, поковырялась в диске внутреннего телефона и что-то рявкнула в трубку, когда ей ответили.

Вскоре за дверью раздались шаги, и маленькая блондинка легко и стремительно вошла в комнату.

- Выдай этому человеку чек на двести пятьдесят долларов, - прорычала старая ведьма. - И держи язык за зубами.

Девушка залилась краской до самой шеи.

- Вы знаете, я никогда ни с кем не обсуждаю ваши дела, миссис Мердок, - пролепетала она. - Вы знаете. Мне это даже в голову не может прийти, я...

Она повернулась и, опустив голову, выбежала из комнаты.

- Мне нужна фотография леди и некоторые сведения, - сказал я, когда дверь за секретаршей захлопнулась.

- Посмотрите в ящике. - Миссис Мердок ткнула пальцем в сторону плетеного тростникового стола, и ее кольца сверкнули в полумраке.

Я подошел, выдвинул единственный ящик стола; на дне его изображением вверх одиноко лежала фотография, с которой на меня смотрели спокойные темные глаза. Я сел снова в кресло и принялся разглядывать карточку. Темные волосы, разделенные пробором посередине и небрежно откинутые назад с крупного лба. Большой высокомерный рот - весьма соблазнительный. Милый нос: не слишком большой, но и не слишком маленький. Великолепная лепка лица. Однако чего-то в нем не хватало. Того, что когда-то называлось хорошим тоном, а как называется сейчас - не знаю. Лицо казалось слишком умудренным и настороженным. Но за этим выражением умудренности еще угадывалась наивность маленькой девочки, верящей в Санта-Клауса.

Я кивнул и сунул карточку в карман, подумав, что я вывел гораздо больше заключений, чем можно вывести из простой фотографии, да еще в полутьме.

Дверь открылась, вошла мисс Дэвис с авторучкой и чековой книжкой. Девушка принужденно улыбалась. Миссис Мердок подписала чек и резко махнула рукой в мою сторону. Мисс Дэвис вырвала чек из книжки и подала его мне. Хозяйка молчала, и секретарша тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

Я помахал чеком, чтобы скорее высохли чернила, потом свернул его и продолжал держать в руке.

- Что вы можете рассказать о Линде?

- Практически ничего. До замужества она снимала квартиру с девушкой по имени Луис Мэджик - звучные имена они себе придумывают. Тоже какая-то артистка. Они работали вместе в клубе "Айдл Вэли". Мой сын Лесли слишком хорошо знаком с этим заведением. О семье Линды я ничего не знаю. Когда-то она упоминала, что родилась в Сиу Фолз. Вероятно, ее родители живы. Меня эти подробности мало интересовали.

Как же, мало интересовали. Я так и видел, как она роет, роет обеими руками, роет глубоко и отбрасывает песок в сторону полными горстями.

- Вы не знаете адреса мисс Мэджик?

- Нет. И никогда не знала.

- Может ли знать ваш сын... или мисс Дэвис?

- У сына я спрошу, когда он придет. Хотя, не думаю. Можете поинтересоваться у мисс Дэвис. Уверена, что она тоже не знает.

- Ясно. Вы можете назвать имена еще каких-нибудь друзей Линды?

- Нет.

- Возможно, ваш сын поддерживает какую-то связь с ней - втайне от вас.

Она снова начала багроветь. Я поднял ладонь вверх и выдавил миролюбивую улыбку.

- В конце концов, он целый год был ее мужем, - сказал я. - Он может что-то знать о ней.

- Оставьте моего сына в покое, - отрезала она.

Я пожал плечами и разочарованно вздохнул.

- Отлично. Вероятно, она уехала на своей машине - той, что вы ей купили.

- "Меркурий" стального цвета, закрытый, модель сорокового года. Мисс Дэвис сообщит вам номер, если понадобится. Взяла ли Линда машину - не знаю.

- Сколько денег, какую одежду, драгоценности взяла ваша невестка?

- Денег немного. У нее должно быть не больше двухсот долларов. Миссис Мердок насмешливо оскалилась, и вокруг ее рта и носа появились жирные складки. - Конечно, если только она не нашла себе нового дружка.

- Так... - сказал я. - Драгоценности?

- Кольцо с изумрудом и бриллиантом не очень большой ценности, платиновые часы с рубинами, очень хорошее янтарное ожерелье, которое я имела глупость собственноручно подарить ей. У ожерелья фермуар с двадцатью шестью маленькими бриллиантами, выложенными в форме ромба. Конечно, может быть еще что-то. Я не обращала особого внимания на ее вещи. Одевается она хорошо, но не экстравагантно. Хоть это, слава Богу.

Миссис Мердок снова наполнила бокал, выпила и снова по-светски непринужденно рыгнула.

- Это все, что вы можете рассказать мне?

- Этого недостаточно?

- Не вполне достаточно, но придется удовлетвориться этим для начала. Если я выясню, что Линда монету не брала, - следствие прекращается. Я правильно понял?

- Об этом поговорим позже, - грубо сказала миссис Мердок. - Украла Линда - это точно. И я не собираюсь позволить ей скрыться. Зарубите себе это на носу, молодой человек. И я надеюсь, вы хотя бы вполовину столь нахальны, каким кажетесь, потому что девицы из ночных баров склонны обзаводиться весьма непристойными друзьями.

Я все еще держал свернутый чек за уголок в опущенной между коленей руке. Я вынул бумажник, убрал в него чек и встал, подняв шляпу с пола.

- Я люблю непристойных, - сказал я. - У непристойных очень незатейливый ум. Я отчитаюсь перед вами, когда будет в чем отчитываться. Думаю взяться сначала за торгового агента. Это похоже на ниточку.

Она дала мне дойти до двери и лишь потом пробасила за моей спиной: