Джил Брюер - Красный шарф

— Итак, инспектор, ситуация такова... — я без обиняков рассказал все, опустив лишь историю с деньгами и появлением Радана. — Сам не знаю, почему я решил ей помочь. Но мне очень нужны деньги, а эта женщина обещала отблагодарить меня. Вот и все. Мне очень нужны деньги. А она меня уверила, что все будет о'кей, что это, всего лишь сделка...

Я закончил и вытер вспотевшее от напряжения лицо.

— Значит, вы с ней решили, что Тис погиб в результате аварии?

— Совершенно верно.

— Вы проверяли?

— Она сказала, что подходила к нему и уверена, что он мертв. Говорю вам, как перед Богом. Но он, как видите, не умер.

— Оставьте Бога в покое... Но какого черта, спрашивается, вы и сейчас продолжали врать, даже когда она умерла?

— Сам не знаю... Наверно, от страха. Я просто испугался.

— Ох, Николс! Вот так так! А я вам говорю, что вас не просто испугать!

— Это правда, — упорствовал я. — Я боялся, что узнает жена.

— А что вы подумали, когда увидели труп Тиса?

— Не могу сказать. Мне показалось, что вы подозреваете в его смерти меня.

— Эй, Эрни! — позвал ктото из коридора.

Гант вышел, но через минуту вернулся. Затем спросил:

— Сейчас вы рассказали правду, Николс?

Я уж было подумал, что он мне верит и все идет как по маслу, но услышав его тон, сильно засомневался.

— Да. Это правда, — тихо ответил я.

— Вставайте и пошли, — приказал Гант.

Я поднялся. Спина у меня буквально окаменела. Мы прошли в соседнюю комнату, где находились Армбрустер и еще трое полицейских. Они не обратили на меня никакого внимания. Я проследовал за Гантом в вестибюль, мы спустились по лестнице и вскоре оказались на улице. Я осмотрелся. Мимо проносились машины. Прошли в обнимку парень с девушкой, он поцеловал ее в щеку и, счастливые, они скрылись из поля зрения. Проехал тяжелый грузовик, чуть не обдав нас грязью.

— Ну что ж, Николс, — сказал наконец инспектор. — Отправляйтесь домой.

Я посмотрел на него с удивлением.

— Но...

Однако Гант уже исчез, будто испарился. У меня было такое ощущение, что я угодил в канкан, в огромный капкан. Я медленно побрел вверх по улице и, увидев свободное такси, поднял руку. Всю дорогу до дома я сидел неподвижно, не произнося ни слова — никак не мог привести в порядок свои мысли. Как мне предугадать развязку этого темного дела? Я чувствовал, что придется еще попотеть. Оставался Радан, и я понимал, что до конца этой дьявольской игры еще далеко.

— Ты вернулся, Рой?

— Да, дорогая.

Бесс сидела в кабинете на кушетке и ждала меня. Когда я открыл дверь и вошел, она с тревогой взглянула мне в лицо.

— Зачем ты ему понадобился, милый?

— Изза этих чертовых убийств. Они подозревали, что я в них замешан.

Бесс в ужасе отшатнулась, выставив вперед руки.

— Но ты ведь ни в чем не замешан... — прошептала она.

— Конечно. А теперь я должен тебе което рассказать. То, что должен был тебе сказать уже много часов назад...

— Да? — улыбнулась она.

Я взял ее руки и крепко сжал их. Мы сели на кушетку.

— Не прошу у тебя прощения, Бесс, — начал я. — Но я все время тебе врал. Врал от начала до конца. На самом деле я влип в одну жуткую историю. Но хочу, чтобы ты знала всю правду. Полиции уже все известно.

— Ты им сказал?

— Да. Но не все. Я не сказал им то, что сейчас открою тебе.

И я рассказал Бесс все, не опуская ни единой мелочи. Все, от начала до конца. Начиная с дороги в Джорджия, где я вылез из грузовика, потом об инциденте в баре Алфа и поездке в «линкольне». После чего, скрепя сердце, поведал о ночи в «Амбассадоре». О Вивьен, о деньгах... Бесс слушала меня, не шелохнувшись, лицо ее ничего не выражало, но когда я кончил, на глазах у нее были слезы.

— Поэтому я не прошу, чтобы ты меня простила, — продолжал я. — Если, конечно, сама этого не захочешь. Вот я тебе все и рассказал. Когда ночью приходила полиция, я скрыл то, что не имел права скрывать. Это меня и мучило все последующее время. Это было невыносимо. А та девушка... она была со мной всего одну ночь, пойми это, всего одну ночь... Бесс, дорогая...

— Ты тогда был пьян, верно?

— Это дела не меняет. И не оправдывает меня!

— А тот тип, Радан, он гдето здесь, — задумчиво произнесла вдруг Бесс.

Я поднялся и размял спину, казалось, все тело онемело. Затем направился в кабинет, Бесс молча последовала за мной. Я заметил, что глаза ее стали холодными. Конечно, она расстроилась, но зато теперь знала все... Единственное, чего я ей не сказал, — где спрятаны деньги.

— Когданибудь ты поймешь, ничто не проходит даром, — сказала она. — Но пока ты игнорируешь подобные вещи... Кстати, ты рассказал инспектору о деньгах?

— Нет.

— Но, Рой!..

— Это наши деньги, Бесс. И ты тоже ничего не говори. Изза этого проклятого чемодана и так уже произошло два убийства. Эти деньги принадлежат нам, и они принадлежат нам по праву!

— Нет, Рой.

— Я так решил!

— Где они?

— Не скажу, потому что ты все расскажешь Ганту! А если я снова с ним встречусь, мне опять придется врать. Они не смогут ничего доказать! Клянусь, я сделаю так, как решил.

Бесс закрыла лицо руками, но не заплакала. Она вытерла глаза и подошла ко мне.

— Ты должен рассказать все полиции, Рой...

Я отрицательно покачал головой.

— Мне очень жаль, Бесс. Но я этого не сделаю. Я уже давно спорю сам с собой. Эти деньги слишком много для нас значат, и никто не должен знать об их существовании.

Бесс подошла ближе. Я повернулся и погладил ее по золотистым волосам. Я не мог разгадать, о чем она сейчас думает.

— Все это время... — начала она.

— Да, я врал, врал, врал, — перебил я.

— Когда эта девушка была здесь, ты заходил в коттедж, чтобы снова побыть с ней? Так? — Бесс пристально посмотрела на меня. — Потому что если ты это делал...

— Нет!

— Я верю тебе, Рой. Не знаю почему, — тихо произнесла она.

Я не мог спокойно на нее смотреть, но никогда не чувствовал себя так хорошо, как после этих слов. Дорогая Бесс! Ты веришь мне! Никто и никогда мне не нужен, кроме тебя! Меня пронзила острая боль при мысли о том, сколько огорчений я ей доставил.

— Рой, — сказала она тихо, села на кушетку и посмотрела мне в лицо. — Всетаки ты должен рассказать все полиции. Не надо нам ЭТИХ денег. Нас будет мучить совесть всю оставшуюся жизнь. Эти деньги в крови... Они не принесут нам счастья...

— Мы не будем счастливы без денег, — возразил я. — Мы и так столько времени бедствуем, и я не хочу, чтобы это продолжалось вечно.

— Рой, выслушай меня...

— Слушаю, — сказал я.

— Ради меня, Рой...

— Ни ради тебя, ни ради кого бы то ни было! Я прошел через такое! — Я посмотрел ей прямо в глаза. — Чтобы их сохранить, я рискую жизнью! И теперь эти деньги наши!

— Они не наши, Рой. Они твои. Теперь — твои.