Валерий Гусев - Нападение голодного пылесоса

– Бабушку! Ты старушек уважаешь? Ты им место в метро уступаешь? Вот! А тут бедная одинокая старушка пустила к себе в дом пожить опасного преступника…

– Ладно, - согласился я. - Поедем старушку выручать. - А сам подумал: что-то он здорово привирает в каком-то месте. И похоже, этого грустного Волка, кроме милиции, ищет еще кто-то. Покруче, в определенном смысле.

– Ты только не вмешивайся, - инструктировал меня по дороге Алешка. - Я сам буду все делать. Ты только кивай иногда.

Я кивнул. Алешка похвалил:

– Здорово! Из тебя хороший артист получится.

Ага, буду до самой пенсии изображать молчаливое ружье в углу.

Ехали мы долго. Сначала на метро, а потом еще несколько остановок на автобусе. Тут я что-то заподозрил:

– Леха, а откуда ты знаешь, где эта Смольная улица?

Он пожал плечами:

– В папином справочнике подглядел. Случайно на глаза попался.

Все у него случайно…

Смольная улица оказалась совсем не такой, какой я представлял себе по ее названию. Я думал, что она вся обсажена хвойными смолистыми соснами и елками. Или находится на краю соснового бора. Ничуть не бывало. Деревья на ней, правда, были. Они росли в два ряда по тротуарам. Но никакие не хвойные и не смольные. Вообще не поймешь - какие. Алешка очень точно их обозначил:

– Березовые липы.

Мы прошли вдоль этих березовых лип (или липовых берез). Под ногами у нас играли солнечные пятна. Деревья помахивали своими голыми ветками и сбрасывали на нас время от времени сухой колючий снег. Иногда вдруг откуда-то с крыш слетали на деревья разные птицы и оживленно обсуждали нас на своем птичьем языке.

– Дом шестнадцать, - сказал Алешка и показал на двухэтажный облупленный дом. Вокруг него тоже толпились деревья, будто хотели упрятать от людских глаз этот неказистый домишко.

Перед ним был небольшой дворик с качелями. Но на качелях не раскачивались веселые детишки. Наверное, в этом доме проживали одни престарелые жители. Которым надо уступать место в метро и выручать их изо всяких бед.

– Посиди здесь, - Алешка показал мне скамеечку под деревом. - Поучись, как надо работать с населением.

Что-то он заважничал немного. У него такое иногда бывает. Когда он знает что-нибудь, что другим еще не известно.

Алешка решительно подошел к дому и смело постучал в окошко первого этажа. На этом окошке была веселенькая занавесочка в горошек и стояли горшки с цветущими зимой геранями. Правильно. За таким окошком живут добрые люди.

Занавесочка дрогнула, в окне показалась бабуля в платочке - точь-в-точь как занавеска на окне. Она покивала Алешке и махнула рукой в сторону двери. За которой он и исчез.

Вышел он через пять минут. В одной руке - яблоко, в другой - пряник.

– Пошли, - сказал он мне. - Что будешь? - И протянул на выбор оба гостинца.

Мы прошли до соседнего подъезда. Вошли в него. Поднялись по деревянной скрипучей лестнице на второй этаж. Вошли в длинный коридор, весь заставленный по бокам старой мебелью. Между ней оставались только проходы к дверям.

Возле одной такой двери с прикнопленной на ней бумажкой, на которой была нарисована цифра «2», мы остановились, и Лешка вежливо постучал в нее костяшками пальцев.

– Взойдите, - послышался из комнаты старческий голос. - Не запёрто.

Мы вошли. Небольшая комната. В ней - полумрак. Потому что все подоконники заставлены цветами. Посреди - круглый стол на одной круглой ноге, застеленный вязаной скатертью. На столе - ваза с цветком, над столом - абажур с кисточками. Возле окна сидела симпатичная старушка, попавшая в беду, и что-то вязала на спицах. На спинке ее старого кресла дремал тоже старый пушистый кот. Он чуть приоткрыл глаза, когда мы вошли, мягко мурлыкнул и снова заснул.

Старушка взглянула на нас поверх круглых очков и молча ждала - что мы ей такого скажем.

Алешка не растерялся. Заныл:

– Здравствуйте. Сами мы люди не местные. Приехали к вам из Украины. Папа работает охранником, мама нянчит Светочку. А нас послали найти комнату для проживания. Чистоту, порядок, а также своевременную оплату гарантируем.

Бабуля немного наклонила голову сначала в одну сторону, потом в другую. Поправила очки, отложила вязанье. И тоже запела, в унисон жалобным Алешкиным песням:

– Милок, ты ж голодный. Такой маленький, а голодный. По глазам вижу. Садись покушай.

Чтоб Алешка отказался от приглашения к столу - такого я не помню. Поэтому, когда он уселся за стол, я молча кивнул и пристроился рядом.

Бабуля (как выяснилось, Ирина Родионовна) быстро накрыла чай и начала нас потчевать. Мы к общему столу добавили обгрызенное по дороге от подъезда к подъезду яблоко и надкусанный пряник. Чем очень бабулю умилили.

– А пришли вы ко мне зря, маненько опоздали. Сдала я комнату. Совсем недавно. И жилец такой славный. Тихий, вежливый. Все возле окна сидит и на улицу глядит. Интересно ему.

Я кивнул и подумал: еще бы не интересно, небось смотрит, не идут ли за ним добры молодцы-опера или бравы молодцы-братки. Во натворил делов.

– А вы на другу сторону улицы сходите, там Семеновна живет, тоже одинокая. Может, сдаст вам комнатку. Правда, беспокойно у нее, кошек держит.

– Это не беда! - ответил Алешка. - Мы животных любим. У нас в Украине два кота было и собака с попугаем.

– Вот и у Семеновны коты, - бабуля прихлебывала чай и с удовольствием вела рассказ. Видно, ее жилец Серый Волк беседами не очень баловал. - И каких только нет! Один даже розовый, а один вообще голый, шерсти на ём нет, одна кожа. Но гладкая, ничего не скажу. Но беспокойно с ними.

– Два кота - не страшно.

– Почему два? - удивилась Ирина Родионовна. - Кто тебе сказал?

– Четыре, что ли?

– Сорок четыре, - похвалилась Родионовна за Семеновну. - И все жрать просят.

Алешка чуть чашку не опрокинул.

– Сколько? - переспросил он и широко раскрыл глаза. - Нам бы столько. Да, Дим? Вот мама обрадовалась бы. Она любит кошек.

– Но не в таком количестве, - поспешил я. А то Алешка уже с интересом поглядывал на дом, где жила Семеновна со своими кошками. Выпросит еще половину.

Чай закончился, варенье в вазочке тоже. Мы поблагодарили и встали, прощаясь.

Старушка повинилась, что не смогла нам помочь, и посоветовала пройтись по улице - авось где-нибудь и повезет.

– У нас стариков много. Больше, чем кошек. - Эти слова у нее прозвучали гордо. - А то до гаражей дойдите. Там хорошие гаражи есть. Мой-то жилец тама сперва проживал, очень ему нравилось. Нет-нет да заглянет туда. У него там и вещички кое-какие остались.

Алешка при этих словах вдруг так подмигнул мне, что я заморгал ему в ответ двумя глазами. И покивал на всякий случай.

Как только мы вышли на улицу, Алешка сразу же свернул к гаражам. И пошел так быстро, что я едва поспевал за ним, булькая чаем в желудке.