Мария Брикер - Имбирное облако

Вопрос - был ли роман опубликован? Если был - личность насильника определить будет проблематично, им может оказаться кто угодно, любой псих из числа читателей. Если же роман не опубликован - это все упростит. Когда девушка очнется, нужно будет просто уточнить, кому она давала свой роман читать.

23 сентября

Утро Быстров встретил жуткой головной болью и сушняком. В чайнике, как всегда, воды не оказалось, а вода из-под крана навеяла грустные воспоминания о вчерашней непроходящей икоте. «Полная безнадега», - рухнув на кровать, пришел к выводу Быстров и услышал на лестничной клетке лай соседской собаки. Лучик надежды на спасение тут же замелькал в его не окрепшем после вчерашнего вечера мозгу, он вскочил с кровати, в три прыжка преодолел расстояние от комнаты до прихожей, распахнул входную дверь и с радостью отметил, что соседка Серафима Казимировна еще не успела проскользнуть в лифт.

- Доброе утро! - воодушевленно завопил Сергей, кривя лицо в лучезарной улыбке.

- Что, проспался, алкоголик? - окинула его недобрым взглядом соседка.

Серафима Казимировна была близкой подругой матери Сергея, а после ее смерти посчитала своим долгом всячески о нем заботиться. Забота сводилась в основном к упрекам относительно холостяцкого образа его жизни. Упреки еще можно было хоть как-то стерпеть, если бы сердобольная дама на них успокоилась, но несколько раз она от слов переходила к действиям и пыталась сосватать ему дочек своих сослуживиц. Будучи в преклонном пенсионном возрасте, Серафима Казимировна продолжала упорно трудиться в районной детской библиотеке. Сотрудницы ее обожали за несклочный характер и с радостью соглашались на ее предложение устроить сватовство своих дочурок. Сергей тоже нежно любил Серафиму Казимировну и, дабы не обидеть женщину, сначала терпеливо знакомился с кандидатками в жены, но после десятой претендентки, толстой и прыщавой Розы, не выдержал и тактично намекнул Серафиме Казимировне, что не нуждается в подобного рода заботах. Серафима Казимировна обиделась и даже какое-то время не разговаривала с Сергеем, но потом смирилась и оставила его в покое.

Сейчас она стояла и смотрела на Сергея, сердито нахмурив брови:

- Видела я, как ты вчера приперся. Ключом в замок попасть не мог в течение пяти минут. Неужели не стыдно? Ведь взрослый мужик, в милиции не последний человек, а так себя ведешь!

Зная отходчивый характер любимой соседки, Сергей, скромно потупив глаза, слушал справедливые упреки и, изобразив на лице ужасные страдания, терпеливо ждал, когда женщина сменит гнев на милость и начнет наконец его жалеть. Прошло не больше минуты, как Серафима Казимировна оттаяла и сочувственно спросила:

- Что, Сереженька, плохо тебе?

- Плохо, тетя Серафима, минералочки бы или сочку апельсинового кто б купил, - заканючил он. - До магазина мне не дойти. А на работе начальник зверь - уволит, если я такой приду.

- Ну ладно, что с тобой делать - давай деньги. Забегу по дороге. Но учти, это в последний раз, - сказала Серафима Казимировна и подхватила на руки изнывающую от желания пописать пуделиху Линду.

Сергей тут же протянул соседке мятый полтинник и благодарно улыбнулся.

- Вы просто чудо, тетя Серафима, - польстил он ей, закрыл дверь и опять свалился на кровать.

«Что значит - в последний раз?» - проворчал он, глядя в потолок. Как будто он каждый день ее просит о подобных услугах! Ну, было… Один раз, когда он в институте отмечал удачную сдачу государственного экзамена. Грех было бы не надраться! И шесть месяцев тому назад не нажраться тоже было нельзя: в результате операции по задержанию убийцы-рецидивиста погиб товарищ по работе - у погибшего осталось двое детей и красавица жена. Всего-то два раза, когда он самостоятельно не мог доползти с утра до магазина. Подумаешь!

Серафима Казимировна вошла, открыв дверь своим ключом. В одной руке она держала пакет с живительными напитками, в другой - мокрую, но ужасно счастливую собаку.

- Что, тетя Серафима, дождь идет? - спросил Сергей, выхватывая из ее рук пакет с соком.

- Жениться тебе надо, Сережа. Нельзя одному жить. Вот есть у меня…

- Тетя Серафима! - строго перебил он. - Не начинайте. Я, кажется, про погоду у вас интересовался.

- Осень!.. - многозначительно изрекла женщина и направилась к выходу.

Опустошив пакет с соком и в какой-то мере восстановив водно-щелочной баланс организма, Сергей подошел к окну. От окна веяло холодом. Еще не рассвело. Одинокий, уставший за ночь фонарь освещал часть двора. В его свете кружились и падали мокрые разноцветные листья, и Сергей вдруг ощутил себя одним из этих листьев: одиноким и несчастным, потерявшим точку крепления и падающим в бездну неизвестности. Быстров немного постоял и послушал дождь. Взгрустнулось. Непреодолимо захотелось увидеть Полину. Сейчас же, немедленно, сию минуту!

«А что, если взять и поехать в больницу? Взять и поехать? Прямо сейчас? - мелькнула шальная мысль, и он опрометью бросился в комнату. - Просто побыть с ней рядом? Посмотреть на нее - плевать, что девушка еще не пришла в себя. Кто, в конце концов, помешает мне немного постоять у ее кровати? Скажу в случае чего, что приехал лично убедиться, в каком состоянии находится Кравцова», - уговаривал себя Сергей, судорожно вытряхивая из гардероба вещи. Взгляд его остановился на новом двубортном костюме. Он приложил пиджак к себе и некоторое время придирчиво рассматривал свое отражение в зеркале, пытаясь сообразить, какой из его трех галстуков будет смотреться с этим костюмом наиболее эффектно.

«Еще цветов по дороге купи, придурок, - зло бросило ему его отражение в зеркале. - Что ты, собственно, делаешь?»

- Ничего особенного, - равнодушно сказал Сергей, разглядывая свою опухшую физиономию, - собираюсь навестить в больнице одну чудесную девушку, которая находится без сознания, состоит в счастливом браке с другим мужчиной, замешана в убийстве и меня знать не знает. - Пиджак полетел в дальний и пыльный угол комнаты. Сергей хмуро натянул на себя старые темно-синие джинсы, грубой вязки свитер с воротником под горло, сверху набросил черную кожаную куртку и, прихватив бутылку минералки, вышел в дождливую осень.

В больницу Быстров приехал к восьми утра. Поднялся на второй этаж, в отделение, где лежала Полина Кравцова. Постучался и, не дожидаясь ответа, вошел в палату. В палате никого не оказалось: кровать была пуста, постельные принадлежности отсутствовали.

«Умерла!» - с ужасом подумал Сергей Федорович, на ватных ногах вышел в коридор и прислонился к прохладной шершавой больничной стене. Умерла, умерла, умерла… Как страшно, как несправедливо! Сердце, как сумасшедший маятник, раскачивалось в груди, разрывая грудную клетку на части. Головная боль вернулась с новой силой. Он зажмурился, пытаясь справиться с потрясением.