Мария Брикер - Имбирное облако

- Бананчик хотя бы съешь, - предложила Соня, немного смущенная комплиментом в свой адрес, тоже отчаянно зевнула, залезла в тумбочку, выудила пакет с фруктами, отломила от связки банан и протянула Полине.

- Спасибо, - поблагодарила Полина, есть действительно хотелось, с бананом она расправилась за минуту. - Сонь, теперь твоя очередь.

- Ты о чем?

- Почему ты сказала, что против бога пошла?

- Я так сказала? - наивно приподняла брови Соня. - Ерунда, вчера меня что-то расколбасило. Лирическое настроение, и все дела. Нет, это не я против бога пошла. Это хрюндель один решил, что он господь бог. Ну, ничего, мы эту паскуду выведем на чистую воду! Не будет больше свои гнусные эксперименты ставить.

- Хрюндель?

- Да ну, не бери в голову. Спи, - раздраженно отмахнулась Сонечка. - Погоди, когда майор к тебе придет?

- Не знаю, но я могу ему позвонить, если нужно. А что случилось, Соня?

- Позвони, пусть приедет днем, я ему кое-что интересное расскажу! - рявкнула соседка и добавила сердито: - Спи!

Полина задремала, сквозь дрему она слышала, как принесли завтрак, как Соня довольно резко разговаривала с кем-то по телефону. Громко хлопнула дверь - Полина проснулась. Соседки в палате не было. Полина выглянула в коридор, вернулась, подошла к окну. Соня в халате и тапочках вышла из дверей больницы, огляделась. Рядом с ней притормозил темно-синий «Фольксваген», Соня села на переднее сиденье, и машина резко рванула с места.

25 сентября

- Уже 11 часов, а его нет! - Спицын метался по кабинету Быстрова, сокрушая мебель на своем пути.

- Да успокойся ты, если не придет твой Авдотий, я тебя прикрою. И потом, ему же хуже будет…

- Не в этом дело, Сергей, - перебил Быстрова Иван. - Я поверил ему, понимаешь, поверил! Он показался мне нормальным человеком, просто попавшим в безвыходное положение. Неужели я ошибся? - Иван свалил очередной стул, дошел до окна, открыл форточку, шумно вздохнул и треснул по подоконнику кулаком. Быстров поморщился.

- Не говори ерунды, Вань, все мы ошибаемся. Мы же люди, а не машины, - мягко сказал Сергей.

На Спицына было страшно смотреть: под глазами синяки, потерянный взгляд - сразу видно, что ночь Иван провел без сна.

- Нет, Сережа, ты никогда не ошибаешься. - Иван с силой захлопнул форточку и прислонился лбом к стеклу.

- Это ты загнул, приятель. Еще как ошибаюсь! Возьми хотя бы последнее дело - версия с профессором закончилась полным провалом.

- Ты опять не понял! - обернулся Спицын. - Это версия, а я говорю о людях. О людях я говорю! Ты видишь их насквозь, с первой минуты разговора понимаешь, с кем имеешь дело. А я ни фига не вижу, нет у меня такого таланта. Не вижу я сути человеческой личности так глубоко, как ты. Мне страшно, Сережа: если Рябина не придет, я не смогу больше доверять людям.

Зазвонил телефон, Быстров снял трубку, Спицын на звонок не обратил внимания.

- Вань… - позвал Сергей, бросив трубку на рычаг. Но Спицын его не слышал.

- Мне по фигу все будет! - с жаром вещал он. - Я перестану искать оправдательные мотивы в поведении преступников! Перестану давать шанс тем, кто в этом нуждается. Знаешь, я уже даже вижу себя со стороны, - Иван сделал страшные глаза, - я - этакий равнодушный мент!

- Ваня! - попытался еще раз привлечь внимание Спицына Сергей - но не привлек.

- И вот - я мент! - продолжал свой животрепещущий рассказ Иван. - Сижу в кабинете, равнодушный и циничный, плюю на все, работаю с подозреваемым и жму, жму, чтобы вытрясти из него все и засадить в тюрьму. Но не ради справедливого наказания, - Спицын поднял указательный палец и потряс им в воздухе, - а ради получения очередной звездочки на погонах! - Иван выдохся, умолк и плюхнулся на единственный оставшийся после погрома стойкий стул.

- Ну что, выговорился? - усмехнулся Быстров. - Похоже, не суждено тебе равнодушным ментом стать. Твой Авдотий, пока ты тут мебель крушил и терял веру в людей, преспокойно сидел около твоего кабинета и с нетерпением тебя дожидался. Так что дуй оформлять явку с повинной и освободи кабинет, потому что ко мне тоже гость пожаловал - Куролесов Семен Петрович, таксист, который домогался до Полины Кравцовой.

Спицын резко вскочил и помчался к двери, последний стул не выдержал такого обращения и свалился на пол. Раздался грохот, но Спицына это, конечно же, не остановило. Не притормозил он и у двери и широким взмахом руки распахнул ее. Дверь открылась только до половины - с другой стороны кто-то хрюкнул, раздался характерный звук падающего тела, и все стихло. Но ненадолго. Через минуту коридор наполнился крепкой матерщиной. Иван выглянул за дверь и с виноватым видом обернулся к Сергею.

- Серень, кажется, я твоего Куролесова слегка пришиб. Ты с ним сам разберись, ладно? А то мне некогда! - крикнул Спицын и исчез в дверном проеме.

Сергей обреченно встал и пошел к двери. Правда, успокаивать несчастного потерпевшего он не собирался, потому что испытывал к таксисту личную неприязнь, возникшую сразу после рассказа Полины о его безобразных выходках.

- Вставайте, Куролесов, и следуйте в мой кабинет, - сухо сказал Сергей Федорович, разглядывая поверженное Иваном чудовище, из носа которого текла кровь.

- Ну, бл…! Совсем, бл… оборзели, бл… Причинили мне тяжкие телесные повреждения и даже не извиняются! Да я на вас телегу накатаю, - прогнусавил Куролесов, поднимаясь с пола и вытирая кровь и сопли цветастым галстуком, небрежно болтающимся на несвежем воротнике когда-то белой рубашки. Видимо, Семен так и не переоделся после свадьбы сестры.

Куролесов вошел в кабинет, и в воздухе сразу запахло дешевым одеколоном, перегаром и недавно съеденным чесноком. Сергей поморщился, вытащил из ящика стола бумажную салфетку, бросил ее на стол и сказал:

- Возьмите, утритесь и присаживайтесь.

Таксист вытер нос салфеткой и огляделся:

- Куда садиться-то? У вас тут, похоже, мамонт по кабинету прошелся.

- Подними стул, сядь и захлопни рот, пока я не задам тебе вопрос, - угрожающе произнес Быстров. - А то я попрошу мамонта вернуться! Ты, кстати, с ним в дверях столкнулся. Он, знаешь ли, сегодня в дурном расположении духа пребывает.

- А че, собственно, вы со мной так разговариваете? Я вам че, урка какая вонючая? Я свои права знаю!

- Меня зовут Сергей Федорович Быстров. О твоих правах поговорим позже, когда ты на мои вопросы ответишь.

- Валяй, задавай. Только хрен я тебе на них отвечу, - заявил Куролесов, поднял стул, сел и с наглым видом уставился на Быстрова.

- Что ты делал двадцатого сентября после семнадцати часов вечера? - спросил Сергей.

- Гулял, - ухмыльнулся Семен и закинул ногу на ногу.

- Твою машину видели около подъезда дома номер семь по улице Южная. Что ты там делал?