Мария Брикер - Имбирное облако

Полина прошлась по коридору: как назло, больница словно вымерла. Даже в холле, где стоял телевизор, не было ни одного человека. И медсестра куда-то ушла с поста. Полина еще раз прошлась по коридору и вышла на лестницу. У окна между лестничными пролетами стояла высокая стройная женщина в приталенном дорогом пальто и шляпке и нервно курила, каждую секунду стряхивая пепел в жестяную банку. На полу рядом с ее ногами стоял прозрачный пластиковый пакет с фруктами. Женщина затушила сигарету, подхватила пакет, ручка лопнула, пакет упал на пол, и фрукты раскатились в разные стороны. Женщина бросилась их поднимать, Полина решила помочь, подняла яблоко и протянула женщине… Секунду они ошеломленно смотрели друг на друга.

- Мама? - растерянно прошептала Полина, яблоко выпало из руки.

- Здравствуй, Полина, - откашлялась Ольга Петровна. - А я вот… фрукты тебе принесла.

- Спасибо, - улыбнулась Полина. Загорская тоже улыбнулась, снова нагнулась и неловко начала собирать фрукты в пакет. Полина молча наблюдала.

- Если что-то еще нужно, ты, пожалуйста, мне скажи, я привезу, - выпрямилась Ольга Петровна.

- Откуда ты узнала?

- Ко мне приходили из милиции, спрашивали о тебе. Но что я могла им о тебе рассказать? Ты же ушла, вычеркнула меня из своей жизни, даже ни разу не позвонила, не узнала, как я живу.

- Мама, прости меня, - заплакала Полина.

- Ну ладно, ладно, не плачь, - Ольга Петровна прижала дочь к груди и погладила по голове. - Так что тебе привезти? Может быть, что-нибудь приличное из одежды? Какой ужасный на тебе халат! Или косметику? Ты очень бледная, синяки под глазами. Бедная моя девочка! Знаешь, Полина, когда ко мне пришли из милиции, я даже не удивилась. Я никогда не сомневалась, что когда-нибудь ты вляпаешься в скверную историю.

- Мне ничего от тебя не надо, - отстранившись от матери, сухо сказала Полина, развернулась и побежала вверх по лестнице.

- Полина! - крикнула Загорская.

Хлопнула дверь, Ольга Петровна вздрогнула, достала трясущейся рукой из кармана пачку сигарет, закурила и села на ступеньку. Рядом с ее начищенной до блеска остроносой туфелькой лежало яблоко, Ольга Петровна раздраженно стукнула по нему ногой, и оно, как теннисный мячик, запрыгало вниз по ступенькам.

Быстров торопливо миновал коридор и нажал на кнопку лифта.

- Сергей Федорович! - окликнули его. Майор обернулся - к нему направлялась запыхавшаяся Соколова. - Ну и горазды же вы по коридорам носиться! Я за вами от палаты Кравцовой бегу! - Доктор подошла ближе и постаралась отдышаться.

- Здравствуйте, Татьяна Игоревна. Рад вас видеть. Я собирался к вам попозже зайти. Сейчас тороплюсь очень, - тактично сказал Сергей Федорович, намереваясь зайти в лифт.

- Подождите, - остановила его Соколова. - У меня к вам очень срочное дело.

- Я действительно очень спешу, Татьяна Игоревна…

- Это касается анализа крови Кравцовой, - перебила его Соколова. - Думаю, вам стоит пройти в мой кабинет.

- Пойдемте, - тут же согласился Быстров. Пока шли, Соколова частично посвятила майора в детали.

- Помните, при первой нашей встрече я сказала вам, что мне показалось необычным состояние Кравцовой?

- Конечно, помню.

- Так вот, случай показался мне уникальным, вопросы не давали мне покоя.

Они вошли в кабинет. Соколова достала из ящика стола какую-то бумагу и положила на стол перед Быстровым.

- Что это? - спросил Сергей, пытаясь разобрать медицинские термины и какие-то формулы, которыми был исписан лист.

- Это анализ крови Кравцовой. Моя подруга работает в одном исследовательском институте. Я попросила ее провести повторный анализ. Оборудование там гораздо мощнее нашего. Она согласилась. Так вот, в крови Полины Кравцовой обнаружилось психотропное вещество, аналога которого у нас нет. По предварительным данным, препарат оказывает действие на центры головного мозга, отвечающие за оплодотворение. Мозг начинает выбрасывать в кровь гормоны, которые вызывают овуляцию. Другими словами, готовит организм к зачатию. Я, по правде говоря, не понимаю, для каких целей его ввели девушке.

- Господи, вот почему он не использовал презерватив! - ахнул Быстров.

- Что вы сказали? - переспросила Соколова.

- Мне нужно идти, Татьяна Игоревна. Большое спасибо за информацию. Вы даже представить себе не можете, как нам помогли!

Осень, которая «некстати», заляпала рыжей грязью его ботинки, пока майор шел от машины к подъезду, где жил Ромашов. «Жигули» пришлось бросить метрах в пятидесяти от дома. Дворик элитной кирпичной новостройки на проспекте Вернадского еще не успели благоустроить, только обнесли высоким забором, высадили хилые деревца и проложили временные дорожки.

В подъезде сидел охранник. Быстров сообщил, в какую квартиру направляется, и поднялся на десятый этаж, оставив на полу в лифте комья глины, отлепившейся от ботинок. В подъезде, на первом этаже, было установлено приспособление для чистки обуви, но Сергей Федорович принципиально его проигнорировал. Наляпать грязью в квартире криминального авторитета - что могло быть приятнее, мстительно думал он, давя пальцем на звонок. Надежда, что Василий еще в состоянии вразумительно отвечать на вопросы, была слабой.

Тяжелая дверь, похожая на банковский сейф, отворилась, и перед Быстровым во всей своей красе предстал огромный волосатый мужик с пресловутой золотой цепью на шее и лицом, при желании послужившим бы хорошей иллюстрацией для журнала «В мире животных» и рубрики «О жизни орангутангов».

«Не успел», - мелькнуло в голове Сергея: Василий уже порядком набрался и с трудом стоял на ногах.

- Проходи, начальник, - проревел Василий, пропуская Сергея Федоровича в квартиру. - Давай выпьем и помянем супругу мою Соньку.

- Вам что, позвонили и сообщили о смерти жены? - спросил Быстров, протискиваясь в квартиру.

- Да не… Это я так… Грущу, - ответил орангутанг, шумно вздохнул, и из его глаз потекли мутные слезы.

«М-да… Это что-то новенькое в моей практике», - подумал Сергей Федорович озадаченно: плачущих криминальных авторитетов ранее видеть ему не приходилось.

В квартире пахло краской и свежей штукатуркой. В коридоре стояли картонные коробки и пакеты. Вероятно, хозяева только что переехали. В гостиной Быстров заметил новенькую мягкую мебель, прикрытую полиэтиленом.

Слезы Василия длились недолго. Он вытер солевые потоки волосатой лапой и с гордостью сообщил:

- Во… Квартиру новую купил, чтоб, значит, малышу было где развернуться, - объяснил он, обведя рукой пространство вокруг себя, и хотел было снова всплакнуть, но вдруг передумал и, обняв Быстрова за плечи, спросил: - Ну что, начальник, пить будешь?

- Буду, - согласился Сергей Федорович: отказ от выпивки в такой ситуации был равносилен самоубийству. А жить хотелось. Пить он, естественно, не собирался, планировал только создать видимость, что поддерживает компанию.