Мария Брикер - Тени солнечного города

- Тогда сразу возникает следующий вопрос. Если вы плохо видите, то как вы можете утверждать, что подошедшая к вам девушка, изъявившая желание заняться с вами любовью, ничего общего не имела с Елизаветой Самариной?

- Почему же, кое-что общее она все-таки имела: длинные темные волосы, похожее телосложение и практически идентичную одежду.

- Какое же отличие было у двух девушек?

- Отличие у двух девушек было вполне существенное, и, к счастью для меня, оно выяснилось: мой адвокат довел до моего сведения, что убитая Елизавета Самарина никогда не имела половых сношений с мужчинами, то есть была девственницей. А с другой девушкой у меня была вполне нормальная сексуальная связь.

- Прошу довести до сведения суда, что подсудимый намеренно пытается ввести в заблуждение собравшихся, - вставил свое слово обвинитель. - То, что подсудимый Громов разговаривал с Елизаветой Самариной, а соответственно, и видел ее за некоторое время до смерти, доказано и вытекает из показаний свидетельницы Носковой.

В зал заседаний вплыла невысокая круглолицая бабуся в старомодном платье с белым кружевным воротничком, грязными седыми волосами и в галошах на босу ногу. Она заняла место свидетеля, ответила на несколько формальных вопросов судьи, внимательно выслушала вменяемые ей права и обязанности, подписала протокол об ответственности за дачу ложных показаний и в ожидании замерла.

- Свидетельница Носкова, - приступил к допросу обвинитель, - скажите, есть ли среди присутствующих в зале человек, которого вы видели в обществе Елизаветы Самариной на центральной аллее парка в ночь с девятого на десятое июня сего года?

Носкова завертела головой по сторонам, смешно сощурив глаза, внимательно оглядела всех присутствующих, включая судью, заседателей и даже прокурора, наконец остановила взгляд на Громове, ткнула в него коротким кривым пальцем и выпалила:

- Так это, вон он за прутьями сидить, ирод!

- Именно этого человека вы видели в парке с Елизаветой Самариной? - уточнил прокурор.

- Ну да. Я с Федькой гулять пошла, а он просраться никак не мог, вот и пришлось задержаться.

- Кто такой Федька? - Глаза обвинителя выползли из орбит: ни о каком Федьке он не знал.

- Федька? Федька - это псина моя, дворянин по происхождению, - деловито сообщила Носкова, и в зале все дружно расхохотались.

- Говорите по существу, - разозлился прокурор. - Вы вышли гулять с собакой и увидели Громова и Самарину. Что они делали?

- Громова, не Громова - не знаю. А ентого, что в клетке сидить, видала, и неоднократно. Он там в парке крепко-накрепко обосновался. Неделю по парку шамонался, будто его дома никто не ждал.

- В ночь с девятого на десятое июня вы гуляли с собакой, увидели Самарину и этого человека. Что они делали?

- А я почем знаю, - всплеснула пухлыми руками Носкова и покраснела. - Я только мельком и взглянула. Смотрю, Лизка стоить, а на лавке ентот сидить. Я Лизке рукой махнула - мы часто с ней в парке пересекаемся, но гуляем с нашими засранцами порозень, мой Федька больно задиристый. Она поглядела в мою сторону, но, видать, не заметила. Я так поняла, что занята она была. Что ж, думаю, дело молодое, пусть беседуют, и умчалась вслед за Федькой. Он, паршивец, кошку углядел и рванул, а я, как молодая лань, за ним по кустам упрыгала.

- В котором часу это было, помните?

- Что ж я, по-вашему, склерозная какая? - обиделась Носкова. - Около двадцати трех часов и было. Я обычно раньше выхожу, но в тот день замешкалась маленько. Суп поставила на плиту, а он никак закипать не хотел, а я потом смотрю, конфорку-то я не включила, вот, думаю…

- Спасибо, у обвинения больше нет вопросов, - громыхнул на весь зал прокурор, плюхнулся на стул и сильно нахмурил брови, выражая тем самым крайнюю степень недовольства показаниями свидетельницы Носковой.

Зато лицо Арестова, когда судья передала слово защите, светилось полным удовлетворением. Довольный интересным поворотом событий, он подошел к свидетельнице и задал ей свой первый вопрос:

- Клавдия Борисовна, скажите, как у вас со зрением?

- Не жалуюсь я на зрение, милый, хоть и не девочка уже. Енто тепереча молодежь окосела от рыночного изобилия, а наше поколение, взращенное на натуральном питании…

- Очки, значит, не носите? - перебил Носкову Аркадий.

- Нет, своими окулярами покаместь справляюсь.

- На каком расстоянии от вас в ночь с девятого на десятое июля стояла Елизавета Самарина?

- Я ж не сантиметр, - возмутилась Носкова. - Думаю, метров в тридцать-сорок, не боле.

- И вы, Клавдия Борисовна, учитывая, что была ночь, узнали Лизу Самарину с такого расстояния?

- Узнала, не сумлевайся, - с вызовом ответила бабуся, - как не узнать: под фонарем она стояла, и я ее обозревала, прям как тебя.

- Во что была одета девушка?

- Да как обычно была одета: в юбку свою цветастую, она ее часто таскала, в светлую кофту - по одежке и опознала ее.

- То есть лица девушки вы не видели?

- Да видела, видела, кажись, не слепая. А кто ж, по-вашему, енто мог еще быть? Лизавета наша родимая.

Арестов тяжело вздохнул и засунул руку в карман.

Неожиданно присутствующих в зале привлек какой-то шум: громкий голос охранника и суета за дверью. Через секунду дверь распахнулась, и в зал суда ворвалась молодая темноволосая девушка. Носкова посмотрела на девушку, побледнела и перекрестилась.

- Лиза?! Свят, свят, свят - жива, голубушка! Как же это?! - прошептала бабуся и грузно осела на пол.

Арестов и Ирина праздновали маленькую, но все же победу, в номере Аркадия, куда они приехали сразу после суда. С помощью небольшой хитрости, за которую Аркадий получил строгое внушение от судьи, им удалось нейтрализовать одного свидетеля, и это очень радовало. Эксперимент с подставой придумала и помогла осуществить Ира. Роль подсадной утки блистательно сыграла ее двоюродная сестра, двадцатилетняя студентка театрального училища. После того, как ей объяснили, что от нее требуется - а именно: надеть парик, облачиться в специально подобранную одежду и по сигналу ворваться в зал суда, устроив как можно больше шума, потом извиниться и выйти, она с радостью согласилась помочь. С одеждой, правда, пришлось попотеть: идентичная светлая кофточка с пуговицами нашлась сразу, парик был позаимствован у подруги, а вот широкой юбки с пресловутыми подсолнухами не оказалось ни на одном вещевом рынке. Эксперимент был под угрозой, но в дело неожиданно вмешалась мать Ирины, к которой она, измученная поисками, заехала перекусить. Выслушав рассказ дочери о причине ее волнения, она порылась в закромах и нашла материал, по расцветке очень похожий на тот, который был нужен. Единственное - вместо подсолнухов на ткани цвели огромные желтые ромашки, но так как на дальнейшие поиски не было ни времени, ни сил, пришлось закрыть глаза на это несоответствие. По эскизам Ирины сшили юбку, и задумка была воплощена в жизнь.