Мария Брикер - Тени солнечного города

Ожидание столь сладострастного момента измотало его окончательно. На часах было уже десять вечера, а Анна все не возвращалась домой. Он совершенно промок, продрог и проголодался. Минуты текли медленно, и с каждой последующей минутой в его голову приходили все более изощренные способы мести.

- Где же ты, Аннушка, прячешься? Когда же ты придешь кормить свою собаку? - сквозь зубы процедил Егоров, распечатывая третью по счету пачку сигарет за этот день. Окоченевшими руками он вытянул сигарету и собирался уже закурить, но передумал, потому что его внимание привлек высокий мужчина, остановившийся около подъезда, где жила Анна. Мужчина был одет в темную штормовку с капюшоном, и Егоров не смог разглядеть его лица. Однако он точно знал, что данный субъект в этом подъезде не проживает, так как всех жильцов он за два дня утомительного ожидания успел изучить и запомнить.

Прежде чем войти в подъезд, незнакомец несколько раз посмотрел по сторонам, будто опасаясь слежки, и только затем вошел в дверь парадного.

Квартира Анны Самариной располагалась на третьем этаже, и Егоров выбрал себе наблюдательный пункт таким образом, чтобы через окно лестничной клетки просматривался вход в квартиру. Он даже не поленился и заменил перегоревшую лампочку на лестничной клетке, чтобы было видно, кто входит в квартиру вечером. Возможность, что Анна попросит кого-нибудь покормить собаку, не исключалась. Если это произойдет, он проследит за этим человеком, и тот приведет его к девушке. Расстояние от местонахождения Егорова до подъезда было достаточно большим, но и это он предусмотрел, прихватив с собой армейский бинокль. Егоров поднес его к глазам и замер.

Мужчина поднялся на третий этаж и остановился как раз у двери Анны Самариной, огляделся, постоял некоторое время в нерешительности, затем нагнулся, выпрямился, в руках его что-то блеснуло, вероятно, ключи, снял капюшон и еще раз обернулся. От удивления и неожиданности Кирилл Анатольевич присвистнул и уронил бинокль в грязь. Меньше всего он ожидал увидеть у двери Анны именно этого человека!

«Вот это номер! - размышлял он растерянно. - Маленькая тварь поскакала прямиком к защитнику убийцы ее любимой сестренки! А я-то все думаю, гадаю, куда это Аннушка запропастилась? Весь город обыскал, а она, оказывается, к врагу подалась! Прячется у него и спокойно ждет возможности меня заложить. И, без сомнения, заложит, теперь у нее и поддержка есть весьма существенная. И что ей неймется, сама ведь просила, обливаясь слезами, чтобы осудили виновного в смерти ее разлюбезной сестры. Тварь, других слов нет! Необходимо немедленно заткнуть ей рот. Заткнуть раз и навсегда, другого выхода теперь нет».

Егоров нагнулся, поднял залепленный жирной грязью бинокль и бросился по направлению к гостинице, в которой остановился Арестов.

Арестов прислушался - в квартире стояла тишина: собака не лаяла, за дверью не было слышно никаких звуков, указывающих на нахождение животного в квартире. Он осторожно вставил ключ в замок и повернул его несколько раз - раздался приглушенный щелчок, и дверь открылась. Просунув голову в квартиру, Аркадий внимательно оглядел прихожую - никакого шевеления, зловещая тишина и полумрак.

- Эй, собачка, выходи, - вложив в голос весь свой запас ласки, позвал он, по-прежнему не решаясь пройти в квартиру, но на его зов никто не откликнулся.

Он подождал еще некоторое время, боком протиснулся в прихожую, закрыл за собой дверь и замер. Помимо его воли, воображение нарисовало ему огромного голодного пса, притаившегося в другой комнате, который тихо сидел в засаде и ждал подходящего момента, чтобы разделаться с ним, используя его молодое тело в качестве сытного ужина.

- Собачка, я пришел тебя покормить, - судорожно сглотнув слюну, еле слышно прошептал Арестов и добавил: - Сухой корм и консервы на холодильнике.

В ответ на его заманчивое предложение из глубины квартиры кто-то громко зарычал. Аркадий вздрогнул, ужас парализовал его, ноги подогнулись, он сполз по стене вниз и по-детски закрыл лицо руками.

Очнулся он от того, что нечто прохладное и влажное касалось его руки. Он убрал руки от лица. Около его ног вертелось что-то маленькое, белое и лохматое, похожее на плюшевую игрушку, и тихо поскуливало. Аркадий резко встал - белый комочек подпрыгнул от неожиданности, тявкнул и умчался в другую комнату. Постепенно приходя в себя, Арестов от души расхохотался и пошел в комнату разыскивать живую плюшевую игрушку. Не успел он пройти и пары шагов, как вдруг из другого конца квартиры вновь раздалось жуткое рычание, которое никак не могло издавать то существо, с которым он только что познакомился. Округлив от ужаса глаза, Аркадий, превозмогая страх, пошел на этот звук и оказался в кухне. Пока он шел, зловещее рычание прекратилось. Включив свет, он внимательно огляделся, заглянул под стол - никого. «Это глюки», - расстроено подумал адвокат, налил себе воды из крана, выпил ее залпом и сел на стул. Спустя минуту в кухню мелкими перебежками вкатилась собачка. Она села напротив Аркадия, участливо посмотрела ему в глаза и интенсивно завиляла хвостиком.

- Есть хочешь, да? - спросил Аркадий, нагнулся и погладил собачку по мягкой пушистой шерсти. - Сейчас я тебя покормлю, родная. Потерпи еще минутку.

Арестов встал, открыл банку с собачим кормом, выложил ее содержимое в миску и поставил на пол. Голодное животное с жадностью набросилось на еду, проглотив ее в одну секунду. Как только миска опустела, собака вновь села напротив Аркадия и требовательно посмотрела ему в глаза.

- Понял. Ты не наелась, - улыбнулся Аркадий и открыл вторую банку консервов. Следующую порцию постигла та же участь; в мгновенье ока уничтожив еду, собака вернулась в исходную позицию и опять требовательно посмотрела ему в глаза. Аркадий, окинув сострадательным взглядом тщедушное тельце песика (кстати, он так и не понял, сучка перед ним или кобелек), и предложил ей третью банку.

На этот раз собака ела не торопясь, можно сказать, даже лениво, тщательно прожевывая пищу и почему-то тяжело дыша. Покончив с ужином, собака тяжелой шатающейся походкой подошла к Аркадию, села напротив и требовательно посмотрела ему в глаза.

- Ну ты даешь, подруга! Сколько же можно жрать? - возмутился Аркадий, вскрывая четвертую по счету банку консервов. Собака подошла к миске, съела ее содержимое, повернула морду к Аркадию, хотела было посмотреть требовательно ему в глаза, но передумала, громко рыгнула и завалилась на бок. Передвигаться она больше не могла, потому что ее задние лапы с трудом доставали до пола из-за огромного живота, в который добрый Аркадий впихнул четыре банки консервов, равных по объему половине самой собаки. - Слава богу, наелась, - неуверенно сказал Арестов, оглядывая не на шутку располневшее животное. Состояние собаки его стало беспокоить: глаза были закрыты, пасть, напротив, открыта, и из нее свисал набок язык. - Обожралась вусмерть, - испуганно сказал Аркадий и нагнулся над собакой. Псина приоткрыла глаза, опять рыгнула, кряхтя и постанывая, поднялась на лапы и поплелась в другую комнату, громко пукая. Аркадий пошел следом, стараясь не дышать. Догадаться, куда устремилась собака, было несложно. Проводив несчастное животное до балкона, на котором, по словам Анны, располагался собачий туалет, Аркадий начал осмотр квартиры.