Наталья Солнцева - Испанские шахматы

Виктор закатил глаза, сделал страшное лицо и произнес замогильным голосом:

- Шахматы не жела-а-ают раскрывать свою тайну-у!

- Прекрати! - вздрогнула она. - Мне и так не по себе.

- Брось ты всякие глупости! Нас ждет специалист по антиквариату, вечерком сходим, покажем ему твои шахматы. Авось узнаем что-нибудь интересное.

- Если с бабушками все будет хорошо, - кивнула Грёза. - Я не стала Варварину дверь захлопывать, вдруг у нее опять приступ случится, а в квартиру не попадешь. Пока начнешь с ключами возиться, то да се - человек умереть может.

- Правильно, - одобрил Виктор. - Ладно, пойду кран чинить, у меня сегодня выходной, займусь бытом. Если что, зови!

Виктор отправился к себе, а Грёза - к Полине. Пришлось вызывать «Скорую», сбивать давление. День прошел тревожно, в суете и беготне. Два раза Грёзе звонил Глинский, но она не брала трубку, не до того было. Около четырех пополудни она прилегла отдохнуть, ноги гудели, голова раскалывалась.

Ее разбудил Виктор.

- А? Что? - испугалась Грёза, вскакивая. - Кому-то опять плохо?

- Тише, тс-с-с… - Он успокаивающе приложил палец к губам. - Я сделал тебе сладкий чай. Извини, не знал, что ты уснула.

Он поставил дымящуюся чашку на тумбочку.

- Как ты вошел?

- Очень просто. Все двери настежь! Никон орет, голодный, на весь дом.

- Ты его покормил?

- Конечно. Нашел рыбешку у тебя в холодильнике, дал ему.

- Спасибо.

Взгляд Грёзы смягчился, подобрел. Никон, свернувшийся у нее в ногах, мирно мурлыкал, сытый и довольный.

- С обновкой тебя, - сказал Виктор, пряча глаза.

Он уже видел на вешалке шубу из серебристой норки и терялся в догадках, от кого презент - от Глинского или от Ирбелина.

- А ты хочешь, чтобы я всю следующую зиму в пальтишке на рыбьем меху пробегала?

В голосе Грёзы кипела обида - на него, на бросивших ее родителей, на свою безысходную бедность.

- Я же тебе предлагал купить турецкую дубленку! Ты отказалась!

- Взял бы да купил! Люди вот не спрашивали.

- Какие люди?

Она отвернулась, промолчала. Не было смысла обсуждать свершившийся факт. Виктор пошел на попятную.

- Пей чай.

- Не хочу!

- Глинский приходил, - ровно, без всякого выражения, сообщил он. - Шастал по этажам с каким-то экспертом, потом с Курочкиными беседовал. Наверное, тебя повидать хотел.

- Откуда ты знаешь?

- Догадываюсь. Он в коридоре с врачами говорил, на лекарства старушкам деньги дал - к тебе подлизывается!

Грёза вспыхнула, резко поднялась, привела себя в порядок. Пора было готовить диетический ужин: варить бульон, овощи на пару, идти кормить больных.

Виктор понуро поплелся за ней в кухню, вызвался чистить картошку, морковь и лук. Она не возражала, но продолжала угрюмо молчать.

- Рано еще, - виновато промолвил он. - Твои подопечные наверняка спят. Давай пройдемся, ты же на воздухе не бываешь, сама, того и гляди, свалишься! В антикварный салон наведаемся.

Последний аргумент возымел действие. Грёза подумала, что Виктор, пожалуй, прав. Бульон готов, а очищенные овощи она сварит в последний момент. Пусть Варвара и Полина спокойно отдохнут.

- Только ненадолго, - сдалась она. - Через час мы должны вернуться.

- Обязательно! - просиял он.

Грёза нерешительно бросила взгляд на шубу, отвернулась и потянулась к пальто. Виктор неуклюже попытался перехватить инициативу, девушка раздраженно запротестовала. Ей невольно представилось, как непринужденно, легко это получалось у Глинского и как далеко до благородных манер Виктору. Он хороший парень, но…

- Ну ясно, - оскорбился он. - Где уж нам угнаться за буржуями?! Мы в кадетских корпусах не воспитывались.

- Что ты несешь? Подай лучше шарф.

Она замолчала на полуслове, уставившись на пресловутую этажерку, где совсем недавно появился белый король. На той же полке, примерно на том же месте стояла белая пешка: вооруженный воин в средневековых доспехах.

- Что с тобой? - спросил Виктор.

- Вон… там…

- Да что такое? - Он обернулся, пожал плечами. - Пешка. Всего-то!

- Нет! - Лицо Грёзы болезненно исказилось. - Ты не понимаешь! Откуда она взялась?

- Наверное, из твоего сундучка, - успокаивающе произнес он.

- Пойдем пересчитаем!

Она сорвала с себя пальто, бросила его на пол и устремилась в комнату, где лежали шахматы. Виктор спорить не стал, только развел руками.

Пешка, конечно, оказалась той самой, пропавшей. То есть теперь в наборе белых фигур недоставало не двух пехотинцев, а лишь одного.

Ирбелин забыл, когда он в последний раз посещал ювелирный магазин. Он зашел сюда наугад, не зная толком, с какой целью. Купить что-нибудь! Магазины для того и предназначены. Кому он собирался приобрести украшение? Себе? А может быть, ей? Грёзе?

От сверкающих в витринах камней и золота зарябило в глазах. К покупателю поспешила элегантная продавщица в белой блузке, причесанная на прямой пробор.

- Могу я помочь вам?

- Подберите что-нибудь оригинальное… для девушки.

- Сколько ей лет? - вежливо улыбнулась она.

Ирбелин рассеянно молчал.

- Думаю, больше двадцати, - наконец выдавил он.

- Что вы желаете приобрести? Серьги, цепочку, кольцо?

- На ваше усмотрение.

Продавщица понимающе кивнула, выбрала несколько украшений, показала. Ирбелин с бесстрастным лицом подержал изделия в руках, ни на чем не остановился.

- Возьмите вот этот браслет из белого золота с синими топазами, - посоветовала она. - Камни сверхмодные! Прямоугольная огранка, и дизайн эксклюзивный.

- Сколько? - сразу согласился Ирбелин.

Она назвала сумму.

- Вещь того стоит, - сказала продавщица, решив, что покупателя шокировала цена. - Синие топазы…

- Хорошо, - перебил он ее хвалебный монолог. - Я беру.

Он вышел из магазина с покупкой, пребывая в полном недоумении от собственной причуды. Давно он ничего не покупал и не дарил женщинам, с тех пор как второй раз развелся. Девицы на одну ночь довольствовались деньгами, а постоянной любовницы у него не было. Так, случайные связи, после которых оставался неприятный осадок и наутро возникало желание никогда больше не встречаться с партнершей.

Ирбелин вдохнул полную грудь холодного мартовского воздуха, свежего и колкого, остудив на мгновение сердечный жар. Несколько метров до машины он преодолел бессознательно, не чувствуя под собой ног, словно паря над тротуаром.

- В офис, Сеня.

Собственный голос показался Ирбелину чужим, раздавшимся оттуда-то издалека.

«Что со мной? Я болен? Можно сказать и так. Главное, теперь мне не хочется умирать, а ведь всего месяц назад я был близок к принятию смерти как неизбежного и спасительного конца, когда от скуки впору биться головой о стену. Или пить коньяк, рюмку за рюмкой».

Водитель торопливо выбросил сигарету, распахнул перед Ирбелиным дверцу и, пока тот усаживался, включил зажигание.