Кир Булычев - Дом в Лондоне

Она понимала, что наступает перелом, и ей казалось, что бандиты терпят поражение. Надвигается восстание, которого они не выдержат. Жили бы тихо, довольствовались бы полутора миллионами, и, может быть, афера им удалась бы. Теперь же с каждой секундой их шансы таяли.

Лидочка, которой опротивела роль наблюдательницы, понимала, что должна что-то делать. Она была убеждена, что завтра-послезавтра в дело вмешается мистер Слокам. Значит, уже сегодня надо ему помочь.

Лидочка поднялась на второй этаж и потрогала дверь в комнату, где жила Алла.

Дверь была заперта. Как назло.

Конечно, вряд ли Алла оставила там какие-нибудь улики.

Может, краснодарские родственники знают, где лежат запасные ключи?

Лидочка сбежала по лестнице вниз. Она постучала к Кошкам, но те не открыли.

Впрочем, всего девять часов. Они спят.

Лидочка прошла в коридор, заглянула в ящик стола, на котором стоял телефон. Бесполезно. Она отправилась на кухню.

По законам жанра ей следовало бы перебрать все ящики и ухоронки в доме и потом, ничего не найдя, залезть в спальню Аллы с крыши.

Но связка запасных ключей нашлась в верхнем ящике кухонного шкафа.

Лидочка поднялась на второй этаж и вошла в спальню Аллы.

Там пахло перегаром и немытым женским телом. Лидочке захотелось распахнуть окно, но этого делать было нельзя.

Чемодан Аллы лежал на письменном столе. Он был раскрыт.

В чемодане смешались смятые кофты, платья, белье — как будто кто-то опорожнил гардероб, а потом недосуг было разбираться и раскладывать.

Лидочка брезгливо поднимала вещи и перекладывала их с места на место.

Ни одной бумажки, ничего, кроме вещей, в чемодане не нашлось.

На столике возле кровати лежала раскрытая косметичка.

Косметичка была почти полна.

Лидочка высыпала ее содержимое на кровать.

И тут же обратила внимание на деталь, которая, возможно, ускользнула бы от мужского взгляда.

В косметичке было две губные помады, два лака для ногтей и даже два флакона духов.

Лидочка перебирала вещицы и духи. Вот это духи лондонской Аллы, а вот это чужие для нее духи.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Алла получила полный набор вещей жертвы бандитов. Но если она, не будучи очень чистоплотной и аккуратной женщиной, согласилась пользоваться вещами настоящей Аллы, то когда дело коснулось духов и губной помады, она не смогла подчиниться приказу. Взяв вещи бывшей жены Славы, она дополнила их собственными мелочами, без которых чувствовала бы себя неуютно. И, разумеется, ни один мужчина этого не заметил. Это была неплохая улика.

Лидочка крутила косметичку в руках, чуть не вывернула наизнанку.

И поняла, что условия, в которых содержат похищенную женщину, таковы, что никакая косметика ей не требуется. И переодеваться ей не надо.

С чего бы… Лидочка медленно собирала вещицы обратно в косметичку. Зачем бандитам, при их бессердечии и жестокости, оставлять в живых настоящую Аллу? Почему я решила, что видеозапись сделана вчера или позавчера, что они придумали историю с доверенностью только что? Зачем им нужна настоящая Алла? Зачем возиться с ней, кормить ее? Это бывает только в приключенческих фильмах из американской жизни, а у нас каждый бутерброд на счету.

Мысль о смерти Аллы не возникла у Лидочки раньше, до того как она увидела ее косметичку и ее трусики. Это дурное наследство, оно не принесет радости здешней Алле… Но вот эту Аллу они будут беречь.

А Славу?

На первый взгляд, его теперь можно бы и убить: кому он нужен, если счет у него общий с женой и распоряжение о переводе ценных бумаг в наличные сделано… Но смерть Славы вызовет неизбежные осложнения с полицией… Значит, если со Славой что-то и планируется, то он должен исчезнуть, а не погибнуть. К сожалению, одно не исключает другого…

Лидочка убрала за собой и заперла дверь в спальню.

Хоть ничего особенного она не нашла, настроение у Лидочки испортилось.

И тут ее потянуло в сон.

С Лидочкой такое бывало несколько раз в жизни. Когда было очень плохо и нервы уже отказывались служить, она засыпала. Так случилось, когда она узнала о смерти мамы…

Лидочка прошла к себе в комнату и на минутку прилегла. Только на минутку — очень уж разболелась голова.

И заснула.

И проснулась, как оказалось, через два часа от шума, криков и ругани внизу.

Несколько секунд она лежала, собираясь с мыслями, и чем более просыпалась, тем хуже становилось настроение.

Но делать нечего. Лидочка посмотрела на часы.

Половина двенадцатого!

Лидочка вышла на лестничную площадку и посмотрела вниз.

В прихожей Геннадий отчитывал Славу.

— Чего ты не видел? Ты сам им помог! Наверное, всю ночь их собирал!

— Я не имею представления! — отказывался Слава. — И отстаньте от меня, наконец. Я не имею представления!

— Ну что ты прикажешь делать, Эдуард? — Геннадий обратился к своему хромому приятелю, который впервые пришел в дом Кошко.

— Ничего страшного еще не произошло, — сказал Эдуард Дмитриевич. — Не все потеряно.

— А вот и ты, Лидия Кирилловна! — воскликнул Геннадий, увидев Лидочку. — Где Кошки? Когда они сбежали?

Лидочка уже почти спустилась с лестницы и увидела, что дверь к Кошкам распахнута.

Еще несколько ступенек вниз, и стало видно, как уменьшились завалы барахла, добытые Кошками с таким трудом.

— Этого еще не хватало! — Геннадий был в бешенстве.

И тут Лидочка со всей очевидностью поняла, что Геннадий — не главный в этом тандеме.

— Успокойся, — сказал Эдуард. — Они промахнулись. Рейс «Аэрофлота» только в четыре. На семь утра они не успели.

— Что они — идиоты, на «Аэрофлоте» лететь! Да у них головы на плечах есть, — вмешалась Алла. — Они сейчас на «Бритиш Эйрлайнс» к Москве подлетают — и сразу на Петровку! Звони, чтобы их в Шереметьеве наши перехватили.

— Да помолчите, — брезгливо остановил их Эдуард Дмитриевич.

Лидочка только теперь разглядела местного вожака банды. Был он средних лет, с невыразительным чиновничьим лицом, одна нога короче другой — это было видно и на ходу, и даже когда он стоял, покосившись.

— Алла, — продолжал Эдуард, — мы с Геной смотаемся в Хитроу, времени у нас в обрез. А ты остаешься на кухне. Все попытки бунта на борту пресекаешь, как хозяйка дома.

Алла непроизвольно ринулась за вождем.

Лидочка поняла, что сегодня Алла трусит куда сильнее прежнего. Бунт на борту разгорается, и неизвестно, куда бросаться, чтобы его подавить.

Дверь захлопнулась.

Удрученный Слава отправился к себе в кабинет, а Лидочка пошла на кухню. Алла бросилась за ней.

— Сейчас, Алла, вам самое время идти с повинной, — сказала Лидочка.

— Ты с ума сошла! — испугалась Алла. — Что, я буду в ихней тюрьме гнить?