Лариса Соболева - Будет ночь — она вернется...

— Говорите, говорите, — подбодрил ее Сева. — Я знаю, что характер у нее тяжелый. Мы часто ссоримся, так что я не обижусь.

— Ну, раз вы хотите… Скандальная ваша сестра, то есть нервная. Пыль заметит — такой крик поднимает… А у нас на каждую горничную по несколько номеров! Успеть бы влажную уборку сделать! Ну, пропускаешь где-то…

— Я вас понимаю. Она придирчивая, — согласился он и далее гнул свою линию:

— Но общаться с людьми любит. Скажите, она здесь случайно не завела…

— Хахаля? — поняла горничная. Ее брови заиграли на лице вверх-вниз, а губы свернулись в трубочку. Все, она дала понять Севе, что роман у Ульяны был, возможно, и не один.

— Да вы что! — не убирал он улыбку. — Ай да сеструха! А дома муж…

— Так она ж говорила, что развелась… — недоуменно протянула горничная, вытаращившись на Севу. — Не мне, конечно. Дежурной.

— Кто развелся? Ульяна? Верьте вы ей больше! Она замужем! (Сева понятия не имел о семейном положении Харченко, но отступать было некуда.) Нет, они часто расходятся, потом опять сходятся… Скажу откровенно, мужу сестры — тяжелый. Доводил ее.., придирками.

— А, так она в отместку ему?..

— Наверняка! А кто та дежурная, с которой Уля делилась секретами?

— У нас их три. Сутки работают — двое отдыхают. Жук ее фамилия, Тина Жук. Она с завтрашнего утра заступит на дежурство.

— Так у сестры появился здесь мужчина? Кто?

— Ну, этого я сказать не могу. Просто ваша сестра в своем номере часто не ночевала, а я за ней не следила, у меня своих забот полно.

— А подруг она здесь не завела?

— Подруг? Рядом дамочка живет, из столовой она и ваша сестра часто возвращались вместе. А подругами они были или так просто, по-соседски сошлись — я не знаю.

— Что за дамочка? Где живет?

— В двести втором. Алия Касымовна зовут. То ли казашка, то ли бурятка. Извините, мне убираться надо.

Сева сначала постучал в номер двести второй, ему не ответили, тогда он отправился искать женщину с ярко выраженной восточной внешностью. Но только за обедом, вертя головой на триста шестьдесят градусов, он увидел двух женщин с раскосыми глазами и круглыми лицами.

Предположительно, одна из них и должна быть Алия Касымовна. Больше азиатов в обеденном зале не нашлось, Сева успокоился и приступил к обеду, перебрасываясь фразами с соседями. После обеда он догнал азиаток — Извините, кто из вас Алия Касымовна?

— Я. А что?

Ответила женщина постарше, довольно упитанная, с короткой стрижкой, а вот возраст ее Сева не смог определить, но где-то до пятидесяти.

— Я брат Ульяны Харченко, — и в обязательном порядке — улыбка.

— Да что вы! — ахнула Алия Касымовна, всплеснув руками. Акцента в ее речи не слышалось. — Уля ничего не говорила о вас.

— Зато мне она звонила и рассказывала, что здесь у нее появилась подруга. Откуда бы я узнал, как вас зовут? Откуда бы я знал, кого искать и к кому подходить, а?

— Верно, — в свою очередь улыбнулась она, показывая ровные и белые зубы, а глаза ее превратились совсем в узенькие щелочки. — Так вы ее брат? Похож.

«Наверное, для казахов мы все на одно лицо, как и они для нас», — подумал Сева, а вслух пожаловался:

— Мы разминулись с ней. Знаете, договаривались встретиться здесь, я приехал, а ее нет. Вы не знаете, куда она делась? Домой не приехала.., я волнуюсь.

— Не знаю, что и сказать… Пойдемте в беседку? Не хочется возвращаться в номер. А ты иди, — приказала она женщине помоложе и с гордостью добавила:

— Это моя дочь.

— Да что вы! Никогда бы не подумал. Вы так молодо выглядите…

— Не надо льстить, — но комплимент пришелся ей по душе.

Сева и Алия Касымовна сели в ротонде на скамейку, он закурил.

— Значит, вы приехали к Уленьке? — рассматривая его, произнесла она. — Я здесь уже две недели, а сдружилась только с ней. Ваша сестра тонкая натура, чувственная…

— В каком смысле — чувственная? — раскручивал ее Сева.

— В прямом. Я знаю, что она замужем, Уля рассказывала о муже…

— Да? И что же она рассказывала?

— Это будет неприлично, если я перескажу…

— Так я же ее брат. Родной. Единственный! Все, что касается сестры, для меня свято. Честное слово. Поймите, я не застал Ульяну, о ней ничего не известно, меня это тревожит. Я хочу знать о ней все.

— Да, конечно. Понимаете, она.., не совсем уехала.

— Как это? — округлились глаза у Севы. Он наполнился ожиданием. Неужели это тот случай, который бывает всего раз в жизни, когда над задачей не придется ломать голову?

— Однажды Уленька вбежала ко мне в номер такая возбужденная…

Алия Касымовна переоделась, поправила платье перед зеркалом и укладывала шарфик на шее, чтобы красиво лежали складки. В пансионат привезли концертную программу, она купила билеты себе и дочери. Дочь поселилась в отдельном номере, так было удобнее для них обеих, договорились с ней встретиться на концерте. Вдруг раздался лихорадочный стук в дверь. Алия Касымовна крикнула:

«Войдите». В комнату ворвалась Ульяна, упала в кресло и закрыла лицо ладонями. Не то плакала, не то смеялась.

Алия Касымовна женщина уравновешенная, эмоциональных всплесков и спадов она не признает. Но почему-то сошлась с Ульяной, которая была ее полной противоположностью, как говорится, плюс и минус притягиваются друг к другу. Алия Касымовна потянулась к симпатичной, но взбалмошной и неуравновешенной, с частыми сменами настроений Ульяне. В пансионате так скучно, а Уля вносила разнообразие в вяло текущую жизнь. Тем не менее в таком состоянии видела ее впервые.

— Уленька, что стряслось? — осторожно спросила она.

— Я сошла с ума, Алия Касымовна, — убрала руки от лица Ульяна. Она смеялась и светилась счастьем.

— Сумасшедший никогда не признает, что он сошел с ума. Уля, успокойся и скажи мне: в чем твое сумасшествие?

— Я влюбилась! Окончательно и бесповоротно. Мы решили жить вместе, сняли целиком небольшой домик на возвышенности, из окна открывается чудный вид на море, слышен прибой. Отдохнем пару недель, а потом уедем вместе.

Она говорила захлебываясь, нервно, после каждой фразы смеялась, словно сказала глупость, после чего ей самой становилось смешно. Алия Касымовна взглянула на часы — время подходило к началу концерта, дочь будет переживать, если она не явится вовремя.

— Извини, мне пора идти на концерт… — засуетилась Алия Касымовна, беря сумочку.

— Это вы меня извините, — подскочила Ульяна. — Я тоже тороплюсь и не могла с вами не попрощаться… Знаете что, я позвоню, как только устроюсь на новом месте.

— Как! Ты сегодня съезжаешь?

— Да! Сегодня же! Хочу быть только с ним, чтобы никого больше не видеть.

— Погоди, погоди, — закрывая дверь номера, проговорила Алия Касымовна. — Почему на ночь глядя? Разве нельзя переехать утром? Мы бы обсудили…