Татьяна Устинова - Пять шагов по облакам

— Как?!

— Он создавал себе алиби, — пояснил Баширов. — Ведь, согласитесь, если его видели в одном месте, то он никак не мог при этом оказаться в другом!

— В каком… другом?..

— Ну, один и тот же человек не мог быть одновременно в холле гостиницы и бежать в сторону Вознесенского проспекта, правильно? По-моему, уже всем, кто в курсе этого события, известно, что он убежал в сторону Вознесенского проспекта, об этом тридцать три раза говорилось в новостях!

— Ничего не понимаю, — сказала Лера.

— Все очень просто. Есть два человека, похожих друг на друга, как две капли воды. Один из них на глазах у всех мирно разговаривает в холле. Другой в это время или несколькими секундами позже стреляет в Садовникова и убивает его. Разумеется, все свидетели скажут, что он мирно разговаривал и вовсе ни в кого не стрелял!..

— Позвольте, — растерянно сказала Лера, — как это возможно?! Это что, сериал, что ли? Какие… похожие как две капли воды?! Что за капли воды?! Еще скажите, что один из них после убийства впал в продолжительную кому и потерял память!

— Нет, не впал и не потерял. А похожие люди есть не только в сериалах. Например, бывают близнецы. Вы что-нибудь об этом слышали?.. О близнецах?..

Лера смотрела на него, и щеки у нее горели, и глаза голубели, и губы были очень яркими — от волнения.

Нет, пожалуй, все-таки нужно завязать роман с ней. Может, в конце и не окажется никакого разбитого корыта, а?..

— Ахмет Салманович, какие… близнецы?

— Близнецы-братья, — буркнул Баширов. — Ленин и партия — близнецы-братья! Кто более матери-истории ценен? Мы говорим «Ленин», подразумеваем что?

— Партия, — мрачно ответила Лера.

— Мы говорим «Партия», подразумеваем… что?

— Ленин, — сказала Лера. — Только не что, а кого.

— Согласен, — сказал Баширов.

Блямс! Гонг ударил во второй раз, послышались фанфары, начался второй раунд под названием «Сильный мужчина и слабая женщина, или Шерлок Холмс и леди Ватсон».

Вы спрашиваете, мы отвечаем. Вы ничего не понимаете, мы объясняем. Вы следуете за нашей мыслью, и она выводит вас на след коварного убийцы!

— Мне звонил Василий Артемьев, — сказала Лера задумчиво. — Это муж Мелиссы Синеоковой. То есть не то чтобы муж, но близкий человек. Он нашёл ее дневник, где что-то было написано о Садовникове, еще в те времена, когда она работала в МИДе, и Герман тоже. Василий считает, что Садовников вполне мог быть причастен к похищению Мелиссы.

— Ваш Артемьев, не муж, но близкий человек, ничего знать не может. — Баширов чувствовал себя глубоко осведомленным, не столько благодаря дедуктив ным способностям, сколько благодаря своей службе безопасности. Своей и Тимофея Ильича Кольцова. — Похищение нужно готовить, а Садовников ничего такого приготовить не мог. Кроме того, насколько мне известно из протокола, вашу подругу похитил какой-то ненормальный, а Садовников был вполне нормален!

— Из какого… протокола?..

— Милицейского протокола, Валерия, — наслаждаясь своим величием и немного стыдясь того, что так наслаждается, пояснил Баширов. — Или вы думаете, мы не ознакомились со всеми обстоятельствами дела? Ваша подруга как раз и попала в обстоятельства. Потому что оказалась рядом с местом преступления.

— Практически на месте, — сказала Лера. — Она на лавочке сидела, в скверике, как раз когда оттуда стреляли. Кстати, а почему он не промахнулся?! Или он профессиональный киллер, который за сто метров может попасть в десятку?

— Не было никаких ста метров, — сообщил Баширов. — Это ошибка. Стреляли с очень близкого расстояния, это данные экспертизы.

— Вы и с экспертизой тоже ознакомлены?!

— Не я сам, но… мои ребята, разумеется, ознакомлены.

— А если стреляли с близкого расстояния, почему охрана не помогла?!

— Чья охрана? Охранник Садовникова — ерунда, профанация. Моя охрана, не получив от меня распоряжений, действовать не могла. Я никаких таких распоряжений не давал.

— Почему?

— Потому что поначалу я не понял, в чью именно игру вмешался! Разумеется, моя охрана задержала бы всю шайку, но я понятия не имел, кто за ними стоит.

— Какую шайку? — выговорила Лера. — Ахмет Салманович, вы, по-моему, преувеличиваете!

— Я ничего не преувеличиваю, — ровным голосом сказал он и вдруг взглянул на нее пристальным взглядом. Лера занервничала:

— Что-то не так?

— Поужинаете со мной сегодня?

— Как?! Мы же обедаем!

— Когда придет время ужина.

Блямс, возвестил гонг. Раунд третий под названием «Непредвиденные обстоятельства, или Странные перспективы»!

Холеной рукой с полированными ногтями Ахмет Баширов достал сигарету. Лера проследила за рукой. Щелкнула зажигалка, потянуло сухим и приятным дымом.

— Мне некогда за вами ухаживать, — сказал Прометей, стоик и титан и слегка улыбнулся. — Не обессудьте. У вас есть время подумать, — он посмотрел на часы, — до вечера. Мы как раз во всем успеем разобраться. Если я вам не подхожу или есть прекрасный принц и день свадьбы уже назначен, вы можете сообщить мне об этом прямо сейчас. Или вечером, как вам будет удобнее.

Он отлично знал, что принца нет и день свадьбы не назначен.

Служба безопасности собрала очень подробное досье на Валерию Алексеевну Любанову.

Лера притихла, смотрела в скатерть, так что ему были видны только завитки волос на макушке, и лица не видно вовсе.

Она думала: «Все это происходит не со мной. Так не бывает».

Он думал: «Откажется, буду чувствовать себя идиотом. Я никогда не чувствовал себя идиотом».

Чтобы заглушить невесть откуда взявшееся чувство страха — ведь не судьба же решалась, на самом-то деле! — Баширов сказал, стараясь быть очень незаинтересованным:

— А слух о том, что Сосницкий собирается закрыть газету, вы поймали верно. Только он не собирается ее закрывать. Он собирается ее продавать.

— Кому?!

— Мне.

Блямс! Гонг возвестил, что началось следующее действие под названием «Оптимистическая трагедия».

— Вы хотите купить «Власть и Деньги»?!

— Фактически уже купил. Осталось только уладить всякие бумажные формальности.

— Ахмет Салманович, но… как это возможно?!

— А что в этом невозможного?! Сосницкий всю жизнь поддерживал правых и очень злил власти. Он решил перестать их поддерживать и тем самым автоматически перестать злить власти. Все очень просто.

— Зачем вам наша газета?!

— Зачем вообще газеты?

— Ахмет Салманович!

— Валерия Алексеевна!

— Вы собираетесь купить «Власть и Деньги», чтобы закрыть?!

— Я уже купил «Власть и Деньги», чтобы делать на ней деньги и получить власть, так сказать, над сердцами и умами читателей.

Она посмотрела на него — нет, не смеется, хотя кто их разберет, восточных людей!

Мозг у нее вдруг как будто очнулся от некоей романтической грезы, в которой пребывал после предложения «поужинать сегодня вечером». Баширов предложил ей себя, и было от чего надолго впасть в задумчивость, но то, о чем он говорил сейчас, тоже требовало немедленного осмысления.