Ирина Лобусова - Чужая кожа

Появился Сафин, и сел за наш столик. Чтобы избавиться от страха, обвившего меня крепкими кольцами змеи, я сделала большой глоток коньяка. Дыхание перехватило. Еще мгновение и Сафин схватил бутылку, выплеснув все ее содержимое на пол.

— Запомни, я не люблю этого, Мара. Я не люблю, когда женщины пьют. Ты меня поняла? Ты хорошо меня поняла, Мара?

В глазах его было что-то такое… Я против воли кивнула в ответ. Мое тело сотрясала дрожь. Самое интересное, что никого не шокировала эта странная выходка Сафина. Более того, никто ее просто не заметил. Сафин дернул меня за руку:

— Идем.

Мы быстро вышли в темноту, меня все еще била дрожь. Возле машины Сафин обернулся, в этот момент я споткнулась, и он подхватил меня за локоть.

— Что это с тобой? У тебя белое лицо. Ты что, напилась? Но бутылка, вроде, была полной. Что ты там пила, в этом гребаном дерьме? Отвечай!

Лицо Сафина не предвещало ничего хорошего. Для пущей убедительности он больно дернул меня за руку. Еще один рывок, и он запросто выдернет мою руку из сустава!

— Ничего я не напилась! Ничего подобного!

— Тогда что с тобой такое? У тебя совершенно белое лицо. Тебе плохо? Ты плохо себя чувствуешь?

— Да! Я хочу есть! — неожиданно для самой себя выплеснула я.

От услышанного Сафин совершенно обалдел, и я поняла, что он живет отдельно от прозаических реалий жизни.

— Есть хочу! Я ела в последний раз в самолете, в два часа дня! А сейчас сколько?

— О Боже, я как-то не подумал. Действительно, ты же голодная! — Он всплеснул руками, — ладно, поехали. Сейчас это исправим.

Мы снова в джипе, но едем недолго, всего несколько кварталов. Останавливаемся уже не под знаком, а на специальной парковке.

— Идем, — Сафин снова потащил меня за собой.

Теперь это уютный маленький ресторан. Возле столика — уютная лампа, приглушенные голоса людей, где-то в отдалении журчит фонтан, в тени стен — мраморные статуи, звучит тихая печальная музыка. Как же здесь хорошо!

Несмотря на поздний час, в зале было много людей. Похоже, ресторан пользовался успехом. Мне принесли салат «Цезарь», бифштекс с жареной картошкой и луком, бутылку минеральной воды.

— Ешь скорее, — Сафин буквально пожирал меня глазами. Я не заставляла себя упрашивать, и набросилась на еду.

Когда мы вышли из ресторана, я вдруг спохватилась:

— А почему ты не заплатил по счету?

— Потому что, — улыбается Сафин, — это мой ресторан мой.

— Как это? — растерялась я.

— А вот так. Я еще занимаюсь бизнесом. У меня есть несколько ресторанов, но это тайна. Ее никто не знает.

— Почему же ты говоришь мне?

— Потому что ты будешь частью моей жизни. Рано или поздно ты узнаешь обо мне все, а когда узнаешь… боюсь, тебе это не понравится.

Я мгновенно насторожилась: что он хочет этим сказать? Что жалеет о том, что привез меня сюда? Но Сафин замолчал, больше не развивая странную тему.

Так, продолжая молчать, мы сели в джип. Только внутри машины, до того как отъехать, он вдруг повернулся ко мне, и тихо сказал:

— Ты красивая.

В голосе его прозвучала непонятная мне грусть. И снова никаких прикосновений! Что говорить о поцелуях, он даже не притрагивался ко мне рукой!

— Ты красивая, — снова с непонятной мне грустью сказал Сафин, — в тебе столько жизни.

Я ничего не поняла. Почему, ну почему эти слова должны вызывать такой тяжелый вздох?

Джип резко сорвался с места и почти мгновенно растворился в большом потоке машин.

— Заходи, — скомандовал Вирг Сафин и посторонился в дверях. Я ахнула. Каминный зал, открывшийся передо мной, сошел, казалось, с картины о старинном готическом замке. Замке, полном страшных легенд.

Я не запомнила ничего. Ни ночной дороги, ни быстрой езды его автомобиля, слившейся в моем сознании в сплошной раскаленный поток. Мы не говорили, он не отрывал от дороги глаз, и внутри меня нарастало мучительное, странное ощущение, что он молчит потому, что не хочет со мной говорить. Не знает, что сказать.

Потом мы остановились в каком-то дворе, вошли в парадную пятиэтажного особняка. Парадная была освещена очень ярко — так ярко, что можно было в точности рассмотреть мраморную плитку на стенах. Плитка была похожа на лубочные, ярмарочные картинки. Никогда не видела таких странных изразцов.

В парадном были два охранника, которые при нашем появлении вытянулись по струнке, прямо по военной стойке «смирно». Мне показалось, что они боятся Вирга Сафина. И я (дурацкий Скорпион), не замедлила об этом сказать.

Сафин только рассмеялся. В тот момент мы поднимались по лестнице. В здании был лифт, но Сафин почему-то им не воспользовался. Хорошо бы, мы поднялись на один лестничный пролет… А то — на четвертый этаж!

— Конечно, они меня боятся, — сказал Сафин, поднимаясь по лестнице, — ведь этот дом принадлежит мне. А я даю им работу и плачу зарплату. Конечно, они боятся.

— Целый дом? — выдохнула я.

— Ну да, весь дом. Я его построил. Но, конечно, я не использую его весь — здесь студия и мой офис. Я использую это место и для работы, и для деловых встреч. Очень удобно, ведь это самый центр. Живу в другом месте.

Мне страшно хотелось спросить, где он живет, но я вовремя прикусила язык — и так наговорила достаточно.

Каминный зал поверг меня в шок. Шкуры тигров на полу, огромный камин в человеческий рост из темного тесаного камня, и очень странная мебель: вроде бы старинная, но оббитая светлой современной кожей. Мне вдруг стало казаться, что я попала в замок Дракулы. И странная вещь, я вдруг ощутила какое-то очень неприятное чувство тревоги, словно в месте этом было что-то не так. Но что именно, я не могла объяснить.

Под потолком вспыхнула роскошная хрустальная люстра, заливая все это великолепие ослепительным, обнажающим светом.

— Я часто использую это место для работы, для съемок, — пояснил Сафин, — ну и еще вожу сюда вип-клиентов. Нравится всем.

Он открыл небольшую, замаскированную старинным тканным гобеленом дверь в стене, и мы оказались в небольшом коридоре, в который выходили четыре двери.

— Это офис, — Сафин показал мне небольшой офис с тремя компьютерами и высоченными шкафами с какими-то бумажными папками, — здесь работают мой секретарь, директор и юрист. Ты с ними еще познакомишься. А дальше по коридору две гостевые комнаты и кухня.

Ни в кухне, ни в комнатах не было ничего страшного и зловещего. Комнаты были обставлены обычной мебелью и напоминали дорогой гостиничный номер. Вид у них был явно не жилой. Кухня была оснащена самой современной и дорогой бытовой техникой, и в ней тоже не было ничего страшного. Казалось бы, эти обыкновенные помещения должны были меня успокоить. Но вышло как-то наоборот.

Двери в комнаты были открыты, Сафин, продемонстрировав их мне, так и не стал закрывать. Когда мы возвращались с кухни (последнего помещения этого обзора), я бросила в раскрытую дверь взгляд на огромную кровать. Я посмотрела на нее со странным даже для самой себя вожделением. Но, к моему глубокому разочарованию, Сафин не свернул в комнату с кроватью, а прошел мимо. Мы вернулись в каминный зал.