Энн Кливз - Скрытые глубины [litres]

– Конечно, – ответила она.

– Джефф?

Он неохотно кивнул.

– Я была на работе, – сказала Кэт. – Гинекологическое отделение в Госпитале королевы Виктории. Нас было трое. Был аврал. Несколько экстренных пациенток по «Скорой». У меня даже не было времени на перерыв. Джефф был здесь всю ночь, сидел с Ребеккой.

– Вы всегда работаете по ночам?

– С тех пор, как вышла на работу после декрета. Нам так удобно. Джефф работает сам на себя. Большинство заказов он получает от строителя из Шилдса, Барри Миддлтона. Джефф делает для него все отделочные и столярные работы. У Барри хорошая репутация, работа регулярная, но Джефф может подстраивать часы работы под себя, чтобы быть с семьей, не работать в каникулы. Он собирает Ребекку в школу по утрам, когда я возвращаюсь со смены, а по пятницам забирает ее. Вскоре после того, как я ухожу на работу вечером, Ребекка ложится спать. Мы не так много общаемся с другими людьми, зато Ребекка проводит с каждым из нас достаточно времени.

– Ваша дочь просыпалась в ту ночь, когда убили Люка?

Вопрос был адресован Джеффу, но ответила снова Кэт:

– Она никогда не просыпается! Просто чудо. Спит всю ночь с тех пор, как ей исполнилось шесть недель. Укладываешь ее спать, и она спит спокойно до семи утра.

Наступило неловкое молчание. Едва договорив, Кэт поняла скрытый смысл своих слов.

– Но он бы не бросил ее! – воскликнула она. – Вы же видели, какой он с ней. Он ни за что бы не ушел и не оставил ее одну.

– Джефф?

– Я не бросал ее, – сказал он. Она знала, что он старается держать себя в руках, чтобы доказать ей и Кэт, что он может, что больше он не теряет контроль над собой.

– Я бы даже до конца дороги не дошел, не вообразив непонятно что. Думал бы, вдруг дом загорится. Вдруг ей станет плохо. Я бы ее не оставил. В любом случае я мог увидеть Люка когда угодно. Зачем ждать до глубокой ночи?

– Ну хорошо, – сказала Вера. – С этим разобрались. Можем идти дальше. Хотя на самом деле не разобрались. Он мог попросить кого-нибудь посидеть с Ребеккой. Или, если ему совсем приперло, все же оставить ее одну, что бы он сейчас ни говорил при жене. Завтра она отправит свою команду поговорить с соседями. Проверить, не нанимали ли кого-нибудь в качестве няни. Или не видели ли, как машина отъезжает от дома . Она перевела дыхание.

– У вас есть идеи, кто мог хотеть убить Люка? Джули сказала, что у него не было врагов, но мать всегда считает, что ее ребенок и мухи не обидит. Мне нужно за что-то зацепиться. С чего-то начать.

Из гостиной было слышно, как девочка подпевает какой-то песенке по телевизору. Вера не очень-то разбиралась в детях, но подумала, что, наверное, настолько самостоятельный ребенок – это необычно. Этот дом не был похож на тот в Ситоне, где вырос Люк. Здесь царил покой и порядок. Семья жила однообразной жизнью. Джули же была необходима драма. Вера не спускала глаз с пары, ожидая, когда они заговорят.

– Люк мог очень раздражать, – сказал Армстронг. – Сам того не желая. Он просто не понимал, что ему говорят. Просишь его что-нибудь сделать, а он смотрит на тебя так, как будто это ты рехнулся, раз ожидаешь от него понимания. Это могло навлечь на него неприятности. Некоторые из тех, с кем он связался, привыкли, что к ним относятся с уважением.

– Типа Шарпов?

– Возможно.

– Шарпы винили Люка в смерти их сына?

Похоже, Армстронгу нужно было время, чтобы обдумать это.

– Я с ними не общаюсь, – сказал он наконец. – Я не знаю. Но они ведь не славятся терпением, да? А Люк вывел бы из себя даже святого. Если бы кто-то из них спросил его, что случилось тем вечером, когда погиб Томас, Люк не смог бы ответить. Он начал бы нервничать, суетиться. Не смог бы произнести ни слова и просто уставился бы на них. Как я уже сказал, это бесило. Даже если вы не верите, что Люк виноват, это все равно вас взбесит.

– Но не настолько, чтобы пойти к нему домой и задушить его, – сказала Кэт.

Армстронг пожал плечами:

– Не знаю больше никого, кто мог бы хотеть его убить.

– Люк когда-нибудь говорил с вами об этом несчастном случае?

– Не о самом случае, – сказала Кэт. – Он приезжал к нам вскоре после того, как это случилось. Говорил о тех цветах, которые потом бросали в реку. О том, какие они красивые. Он ходил туда с Джули и, кажется, был под большим впечатлением. На первой полосе «Хроники» была фотография. Он принес ее показать мне.

В дверях кухни появилась Ребекка. Она стояла, застенчиво, но с любопытством глядя на незнакомку.

– Джефф, можешь заварить чай? – спросила Кэт. – Мне нужно собираться на работу.

Она пошла за Верой к выходу. На кухне Джефф включил радио и вместе с Ребеккой подпевал попсовой песне.

У Веры было много вопросов. Она хотела знать, как Кэт и Джефф познакомились. Что она в нем нашла? Как увидела за хамоватостью и гневом будущего любящего отца? Но, возможно, это просто любопытство и не ее дело. Она удовлетворилась лишь одним комментарием.

– Мне говорили, что ваш муж немного вспыльчив, – сказала она. – Сейчас это не было заметно.

Кэт на секунду остановилась и потянулась к дверной ручке.

– Он счастлив, – ответила она. – У него больше нет причин злиться.

Вера подумала, что это прозвучало немного поспешно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но давить не стала. Ей нужно было увидеться еще кое с кем.

Лежа в ванне под приоткрытым окном, глубоко под горячей водой, Фелисити предавалась воспоминаниям. Она не была склонна к самокопанию и не понимала, в чем причина сейчас. Возможно, дело было в шестидесятилетии Питера. Иногда юбилеи производили на нее такой эффект. Или это хандра, вызванная менопаузой. Встреча с Лили Марш вывела ее из равновесия. Она завидовала молодости и жизненной энергии девушки, ее подтянутой коже и плоскому животу, завидовала ее независимости.

Фелисити вышла замуж слишком рано. Она познакомилась с Питером на вечеринке. Она тогда была еще студенткой, всего шесть недель как начала учиться. Родители пытались убедить ее выбрать университет подальше от дома, но ее и так пугала перспектива жизни в общежитии. Ей хотелось хотя бы иметь убежище в часе езды от учебы. Ее отец был священником, мягким, не напористым в вопросах религии, но скупым на ласку. На самом деле ей понравилась студенческая жизнь, новые знакомства, поздние посиделки и особенно мужчины. Она видела, что они находят ее привлекательной. Им нравилась ее застенчивость, возможно, они даже видели в ее скромном поведении особый вызов. Но она не знала, как на них реагировать, и бродила вокруг, диковатая и немного потерянная. Алиса в академической стране чудес.

Итак, она пришла на вечеринку в студенческое общежитие в Хитоне. Там был голый деревянный пол, индийские хлопковые платки на стенах, незнакомая музыка и тяжелый запах «дури», который она ощущала, но не знала, что это такое. Она помнила, что было очень холодно, несмотря на то что в комнату набилось много людей. Ударили первые осенние морозы, а отопление еще не включили. На улице кучки сырых опавших листьев примерзли к тротуару.