Дарья Симонова - Кассандра пила массандру

Соня пожала плечами — дескать, почему бы и нет. Может, цветы и правда окажутся ей ближе, чем гаджеты. Да какая, в конце концов, разница! В эпоху яндекс-дзенов, где все пишут обо всем и ни о чем одновременно и часто даже слово «дилетант» слишком изящное, чтобы определить этот уровень.

— Да вот прямо сейчас ей и позвоню! — не унимался Василий.

Соня и удивлялась такому участию, и настораживалась — правда, лениво, по привычке! — и одновременно вспоминала вечный закон жизни о том, что добро приходит от неожиданных людей.

Вася как ни в чем не бывало набрал номер Настасьи Кирилловны. Был ли с ней разговор о продвижении ее шедевров с заковыристыми названиями типа cymbidium bicolor — Вася помнил смутно. Точнее, разговор был, а вот на какой ноте он закончился… наверняка на том, что цимбидиум пахнет изумительно! И более никакой конкретики. Но это вовсе не значит, что разговор не стоит продолжить. Как раз эффект неожиданности тут может принести плоды.

Василий не ошибался. Только плоды у эффекта оказались неожиданными прежде всего для него самого.

— Вася, это ты?! Это ты?! — рыдала в трубку Настасья. — Илюша в тюрьме!

— Что вы такое говорите? Как это — в тюрьме? Он в отделении полиции? — Василий пытался отмахнуться от шокирующей информации, укладывая ее в рамки допустимого, но из телефона доносились всхлипы, и он наконец ответил единственно возможное в этом случае: — Хотите, я приеду? Прямо сейчас?

— Да… — после растерянной паузы прошелестела Настасья Кирилловна.

«И ведь мы как раз планировали отметить мое поступление на работу!» — чуть было не сдурил Василий донельзя уместной шуткой…

Но вместо этого он сделал растерянную паузу — и быстро выпалил в сторону Сони:

— Появился шанс. Вы со мной?

Если человеку дать понять, что уговаривать его некогда и где-то, куда он может попасть, происходят эпохальные события — при этом толком не объяснить какие, — этот простой прием порой позволяет сильно сэкономить время. Впрочем, Вася не ожидал, что его новая знакомая попадется на этот ребяческий крючок. Но он добавил, что Агапыч, несомненно, запустил структуру во времени и пространстве, в результате которой события обретают многослойность.

— А… разве они не всегда многослойны и дают почву для толкований? — осторожно спросила Соня.

— Давайте обсудим это по дороге! И главное — не спрашивайте, удобно ли. У человека стресс, ему необходим приток свежих сил. Какое гнусное обывательское малодушие — страх потревожить человека в беде.

Куда, зачем, почему? Все эти вопросы, разумеется, сыпались на Васину голову, а он в ответ объяснял священный принцип Сабашникова, который так долго не мог применить. Не пренебрегай тем, что получается легко! Тем более если с точки зрения банальной логики это выглядит бессмыслицей и бредом. Если вначале есть эта легкость, значит, будет смысл терпеть тяжесть, которая, конечно, наступит, ведь таков наш мир, и ничего уж тут не попишешь! Но пока тебя несет — несись! Все на свете имеет волновую структуру. И душа тоже.

В свой первый и, как оказалось, последний рабочий день в офисном качестве Василий решил не брать машину. Куда ее, старушку, заставлять глохнуть в пробках. Говорить в метро — сизифов труд, но почему-то именно в такие моменты приходится вести важные и тонкие разговоры. Как можно объяснить особе, с которой познакомился час назад, зачем ты ее впутываешь в чужие истории? Да никак, просто она почему-то согласилась в них впутаться. И для собственного оправдания Вася завернул длинную витиеватую сентенцию о симпатичном Сонином феминизме, который близок не только Агапычу, но и дражайшей Настасье Кирилловне, к которой мы сейчас и движемся, «как вы поняли. И возможно, именно сейчас ваша помощь и потребуется». Дескать, лучшего момента для знакомства и не придумать!

— Вы же вроде сказали, что у нее какие-то проблемы… с мужем! Я совсем некстати… — пыталась искать логику Соня.

— Никогда нельзя знать заранее, кто поможет человеку в беде. И менее всего это тот, от которого он ждет помощи. Разве вам не знакома эта прописная истина?

Соня растерянно покачала головой, не будучи уверенной, что именно она тот нежданный спаситель… Но когда им открыла дверь заплаканная женщина в шерстяных носках — а на дворе август! — недоумение и растерянность преобразились в острый инстинкт опеки.

— Вот, ноги мерзнут на нервной почве, — пояснила Настасья, божий человек, ничуть не удивившись незнакомице. — Давайте я хотя бы с вами чай попью, а то от ужаса вся внутри пересохла!

Несмотря на бурю, сокрушившую мирный ход времени, Настасья Кирилловна не изменила своей привычке к чайной церемонии за большим столом в комнате, которую она светски называла гостиной. И это неизменно вызывало Васину поощрительную ухмылку. Все знали почему: ведь из этой комнаты выход на балконную оранжерею и виднеется все великолепие! И взгляд Сони, конечно, тоже устремился туда. А дверь в другую, смежную комнату, называемую спальней, была, как всегда, закрыта. Ильи, как и всегда, не было. И… все будто как обычно! Ведь, когда здесь бывал Вася, супруг Настасьи всегда отсутствовал.

— Извините, круассаны несвежие, как я сама… — начала было долгие предисловия перепуганная хозяйка, но Василий ее оборвал:

— Так что же с Ильей? Только с самого начала.

— Если с самого начала, то он решил встретиться с Валентином Осиповым. Нашим… если ты помнишь… чрезмерно активным дольщиком, которого подозревали в убийстве прокурора-троглодита.

— Валентин Осипов — это тот самый вредный хам?

Настасья Кирилловна задумчиво посмотрела на поникшую фиалку и вдруг изрекла:

— Прежде всего дело в том, что Илья — бывший алкоголик. А болезнь, ушедшую в ремиссию, всегда замещает другая болезнь. Или некое болезненное свойство. У Илюши это — исчезновения. Он исчезает, и невозможно спросить куда. Ему нельзя звонить в этот момент, потому что это его нервирует. Потом он возвращается, и вроде оказывается, что ничего страшного и не случилось. А мои волнения — сущая чепуха. Я думала, что и на сей раз так… А оказалось, вон оно что! Отправился на встречу с Осиповым, не сказав мне ни слова. Конечно, у нас недели две назад был разговор об этом, но…

— И что они, вместе выпили и их забрали в отделение? — перебил Василий. — Бывших алкоголиков, как известно, не бывает.

— Бывает… — грустно покачала головой Настасья Кирилловна. — Просто, чтобы укрепиться в трезвости и никогда уже не возвращаться к зеленому змию, надо обрести еще более тяжелый порок. Плата за выход очень дорогая…

— Настасья Батьковна, не темните! Что произошло-то?!

— На самом деле Осипова вызвали к следователю, а Илья зачем-то поехал с ним. А там… его задержали! И я понятия не имею почему. Валентина выпустили, а Илюшу закрыли.