Дарья Симонова - Кассандра пила массандру

— Что ты мне все доказываешь его нормальность?! Я ж не суд присяжных и не медкомиссия. Лучше скажи, дальше-то что было? И зачем он вообще все тебе рассказал?!

— Он хотел, чтобы я ему искал покупателей на эту дурь. Типа у меня, как он считает, есть в этом смысле способности, — со скромной гордостью потупился Рубик, но Камушкин только шумно фыркнул, состроив рожу в стиле «да шо ты говоришь». Рубен ответил презрительно-горделивым поворотом головы, воплотившим в миниатюре всю мощь армянского народа, и невозмутимо продолжил: — Рома считал, что у меня есть богатые друзья. Он ни в коем случае не хотел связываться с малолетками, он вообще-то человек…

— Нормальный, я в курсе!

— Я хотел сказать, что ответственный! — с достоинством парировал Рубик. — Он планировал продавать свою дурь взрослым и вполне сознательным людям. Желательно по знакомству и по рекомендации. Никаких чужаков…

— Чувствую, сейчас ты скажешь, что он и лицензию в Минздраве получил…

— Короче, зачем просишь меня рассказывать, а сам троллишь?!

— Так иначе же скука смертная! Ладно, не пузырись. Чем душа-то успокоилась, не тяни…

— В общем, он попросил меня найти кого-то, кто мог бы… заинтересоваться. Как говорил Рома, человека нетривиального. Не «телевизор — пуховик—„Пятерочка”». И я, короче, подумал… и вспомнил про Савву Лёвшина. Мы учились в одной школе, и он к моему отцу ходил в баскетбольную секцию. Ну, то-сё, дружили немного… Потом прошло время — и вдруг мы встретились на новом радиорынке. Не помню, когда это было. Лет пять назад, а то и больше. Он что-то мне рассказал о своих делах, но я толком не запомнил, понял только, что Лёвшин нынче бабло рубит. Вот я вспомнил ту встречу и написал ему навскидку. А что такого? По принципу пошлет так пошлет. Я его дружбы не ищу. А он тут же назначил время, когда приедет к Роме. И приехал. Мы не ожидали! Ну, Рома ему сначала дал на пробу. Тест-драйв, так сказать. Того вштырило, он всю ночь на полу в его хате просидел. А наутро ушел. И всё.

— Всё?!

— Ну… Лёвшин забашлял немерено. Может, за новую дозу, но все равно слишком много… Он отстегнул чуть ли не тыщу баксов и ушел. И больше не звонил, не приходил. Вот это-то и настораживает, понимаешь? А теперь он, похоже, хочет заманить меня с помощью какой-то выдуманной биографической книги в ловушку. Чтобы я настучал на Рому! Вдруг Савву менты нагнули и теперь плющат его, чтобы он сдал им наркоманские притоны, не то его посадят. И он вынужден всех сдать, чтобы сохранить свой бизнес. Он же, оказывается, владелец этой самой… «Стрекозы», сайта по трудоустройству! Я сюда через «Стрекозу» устроился, прикинь! И даже не знал, что он ее создал!

— И что теперь?! — удивлялся обалдевший от нагромождения несуразицы Миша. — Дружище, ты всю пургу из энтэвэшных сериалов, что смотрел, — все свалил в кучу… А почему же этот Лёвшин идет таким извилистым путем, если он сам был у Ромы? Дал бы ментам его адрес, и делу конец. Ты-то ему зачем?

— Рома там давно не живет. С того случая с Лёвшиным он оставил эту гнилую затею с грибной продажей. И вообще у него сейчас семья, ребенок родился. А теперь… вдруг его заметут за старые грехи, а меня еще и свидетелем сделают?!

— Детский сад какой-то. Римский папа пошел по грибы… Успокойся ты, хранитель семейных ценностей! Я вот одного не пойму, — задумчиво бормотал Миша, быстро погугливший странного Лёвшина, когда они наконец вернулись из курилки, — почему этот обитатель списка «Форбс» упоролся сомнительной хренью бог знает у какого-то Ромы? Впрочем… может, такой ход событий имеет свою логику. Сомнительная хрень продается в сомнительных местах. И даже богачи приобретают ее там. У закоренелых наркоманов есть свои поставщики, а Лёв-шин пока неопытный. Хотя смотри-ка…

Миша кликнул на громком заголовке издания, притворявшегося солидным — а так-то давно превратившегося в желтуху. Вот оно что! Савве Лёвшину было мало рекрутингового бизнеса. Он покусился на бессмертие, о чем и было интервью с ним. Явная заказуха. Причем идею украл у Агапыча! И даже название почти не изменил! Save Anima… Откуда этот хлыщ из богатеньких сынков, которые вечно брешут, что заработали свои миллионы с нуля — да не смешите мои тапки! — откуда он знает про метафизические грезы Агапыча? Правда, тот ничего не скрывает, все в Сеть выкладывает. «Миша, если кто что-то у меня украдет, то я прожил жизнь не напрасно…» Вот как он мыслит. Так что ничего удивительного. Более того, Агапыч никогда не обольщался насчет плагиата. Потому что такие идеи не крадут. Это то же самое, что украсть старую советскую ЭВМ или мешок перфокарт. Неприменимо и бессмысленно, если ты не гений. Только гений может придумать применение всему, что видит. «Понимаешь, Камушек?»

Камушек понимал, да не всё. Агапыч ведь пропадал от всех старых друзей надолго. А потом вынырнул, но уже тихим, семейным и осторожным. Старые связи не спешил бередить. Миша был настойчив и вынудил старину Агапова выйти из тени. Но тот уже с большим скрипом говорил о трактате всей своей жизни. Говорил, что много пересмотрел с тех давних пор. И старался уйти от темы в разговорах — но однажды Миша услышал, что сия тема бодро присутствовала в беседах Агапыча с его детским окружением. То есть мастер сменил аудиторию. Возможно, он решил посолиднеть. Время другое, и люди другие вокруг. Чтобы исповедовать тонкие материи и при этом не выглядеть шизоидом, нужно иметь ученую степень и обитать желательно не в родных пенатах, а где-нибудь на Оксфордщине или в Бостонщине. Осталась одна сравнительно безопасная аудитория — дети. Друзья твоих детей. И здесь Агапыч чувствовал себя как рыба в воде.

Поэтому на вопрос Базилевса о том, что поделывает наш гуру, Миша ответил легко — мол, все то же бессмертие на уме. И только теперь подумал — то же, да не то. Агапов теперь говорил, что многое пришлось пересмотреть — ведь научный прогресс не стоит на месте, а также совершенствуются и шарлатанские дисциплины. Однажды он разоткровенничался:

— Вот ты знаешь, например, что такое феномен электронного голоса? Это белый шум, который выдается за аудиозапись голосов умерших. Одна из модных развлекух эзотерической шоблы…

— Но какое отношение имеет к тебе эта развлекуха? Надеюсь, ты этим не промышляешь? — осторожно отозвался Миша.

— Промышлять — упаси бог. Но попробовать-то я должен был.

— И как оно? Записал новый хит Элвиса Пресли?

— Вообще опасная штука… — задумчиво пробормотал, словно самому себе, Агапыч.

— Опасная для кого?

— С катушек можно слететь.

— А разве у тех, кто этим занимается, и без того катушки не накрылись?

— У любой патологии есть степень. Лучше переболеть в легкой форме.

— Слушай, Агапыч, давай поподробней. Ты что-то новенькое открыл, а теперь шифруешься? Но я-то за любой кипиш, ты ж в курсе! Это я официально атеист и богохульник, но в твою оцифровку частицы Божьей верую, потому как вырос из нее, как из гоголевской шинели. Давай колись!