Марина Крамер - Терапия памяти [litres]

Но в душе я уже твердо знала, что сниматься в сериале не буду, и мне даже есть, на что сослаться, надо только быстро обговорить это с Аришей, чтобы выглядело правдоподобно.

Я извинилась и выскользнула в туалет, там набрала номер Ариши, велела срочно разыскать Арсения Колпакова и передать, что я согласилась на съемки.

– Только быстро, Ариша, понимаешь? Нужно, чтобы он был в курсе как можно скорее.

– Это еще зачем? – удивилась она. – Ты же не хотела…

– А теперь очень хочу, страстно желаю, понятно? И твоя задача – обеспечить мне «да» от Колпакова! – рявкнула я. – В конце концов, именно за это я плачу тебе! Пусть согласится, а я потом разберусь с ним сама!

– Все, Регинка, не кричи, я поняла… – В голосе агента послышалась обида, но ничего, потом извинюсь, а сейчас мне нужно, чтобы она сделала так, как я попросила.

– И сразу, слышишь, – в ту же секунду пришли мне сообщение. Не звони – напиши смс, поняла?

– Поняла.

– Целую, я побежала.

Поправив перед зеркалом прическу и нанеся новый слой помады, я придала лицу скучающее выражение и вышла в зал.

Зиятдинов и продюсер о чем-то спорили, и я, приближаясь к столику, услышала последнюю произнесенную режиссером фразу:

– …нет, ей должно быть не больше пятнадцати, клиенты поставили такое условие.

Это на секунду всколыхнуло во мне все темное, что было загнано глубоко, но я запретила себе думать об этом сейчас. У меня другая задача.

Вернувшись на свое место, я обратилась к продюсеру:

– Кстати, хотела спросить… а почему ваш выбор пал именно на меня?

– Когда прочтете сценарий, поймете сами. Никого иного в этой роли я лично не вижу. Кастинг-служба предлагала множество кандидатур, но это все не то… – он защелкал пальцами, подбирая слова. – В общем, тут нужен нерв, надрыв – что-то такое, что видно сразу, понимаете? Вот чтобы актриса еще ни слова не произнесла, а ты уже весь проникся к ней, хочешь сострадать, защищать, понимаете?

– Н-да… – протянула я скучным голосом. – Странное, однако, впечатление я на вас произвожу…

– Марат, ну, хоть ты скажи ей! – взмолился продюсер, и Зиятдинов, протянув руку, взял меня за запястье.

Я вздрогнула и снова на секунду потеряла самообладание, испытав острое желание выдернуть руку и убежать, но подавила его в себе.

– Регина… но ведь это же прекрасно, когда мужчина рядом с женщиной чувствует себя почти что рыцарем… что он хочет ее оберегать, защищать… что же в этом плохого? Вы, современные дамы, так испорчены этой эмансипацией, так гордитесь своей независимостью, так спешите все делать самостоятельно… но ведь предназначение женщины – в другом… и об этом речь…

– В подростковом сериале? – стараясь говорить ровным тоном, спросила я.

– А что плохого в том, что мы донесем эту идею до подростков? Разве плохо, если кто-то из юных девушек поймет, в чем их истинное предназначение? И если об этом с экрана будет говорить такая женщина, как вы…

Я услышала, как в сумке брякнул телефон, высвободила, наконец, руку из пальцев Зиятдинова:

– Простите… мне нужно посмотреть сообщение, это важно.

В смс от Ариши было два слова: «Он согласился», и я почувствовала облегчение. Вот теперь можно уходить и погрузиться в обдумывание плана мести этому козлу.

– Прошу извинить меня, господа. Дело в том, что я не смогу сниматься у вас, – очаровательно улыбнувшись, произнесла я. – Мой рабочий график не позволит курсировать между Москвой и Санкт-Петербургом.

– Рабочий график? – переспросил продюсер. – Но позвольте… насколько я понял, вы сейчас свободны…

– Кто вам сказал? – удивилась я. – Не думаю, что это была Ариша.

– Нет, но…

– Я очень загружена, у меня роль в сериале Колпакова, съемки для федерального канала, сами понимаете… и сейчас мне тоже пора бежать, через три часа смена. Благодарю за приглашение, но вынуждена отказаться. Всего хорошего, – и, перебросив через плечо ремешок сумки, я надела солнечные очки и быстро пошла к выходу, чтобы никто из них не успел меня остановить.

На улице стало легче дышать, я завернула за угол, прислонилась к стене и выдохнула, согнувшись пополам, словно снова от удара, нанесенного мне Зиятдиновым тогда, на даче.

Ну, вот и все… теперь я знаю, что делать, а услышанная фраза про пятнадцать лет только укрепила мою решимость.

Наверняка этот урод продолжает насиловать малолеток, предоставляя их потом в распоряжение старых педофилов. Наверняка и кто-то из тех, кто снимался со мной в сериале тогда, в Питере, тоже подвергся насилию.

Мы практически не общались вне площадки, все было устроено так, чтобы сократить это общение, и теперь я даже начала понимать почему. Нужно попробовать связаться с кем-то из девчонок, вдруг с течением времени они захотят об этом рассказать. Нельзя оставить безнаказанным то, что делает этот человек, прикрываясь съемками и положением режиссера.

Я должна его остановить, должна избавить новых девочек от того, что пришлось пережить мне.

И я нашла пару девчонок, снимавшихся в «Седьмом уроке» в разное время.

Мне стоило огромных трудов разговорить их, обе категорически отказывались вообще вспоминать те времена, но, когда я рассказала о том, что произошло со мной, и одна, и другая почти слово в слово повторили мою историю. Теперь оставалось только проверить свою догадку относительно дачи, куда меня и других привозили «отдохнуть и расслабиться».

Это оказалось тоже не очень сложно. Нанятый частный детектив отследил время, когда на даче не бывает никого, и я сама поехала туда, обшарила весь дом сверху донизу и нашла вмонтированную в стены спальни на втором этаже аппаратуру, а также комнатку, где, видимо, все это потом монтировалось. Осталось только понять, где Зиятдинов хранит отснятое.

Тот же частный детектив несколько месяцев следил за Зиятдиновым и его женой и наконец выяснил, что раз в месяц то он, то она посещают филиал одного из банков, проводят внутри совсем немного времени – вероятно, оставляют что-то в арендованной ячейке.

План у меня созрел, но я никак не могла решиться его осуществить, боясь, что меня начнут расспрашивать сотрудники банка, а я ничего сказать не смогу.

Но тут мне на глаза попался журнал, с разворота которого на меня смотрела Света Самулова, жена Марата – с искусственно подтянутым лицом, загорелая, ухоженная, уверенная в себе.

Я тут же вспомнила брезгливое выражение ее лица, когда она наутро в тот день рассматривала меня, пытаясь обнаружить следы произошедшего ночью.

В голове словно разорвался огненный шар, и всю меня затопила такая ненависть, что, попадись Светлана мне под руку, я бы не задумываясь убила ее голыми руками.

Когда я внимательно рассмотрела эту фотографию, то поняла, что делать. При минимальных усилиях я смогу перевоплотиться в эту женщину, а актерские данные помогут сыграть все точно – вплоть до жестов, это я смогу перенять, понаблюдав за ними хотя бы недельку.