Наталья Солнцева - Кольцо Гекаты

– Вынужден разочаровать вас, господин Никитский, – вздохнул адвокат. – Я побывал в «Немецкой слободе», видел там Макса, но он ничего существенного не смог добавить к вашим словам. Он подтверждает, что вы в тот вечер действительно были в баре, много выпили и вас довел до выхода какой-то более трезвый посетитель. Что происходило потом, он не знает.

– Проклятие! Я напрочь все забыл. Разве кто-то помогал мне выйти?

– По словам бармена, да.

– А кто?

Артем пожал плечами.

– Ваш сосед, наверное. Вы помните, с кем сидели рядом?

Дмитрий Сергеевич поник головой. Его память словно отключилась на время, и включилась уже только в больнице, где он очнулся от беспамятства. Неужели, он так опьянел? Да, если алкоголь еще и смешался со снотворным, то…

– А таксисты? – с надеждой поднял он глаза на адвоката. – Там, у бара, почти всегда стоят несколько такси. Вы их не спрашивали?

– Пытался, – вздохнул господин Пономарев. – Было темно. Они не обратили внимания. Кто-то кого-то ведет – слишком обычная картина. Но такси вы не брали. Значит, поехали на своей машине.

– Выходит, так, – уныло согласился Никитский. – Не представляю, как я ни во что не врезался!

Артем молча смотрел на клиента. Неисповедимы пути господни! Думал ли он десять лет назад, что преуспевающий и самоуверенный хозяин «Альбиона» будет его подзащитным в деле об убийстве? И что судьба Никитского фактически окажется в руках бывшего сотрудника уголовного розыска Пономарева?

– Дмитрий Сергеевич, – сказал бывший сыщик, понижая голос и наклоняясь к Никитскому. – Я вам хочу сообщить одну вещь, о которой никто не должен знать, кроме вас и меня. Галина Павловна тоже была моей клиенткой.

– Галина?!

Никитский так искренне удивился, что Артем ему поверил.

– Представьте, да. Она приходила посоветоваться. Ее одолевал страх.

– Но… в подобных случаях обращаются не к адвокату, а к психотерапевту.

– В подобных, но не в этом. Госпожа Яковлева опасалась, что ее могут убить.

Дмитрий Сергеевич уставился на Артема, как будто ждал, что вот-вот из его рта вылетит птичка; бледность на его лице сменилась легким румянцем, губы дрогнули.

– У-убить? Вы уверены?

– Абсолютно.

Никитский молчал, наморщив лоб. Видно было, что у него внутри происходит напряженная работа мысли.

– Она… Галина говорила, кто? – наконец произнес он.

Вопрос дался ему с большим трудом.

– Вы имеете в виду, не называла ли госпожа Яковлева имя предполагаемого убийцы? – уточнил адвокат.

Никитский облизнул пересохшие губы и кивнул.

– Нет, – ответил Артем. – Она только сказала, что это ее сотрудник. А может, она подозревала вас?

– Меня? С чего вы взяли?

В голосе Никитского прозвучали фальшивые нотки, и бывший сыщик сразу же уловил их.

– Не пытайтесь меня запутать, Дмитрий Сергеевич! – резко сказал он. – Поймите, что ваша судьба висит на волоске. У вас нет иного выбора, как только признаться мне во всем. Я ваш защитник, и должен располагать полной информацией. Хитростью и увиливанием вы погубите себя.

– Я понимаю, но… мне не в чем признаваться. Вы мой адвокат, и ваш долг – защищать мои интересы. Да, в тот вечер, пятого июля, у меня кошки скребли на душе, я пошел в бар и напился до чертиков. Ну и что? Поймите же вы, что мне совершенно незачем было убивать Галину! Разве что на меня нашло затмение! В таком случае меня следует лечить, а не судить.

– Раньше с вами происходило нечто подобное?

– Никогда! – возмутился Никитский. – Спросите у моей жены, коллег, у кого угодно! Что-что, а психика у меня вполне здоровая.

– Как же депрессия? Почему вы пили?

– Временный упадок бывает у всех, – возразил Дмитрий Сергеевич. – Вы думаете, что я психопат?

– Помилуйте, вы сами только что намекнули на это.

Никитский сник. Действительно, он сам сказал, что его нужно лечить. А теперь набросился на адвоката, который хочет ему помочь.

– Извините меня. Убийство Галины – такая нелепость… я не нахожу объяснений! Вот и выдумываю что попало.

– Дмитрий Сергеевич, – строго сказал Пономарев, – знаете, что самое странное? Вас уже не первый раз подозревают в убийстве женщины. Почему? В юности вы встречались с девушкой, и она жаловалась подругам, что боится вас. Потом ее убили. Далее. Помните Аврору Городецкую? Тогда вы тоже оказались в числе подозреваемых.

– Это недоразумение…

– Выслушайте до конца, что я говорю. Итак… после Авроры настала очередь Изабеллы Буланиной. В тот день, когда ее нашли мертвой, вас видели у театрального дома.

– Кто? – вскинул глаза Никитский.

– Авдеева… Ваша сотрудница.

– Людмила? Она рассказала вам? Но я не был знаком ни с какой Буланиной, клянусь! Я тогда просто поджидал Людмилу, вот и все.

– Почему вы прятались?

– Она замужняя женщина, вы понимаете… Не хотел, чтобы нас увидел ее муж.

– У вас на руке была царапина. Откуда она взялась?

– Царапина? – Дмитрий Сергеевич удивился, надолго замолчал, вспоминая. – Возможно… мало ли, где я поцарапался. При чем тут какая-то Буланина? Я никого не убивал. Что за чушь!

– Вам не кажется, что подобных совпадений слишком много?

Никитский не ответил, он был погружен в свои мысли, пытаясь сообразить, откуда на его руке взялась царапина.

– А! Вот… я вспомнил! – обрадовался он. – Видите? Сколько лет прошло, а я все-таки вспомнил!

– Что вы вспомнили?

– Про царапину! Я тогда… Мне нравилась Людмила Станиславовна. Я торопился, хотел встретить ее, подвезти на работу. Машину мне приходилось прятать в кустах. Там была толстая ветка, она упиралась прямо в лобовое стекло, и я обломал ее. Ну, и поцарапался нечаянно…

– У вас хорошая память, Дмитрий Сергеевич, – улыбнулся адвокат. – Тем более непонятно, почему вы не можете рассказать, как в вашей машине оказалась убитая женщина.

– Мне самому это не дает покоя! – согласился Никитский.

– Кстати, Авдеева тоже боялась вас. Вы и ее хотели убить?

– Что вы несете?! Я что, маньяк, по-вашему?

– А Галина Яковлева? Уж не вас ли она имела в виду, боясь убийцы? – настаивал адвокат. Он видел растерянность Никитского и решил выяснить все до конца.

– Какой бред! – бормотал хозяин «Альбиона», качая головой. – Бред… Все ложь.

– Но ведь Яковлева мертва! Как это вы объясните?

– Моя вина ни разу не была доказана, – понуро произнес Дмитрий Сергеевич. – Вы прекрасно знаете.

– На сей раз против вас много улик. Вам не отвертеться, господин Никитский.

– Подождите, – обрадовался тот. – Ведь Авдеева жива! Жива и здорова!

– Шаткий аргумент…

Артем и сам думал о Людмиле Станиславовне. Женщина осталась жива, несмотря на все свои страхи. Это говорило в пользу Никитского.

– А вы? Зачем я вас нанял? – рассердился Дмитрий Сергеевич. – Вы должны…