Наталья Солнцева - Кольцо Гекаты

Еще больше, чем знаток восточных единоборств, удивился адвокат Пономарев. Он тоже решил понаблюдать за публикой и занял подходящее местечко, оставаясь незамеченным. Выучка помогла ему заметить Фарида, тогда как тот Артема не увидел.

Кого-кого, а профессора Артем меньше всего ожидал здесь увидеть. Присутствие Гордеева адвокат объяснил его тайными взаимоотношениями с Анной Левитиной. Третий не всегда лишний!

«Интересно, – думал Артем. – Ниндзя следует за дамой сердца. А вот что понадобилось профессору? Впрочем, он же историк. Золотое кольцо просто кишит историческими памятниками. Но за такие деньги… и почему именно в этом вагоне? Совпадение?»

В простые совпадения бывший капитан уголовного розыска давно верить перестал.

Тут на платформе появились Салахов с супругой и отвлекли Артема от его размышлений. Юрий Арсеньевич был необыкновенно элегантен – широкоплечий, подтянутый, в белом костюме, он производил впечатление на дам. Они оглядывались вслед потрясающему мужчине, сожалея, что он не один. Анна Наумовна держала мужа под руку и шла, глядя прямо перед собой. Ее, казалось, ничто вокруг не интересовало. Она была одета в своем стиле – развевающиеся шелка, прозрачный длинный шарф, шляпа с огромными полями и кремовыми розами на боку, почти закрывающая лицо… Если на господина Салахова оглядывались женщины, то на Анну смотрели все, даже милиционеры и носильщики.

Артем проводил глазами супружескую пару. Они зашли в вагон, и он решил, что ему пора сделать то же самое. Но Фарид все еще был у поезда, и чутье заставило Артема задержаться. Он не пожалел.

Среди пассажиров и провожающих пробиралась дама в длинном розовом платье и шляпе, закрывающей лицо, очень похожая на… Анну?

«Не может быть, – опешил Пономарев и ущипнул себя за руку. – Вторая Анна? Но это невозможно! Хотя… Что, если Салахов придумал эту подмену? Но зачем? Чтобы сбить с толку Фарида? Две Анны – это неожиданно. Какая из них настоящая? Та, что с Салаховым, или эта?»

Однако пора было занимать места. Адвокат подождал, пока это сделает Фарид, и отправился следом. Больше никаких происшествий не было, до самого отправления экспресса.

Внутреннее убранство поезда поражало воображение роскошью. Купе, похожие на бонбоньерки, ковры, кожа и бархат, красное дерево, белые цветы в вазах…

– Здесь все точно такое же, как раньше, – сказал проводник, принесший Артему меню ресторанов и перечень услуг, предоставляемых в поезде. – «Восточный экспресс» возил королей и премьер-министров, кинозвезд и разных знаменитостей. В нем Эркюль Пуаро расследовал убийства. Здесь все дышит стариной и романтическими легендами прошлого.

Когда за проводником с мягким стуком закрылась дверь купе, бывший сыщик прилег на комфортабельный диван и представил своего литературного коллегу. Пуаро ехал в этом поезде, переодевался к обеду в смокинг, пил французское шампанское и применял свой блестящий интеллект для разоблачения убийцы.

Интересно, что бы делал этот суперсыщик, окажись он на месте Артема? Господин Пономарев понятия не имеет, почему и для чего понадобился своему клиенту. Салахов путешествует с женой, но вместе или по отдельности? Какую из двух женщин надо не выпускать из поля зрения? Очевидно, обеих? Что делает в поезде профессор Рубен? Ниндзя следует за Левитиной в качестве любовника или…

Ни на один вопрос адвокат ответа не имел. Пока. Он наделялся, что со временем ситуация прояснится. Главное, чтобы не таким кардинальным способом, как убийство.

– Не каркай! – сам себя одернул Артем.

Поезд набирал ход, мягко покачиваясь на старинных рессорах; уютно поскрипывала деревянная отделка, покачивались цветы в вазе, шторы колыхались в такт движению. Все это убаюкивало Артема, приятно расслабляло, приглашая в блаженные объятия сна. Он не заметил, как закрылись его глаза, а дыхание успокоилось, стало ритмичным и глубоким. Ему снились персонажи Агаты Кристи, потом их сменила красавица в восточном одеянии, потом…

Фарид, напротив, находился в непривычном возбуждении. Он тоже заметил «вторую Анну», и это его встревожило. Господин Гордеев любил, чтобы все было ясно, нестыковки приводили его в недоумение. В бою он умел усмирить свой страх, но когда не знаешь, кто твой противник, чувствуешь себя неспокойно. Старик Накаяма воспитал в нем стойкость, мужество и хладнокровие, отточил его технику. Все это годится для поединка, но жизнь – дело другое. Она не так прямолинейна. Она требует напряжения ума…

Фарид запутался. Перед отъездом он много тренировался, упорно, до изнеможения. Скорее для того, чтобы подавить некстати вспыхнувшую страсть к Анне, чем для отработки навыков. Как боец он был совершенен. Его тело делало все гораздо раньше того, как ум успевал выдать рекомендации. Воин был спокоен. Но в иной роли Фарид ощущал растерянность. Чего ждет от него женщина? Этого он толком не знал.

Наконец, и его сморила усталость, не столько физическая, сколько моральная. Он погрузился в некрепкий, поверхностный сон… где деревянные панели купе превращались в темные фрески на стенах его афинского дома. Разве у него когда-то был дом в Афинах? Гордеев несказанно удивился, ведь он там даже никогда не был. И все же… ему снился Пелопоннес… акрополь и Львиные ворота Микен, сложенные из огромных каменных глыб… финиковые пальмы на побережье, шум олив и кисловатое критское вино… вкус крови и пота на губах, грохот боевых колесниц, натужные удары осадных орудий, свист стрел и лязг мечей… скрип мачты и гул ветра в парусах… женщина в светлом хитоне, машущая ему рукой…

О, Зевс, владыка грозный и великий! Услышь же вопль души!

Но нет… напрасны губ сухих движенья…

Простерся надо мной бездонный взгляд небес,

Над нею же, как прежде, безмятежно

Порхает белой бабочкой Любовь…

Злодейка смерть пришла, чтоб разлучить влюбленных,

И наступет ночь на нас, где гаснут звезды и прячет лик луна,

А память унесет забвения река…

Скажи, зачем сосуд священный тоскою напоен,

А чаша огненная страсти не испита?..

Профессор истории Альвиан Николаевич Рубен отдыхал в своем купе. Поездка на «Восточном экспрессе» стоила немалых денег, но он ни о чем не жалел. Он с детства увлекался необычными вещами. То, что было общеизвестно, не представляло для Али, как его называли родители, никакого интереса. Он презирал игрушки, и развлекался только у бабушки в Ярославле, целыми днями бродя по огромному деревянному дому, полному скрипа половиц, непривычных запахов и массы необычных предметов. Тут были старинные иконы, ладанки, сундуки, набитые вышитыми рубахами, женскими головными уборами, тусклыми ожерельями, старыми свечами, башмаками из мягкой цветной кожи с подковками, пяльцами, коклюшками пожелтевшими кружевами, мотками ниток и прочими древностями. Но занимательнее всего казался чердак – пыльный, темный, таинственный. Там, среди хлама и паутины, Али откопал несколько старинных книг в твердых, окантованных медью переплетах.