Надежда Черкасова - По следу лжи [litres]

– Яков знает, что я здесь? – спросила Лиза осипшим от действия газа голосом.

– А ты сама догадайся. Хотя теперь это уже не имеет никакого значения. Раз сбежала от него – значит, подписала себе приговор. Теперь ты принадлежишь исключительно мне. Отныне я – твой бессменный хозяин. Ненавижу так много говорить, но приходится. Чего молчишь? Неужели не о чем спросить?

– Вопросов так много, что не знаю, с какого начать.

– А ты начни с главного.

– Что вам от меня нужно?

– Неужели так трудно догадаться? Сама-то об этом что думаешь?

– Квартиру и драгоценности тетушки.

– Не угадала!.. Твоя тетка Сима оказалась воровкой. И узнал я об этом только через сорок лет. Какая ирония судьбы! Узнал бы раньше – давно придушил. Как поганую змеюку.

– И что же она у вас украла?

– Память о моем отце – коллекцию старинных золотых монет, которым даже цены не сложить. Отец был известным в стране нумизматом и передал мне свою коллекцию, когда уходил на фронт. Это все, что у меня от него оставалось. Коллекция и похоронка.

– Почему вы решили, что именно тетушка украла вашу коллекцию? – удивилась Лиза. – Она вам сама об этом сказала?

– Почти. Это у нее получилось невольно. Ты же знаешь, с каким ехидством и пренебрежением она всегда разговаривала. Так вот, когда твоя родственница Юля убедила меня в том, что я непременно должен по скайпу связаться с Симой, так как та якобы хочет у меня попросить прощения, я даже расчувствовался сначала. Думал, что Сима до сих пор раскаивается в том, что когда-то испоганила мне жизнь. Но по мере того, как мы общались, понял, что ее змеиная сущность не изменилась. А однажды, видимо, намереваясь снова посмеяться надо мной, она намекнула, каким бы я был сейчас сказочно богатым долларовым миллионером, если бы не прошляпил свою коллекцию монет. В качестве примера она назвала одну редкую монету и сумму, за которую ее сейчас можно было бы продать, – полтора миллиона долларов! И я понял, что именно она украла у меня коллекцию. Монеты я вообще никому и никогда не показывал, доставал иногда из тайника и сам изредка любовался ими. Она не могла о них знать, да еще с такими подробностями, если бы не держала их в руках. Твоя тетка также похвасталась, что всегда жила очень богато и никогда ни в чем не нуждалась. Осталось сложить один факт и другой и понять, что это она подняла свою загребущую руку на мою коллекцию. Можешь себе представить, какая ярость охватила меня?! И тогда я решил, что убью эту подлую тварь.

– Но тетушка никогда мне не рассказывала о коллекции, – растерялась Лиза.

– Да разве она сумасшедшая, чтобы признаваться в воровстве! Но я сразу понял, что это она. Существует закон обмена энергии, по которому если где-то что-то прибыло, то обязательно где-то убудет. Но можно его трактовать и с другой стороны, более верной по смыслу: если где-то убыло, то где-то обязательно прибудет. Ведь так? И я решил вернуть себе коллекцию. А знаешь, о чем еще мне поведала эта каторжная душа? Назвала причину, почему она сбежала тогда прямо из загса. Коллекция пропала за неделю до нашей свадьбы, и я ужасно переживал. Но изо всех сил старался, чтобы это не очень отразилось на радостном событии, ведь я так любил Симу, никто и никогда ее больше так не любил. Так вот, оказывается, она не смогла вынести моих переживаний о коллекции! Она словно конкурс устроила между собой и коллекцией: кого же я люблю больше? И сделала вывод, что победила коллекция, а потому решила бросить меня. Я тогда чуть с ума не сошел. Однако справился с горем. Мне ничего не оставалось, как заняться поисками коллекции. А когда я понял, что она пропала бесследно, сдался. Нервы не выдержали, и я оказался в психушке. Но потом ничего, оклемался. Уехал на Север, начал новую жизнь и решил, что навсегда должен забыть и о Симе, и о коллекции. Вот и вся история. Вот почему я здесь, а ты лежишь связанная.

– Неужели этот вопрос нельзя было решить как-то по-другому?

– Ты хочешь сказать, что добровольно готова вернуть мне похищенную коллекцию? Коллекцию, которая стоит несколько десятков миллионов долларов?!

– Но с чего вы взяли, что она входит в наследство? В завещании ни слова о коллекции.

– Рассказать кому-то о коллекции – все равно что признаться в краже. У твоей тетки есть банковская ячейка?

– Да, но никто не знает, что в ней. Может, она пуста.

– Да неужели?! Ты за кого меня принимаешь – за идиота?! Именно в ячейке она и хранила монеты, прятала от всего света. Теперь все оставшееся наследство пойдет на возмещение ущерба, который нанесла коллекции твоя расточительная тетка. Так что ты, конечно, понимаешь, что тебе практически ничего не достанется. Теперь за деяния Симы ответ держать тебе.

– У вас вообще нет никаких доказательств, что монеты украла тетя Сима. Вы никогда не думали о том, что могли ошибиться? Разве вам мало одной смерти?

– Ты о чем – о смерти Симы, что ли? Так ее убийцы уже в тюрьме сидят. Или ты не согласна с решением суда? А может, хочешь их вину на себя взять? Тогда ты уже опоздала. Раньше нужно было думать.

– Но ведь это же вы убили тетушку! – воскликнула Лиза. – Почему должны страдать невинные?

– Ты меня очень разочаровала. Неужели у тебя нет более важных вопросов, которые следует задать? А теперь время вопросов и ответов закончилось.

Лиза попыталась что-то сказать, но Аркадий Яковлевич поднес палец к ее губам.

– Не надо так много говорить, детка. Пришло время замолчать. Угрюмый Гарпократ кладет палец на твои уста. В эллинистической традиции этот жест трактуется как олицетворение безмолвия и тайны. Следует придерживаться Гарпократовой системы: на слова должна быть экономия превеликая! – Он резко убрал палец с ее губ. – Знаешь, кто отличается особой молчаливостью?

– Дурак.

– Правильно. Но не только. Не станет болтать лишнего мудрец, а также тот, кому есть что скрывать.

– К дураку вы себя вряд ли причислите, а до мудреца вам как от земли до неба, не допрыгнуть никогда, – ответила Лиза. – Остается тайна, которую вы скрываете.

– Верно. Теперь у меня появилась еще одна тайна – ты. А потому мне не следует зря открывать рот. Даже чувства свои я зря не расходую. Прячу далеко и надежно, под замком молчаливости, и вытаскиваю только по мере надобности, тратя бережно и с умом. Вот как с тобой. Моих чувств и слов было ровно столько, чтобы ты мне поверила. А ты знаешь, что такое правда? Правда – это то, во что ты веришь.

Где-то Лиза это уже слышала. Что же она натворила?! Правда всегда была рядом с ней, иногда просто кричала: «Ну посмотри же кругом внимательно! Сбрось пелену, накрывшую твои глаза. Это ведь так очевидно, что только глухой слепец не в состоянии услышать или увидеть. Но и у того есть интуиция, которая намекнет, что не все ладно вокруг. Только ты отказываешься замечать очевидное!»