Надежда Черкасова - По следу лжи [litres]

А если он ошибается и этот адрес не относится к делу? Ведь Яков совсем не собирается ссориться с отцом, а то, чем он сейчас занимается, может и вовсе оказаться чьими-то больными фантазиями.

Яков присел на стул и огляделся: обычная кухня в обычной квартире, хоть и очень дорогой, чтобы мать-одиночка с двумя детьми позволила себе ее снять, не имея при этом очень богатого спонсора. А отец явно подходит к этой роли: состоятелен и представителен – с таким и в свет не стыдно выйти, – пока довольно крепок, раз позволил себе завести детей. Так что ему еще не хватало в жизни? Почему он пустился во все тяжкие? Неужели это молодая любовница надоумила его на эти безумства и теперь он готов ради нее преступить черту?! Или уже преступил!

Яков поймал себя на мысли, что способен кого угодно обвинить в случившемся, но только не отца. А что – должно быть как-то по-другому? Нет, своего отца он не выдаст никому – подвиг Павлика Морозова его совсем не вдохновляет. А потому Яков до последнего будет биться за репутацию самого близкого для него человека.

О чем это он? Его доводы вилами на воде писаны, а он уже бросился защищать отца. Может, ему ничто и не грозит и нет у него никакой Марины с двумя детьми? Но, как говорится, дыма без огня не бывает. И лучше десять раз проверить, чем один раз и бесповоротно разрубить надвое свою жизнь, которая пока незримой границей поделилась на «до» и «после». До смерти тетушки Симы и исчезновения Лизы, когда Яков был вполне счастлив своей жизнью и радовался, что еще жив любимый отец. И после, когда он подозревает отца в причастности к смерти матери и двойной жизни с молодой и ушлой Мариной, которая умудрилась родить ему двоих детей и подбила на совершение преступления.

Как узнать, где теперь находится отец и имеет ли он ко всему этому хоть какое-то отношение? И тут Яков вспомнил, что пару лет назад, когда понял, что память начала подводить отца, уговорил его подключить к их сотовым телефонам услугу, позволяющую определить местонахождение абонента. Однако ни разу он этой услугой не воспользовался, так как в этом не было необходимости. Отец постоянно на связи и сам предупреждает Якова, если ему нужно зачем-то отключать на время свой телефон. А теперь, когда доверие к нему пошатнулось, услуга оказалась весьма кстати.

После выполнения нескольких обязательных операций сотовый выдал Якову место на карте, где мог находиться разыскиваемый абонент. Красная точка на карте находилась в радиусе улицы, указанной на найденном в мусоре листе. Это могло означать лишь одно: отец находится именно там, вместе с Мариной. И теперь Якову остается только проехать по этому адресу и убедиться, что Лизы рядом с ними нет. Но это в лучшем случае. А в худшем – если они являются ее похитителями?.. Как там дальше обернется, станет ясно, когда он доберется до места.

Яков заказал такси и осторожно спустился по лестнице, не нарушая гробовой тишины спящего дома. Он ехал по пустынным улицам Северной столицы и размышлял о том, что толком ее и не знает, потому что вместо того чтобы любоваться удивительным городом мостов, музеев, дворцов и парков, занимается погоней за чужими призраками прошлого и настоящего. И пока эти призраки хозяйничают в сознании и навязывают ему свои условия в опасной и коварной игре под названием «Угадай, кто преступник?», отвлечься Якову на что-то иное, не привязанное к происходящим событиям, не удастся.

Доехав до места, он отпустил такси и огляделся. Спальный район, панельные пятиэтажки, переполненные мусорные баки и бездомные собаки, настороженно встречающие незнакомца, посягнувшего на их территорию. Проверив номер дома, Яков вошел в подъезд, не охраняемый даже кодовым замком. Разыскал на втором этаже нужную квартиру и позвонил. Он не собирался таиться или придумывать несуществующую причину для своего визита, потому что привык встречать неприятности и неудачи с открытым забралом. Этому научил его отец, когда-то честный и смелый по натуре боец, не желающий ни хитрить, ни подлаживаться под противника.

Дверь отворилась, и на пороге появилась Марина, которую он несколько раз видел во дворе дома тетушки Симы. Она ошарашенно смотрела на Якова, не в силах вымолвить ни слова.

– Мне нужно поговорить с отцом, – сделал он шаг навстречу, и Марине пришлось отступить, давая ему дорогу.

– Мариша, кто там? – услышал он голос отца.

– Это я, – заглянул Яков в комнату, где на разобранной кровати лежал отец.

– Откуда ты?! Как ты меня разыскал? Почему ты здесь – что-то случилось? – Отец вскочил и накинул на себя рубашку.

– Случилось. – Яков вошел в комнату. – Хочу внести ясность в некоторые важные вопросы.

– Среди ночи?! – Аркадий Яковлевич уже пришел в себя от потрясения и гневно разглядывал сына. – Разве это не может подождать до утра? Мы же с тобой договаривались созвониться завтра. И вообще имею я право на личную жизнь или ты меня этого права решил лишить? Я давно уже не мальчик, чтобы меня контролировать!

– Извини! Но обстоятельства сложились так, что я вынужден был сюда прийти. Я разыскиваю Лизу.

– Здесь?! Да ты с ума сошел!.. Признаться, ты меня очень разочаровал, сын. Обвинить отца в похищении какой-то девицы! Ты хоть думай, когда говоришь-то.

– Что с тобой? – бросился Яков к побледневшему и схватившемуся за сердце отцу.

– Мне плохо! – еле вымолвил Аркадий Яковлевич. – Мариша, скорее, дай мне что-нибудь.

– Уже бегу, – подскочила Марина с каплями. – Выпей. Я сейчас «Скорую» вызову.

– Не надо. Пока она доедет, я уже умру.

– Ну что ты такое говоришь, Аркаша! Ты ни за что не умрешь! Алло! «Скорая»! Сердечный приступ, – уже кричала она в трубку.

– Отец, прости меня! Я не думал, что мой приход так тебя расстроит.

– Я знаю, что виноват перед тобой: много лет скрывал от тебя Маришу и детей, – вздохнул Аркадий Яковлевич. – Но я боялся, что ты не поймешь меня и не простишь, что я изменял твоей матери. Но это не было изменой. Это попытка почувствовать себя живым. Ты себе даже не представляешь, как страшно умирать… а стареть еще страшнее! Ты и в самом деле считаешь, что я не имею права на личную жизнь?

– Имеешь, конечно, – вынужден был согласиться Яков и тут же подумал: «Матери тоже очень хотелось чувствовать себя живой, любимой. Но она вдруг узнала, что ее предали и больше не любят. Она тоже имела право на жизнь!»

– Просто не нужно было скрывать от меня. Тайное рано или поздно всегда становится явным, – сказал Яков и мысленно продолжил: «И тогда кто-то умирает».

– Сейчас «Скорая» приедет, – вошла в комнату Марина, села рядом с Аркадием Яковлевичем и взяла его за руку. – Ты только не умирай, хорошо? Я все сделаю, чтобы ты дольше жил. Ты же знаешь, как нужен нам.