Марк Фурман - Мораторий на крови

«Странно, — подумал Папуша, — ведь за Милославским, если исходить из приговора и обвинительного заключения, числилось два неудачных нападения на женщин. Выходит, это третье, о нем он умолчал, и оно, на удивление, прошло мимо расследования всей прокурорской бригады. Хотя тому есть причина, — несмотря на выпитое, логично рассудил начальник централа. — Получается, эта спортивная девица просто не заявила о нападении маньяка в милицию. Вот эпизод и выпал из поля зрения следаков».

После того как Папуша узнал о доселе неизвестном случае, связанном с Милославским, он испытал определенное чувство гордости, нечто схожее с собственной викторией. Раскрыв дневник насильника, Федор Ильич допил оставшуюся водку и вызвал Нинель. Заперев дверь на ключ, он рассказал ей о своем открытии, вдохновенно зачитал взволновавшие его строки Милославского, после чего на кураже начал прямо в кабинете раздевать секретаршу.

После того как вертолет с Лавриком и сидевшим рядом профессором Сельцовым, набрав высоту, ушел в свободный полет и, преодолев облачность, нависшую над землей, вырвался к солнцу, профессор протянул подполковнику пластиковую папку.

— Завтра нам предстоит нелегкий денек, — щурясь от ярких лучей, глядя в иллюминатор, сказал Сельцов. — Начнем с допроса Дамзаева, здесь собран дайджест об использовании психотропных препаратов спецслужбами Запада. Если интересно, можете ознакомиться, Юрий Романович.

— Любопытно, Дмитрий Сергеевич, — отозвался Лаврик. — Сейчас это куда полезнее, чем узнать в «Спорт-экспрессе» о вчерашнем поражении «Спартака» или размышлять о разного рода пустяках, когда так и тянет в сон.

Он раскрыл папку и начал читать: «Проект МК-ULTRA — кодовое название секретной программы американского ЦРУ, имевшей целью поиск и изучение средств манипулирования сознанием для вербовки агентов или извлечения сведений на допросах, с помощью использования психотропных веществ, оказывающих воздействие на сознание человека.

По имеющимся сведениям, программа существовала с начала 1950-х годов, продолжалась и позже. ЦРУ намеренно уничтожило ключевые файлы программы MK-ULTRA, что значительно затруднило расследование ее деятельности Конгрессом США в 1975 году. Затем в монреальском Allan Memorial Institute психиатр Дональд Камерон проводил эксперименты, применяя различные средства (вещества нервно-паралитического действия, ЛСД и психотропные препараты), электросудорожную терапию, разряд которой превышал терапевтический в 30–40 раз.

Участникам экспериментов непрерывно, в течение нескольких месяцев вводили химические средства или погружали их электрическими разрядами в коматозное состояние, при этом заставляя прослушивать записанные на магнитофонную ленту и многократно воспроизводимые звуки или простые повторяющиеся команды. Эксперименты обычно проводились на людях, обратившихся в Allan Memorial Institute с незначительными проблемами, такими как неврозы, тревоги или депрессия.

Масштаб MK-ULTRA можно оценить из того факта, что бюджет программы в 1953 году составлял 6 % общего бюджета ЦРУ, при этом средств контроля расходов не предусматривалось. Масштаб исследований и экспериментов также может быть оценен из тех фактов, что в них принимало участие 44 учебных и исследовательских учреждения: университеты и колледжи, 15 научно-исследовательских, химических и фармацевтических компаний, 12 госпиталей и клиник и 3 тюремных заведения.

— Выходит, профессор, мы на «Пятаке» после медикаментозного допроса Дамзаева в чем-то приблизимся к американцам. — Лаврик оторвался от чтения документа. — Понятно, что синтезированный вами препарат строго засекречен.

— Разница все-таки есть, — задумчиво пояснил Сельцов. — Они получали нужную информацию, тайно экспериментируя на людях, которые не были об этом осведомлены. Мы же использовали наш препарат после опытов на животных, и в редких случаях с особой осторожностью на добровольцах, частично молодых ученых-энтузиастах из своей же лаборатории.

— Конечно, Дамзаева, отправившего на тот свет десятки людей, можно тоже отнести к животным. Ведь террористы куда опаснее парочки львов или стаи хищников, допустим, тех же вологодских волков, к которым мы летим, — не без юмора рассудил Лаврик, возвращая Сельцову папку с фармакологическим досье.

Спустя полчаса после приземления вертолета, когда на сторожевом катере полусонного, еще не до конца пришедшего в себя Дамзаева доставили на вологодский «Пятак», из Москвы в адрес начальника тюрьмы для пожизненно осужденных под грифом «совершенно секретно» поступил факс. Впрочем, на «Пятаке» к этому привыкли, так как любое сообщение, как приходящее, так и исходящее, шло под подобной аббревиатурой. И по аналогии с еженедельником «Совершенно секретно», пользовавшимся здесь, благодаря названию, особой популярностью, такую корреспонденцию кто-то из местных остряков окрестил «еженедельником».

Начальник «Пятака» полковник Ярошенко, и без того озабоченный свалившимся столь неожиданно мораторием, вызвал начальника по режиму Андрея Рябко.

— Пришел «еженедельник» из столицы, ознакомься, Андрей, — коротко сказал он, положив перед «кумом» столичный факс. После грифа о секретности шел следующий текст: «Террориста Дамзаева по прибытии поместить в отдельное помещение, максимально исключив контакты с заключенными и надзорсоставом. Одновременно сообщаем, что к Вам прибывает медицинская спецкомиссия в составе шести человек для оперативной работы с террористом. Обеспечьте размещение, создание необходимых условий для ее работы в медчасти вверенного Вам учреждения».

— Одним смертником больше, одним меньше, какая разница, Игнат Ефимович? — философски заметил Рябко. — Подходящую камеру подыщем.

— Теперь с этим г……ым мораторием мы будем всегда в плюсе. Разом пойдут этапы пожизненных, куда при нашей-то тесноте всех селить? И это надо бы верхам учесть, ведь такое заселение будет без всяких надбавок к окладу за вредность. В общем, кончилась для нас относительно спокойная жизнь. Однако, Андрей, распорядись об отдельном «люксе» для Дамзаева. Шутка ли, целая медкомиссия едет по его душу. Во главе ее лица из ФСБ, наверняка и профессоров от медицины навезут.

В камере-одиночке, куда определили Дамзаева, его, покормив жидким супом и перловой кашей, отправили спать, отомкнув закрепленные к стене нары.

Террорист проснулся поздно, за полдень. Чувствовал себя сносно, головная боль прошла. Сказалось воздействие сильного снотворного, которое ему подмешали в пищу. Дамзаев сел, опустив ноги на влажный цементный пол. Поскольку колония находилась на острове, сырость стала постоянным спутником ее стен, вода снаружи годами пропитывала метровой толщины известняк.