Екатерина Глубокова - Вчера и завтра

Ночами ей очень не хватало рук Ники, его прикосновений, хотелось ощущать рядом мужа, иметь возможность повернуться к нему, поцеловать, поговорить, заняться любовью. Ночами было очень холодно, хотя батареи работали на всю мощность, а пуховое одеяло было специально создано для таких ночей.

— Ну вот, ты опять впала в меланхолию, — покачала головой Инесса. — Просто беда какая-то. Ты что, о нем никогда не забываешь?

— Ни на секунду.

Это была правда, или почти правда. Иногда, занимаясь делами в офисе, Даша отвлекалась ненадолго, но вскоре ее будто иголкой кололи — и она вспоминала. Дома же память не отпускала никогда. Ники, Ники, Ники…

— С другой стороны, счастливая ты, Дашка! — неожиданно заявила Инесса.

— Да уж, безбрежное счастье — потерять мужа после семи лет удачного брака! — Даша даже растерялась.

— Зато у тебя есть ориентиры. Ты точно знаешь, кого любишь и кто тебе нужен, и была уверена в преданности Ники. Немногие могут этим похвастаться.

— Ничего себе повод похвастаться! — Дарья была ошеломлена. — Знаешь, с моей точки зрения все видится несколько по-другому…

— Ну, твоя точка зрения в данный момент не рассматривается, — махнула рукой Инесса. — Понятно, что ты не можешь забыть Николая, но, возможно, мысль о завидности твоей доли тебя несколько утешит.

— Несси, это полный абсурд! С любой точки зрения, — возмутилась Даша.

— Как знаешь. Но вот я бы дорого заплатила за спокойное счастье с любимым человеком. За законный брак с ним… — Инесса вдруг замолчала, словно прислушиваясь к чему-то слышному только ей одной.

— У тебя что, кто-то новый появился? — О своих кавалерах Инесса всегда рассказывала неохотно, не любила, когда лезут в ее личную жизнь. Тут Даша могла ее понять: она сама не сказать, чтобы изливала подругам душу, повествуя о семейной жизни с Ники. У каждого свои отношения, которые не стоит выносить на публику, полоскание грязного и чистого белья еще никому не делало чести. Тут их с Несси мнения совпадали. Поэтому о смене ее ухажеров Дарья узнавала только через месяц после того, как Инесса начинала встречаться со следующим мужчиной. Но никого из ее любовников Даша никогда не видела: то ли Несси боялась конкуренции, памятуя историю с Николаем, то ли просто была отчаянной собственницей.

— Новый… можно сказать, что немного новый, хотя старый, — неожиданно развеселилась Инесса.

— И он женат?

— Да, но это не проблема.

— Тогда на что ты жалуешься? — уточнила Даша.

— Я не жалуюсь, я просто слегка завидую. Меня никогда не посещали такие… неземные чувства по отношению к банальному земному мужику.

— Ники не был банальным. Он особенный.

— Конечно, конечно.

— И проблема только в тебе. — Даше показалась обидной ирония подруги, и она решила отплатить той же монетой. — Если ты не способна испытать неземную любовь, то зачем так огорчаться?

— И слава Богу! — фыркнула Несси, явно обидевшаяся, но решившая этого не демонстрировать. — Посмотри на себя, сколько проблем от такой любви!

— Все, брейк! — Даша подняла руки. — Я не хочу ссориться из-за абстрактных понятий. Давай закроем тему.

— Хорошо, — промурлыкала Инесса, она явно полагала, что последнее слово осталось за ней. Ну что ж, Даша не будет разочаровывать подругу. В жизни и так слишком много разочарований.

В первые выходные октября Саша позвала Дарью на дачу к родителям. Даша подумала… и поехала: погоды стояли отличные, бабье лето затянулось, нужно ловить ускользающее тепло. А родители Александры были семейной парой, отметившей серебряную свадьбу и умеющей создавать вокруг себя уют.

На ярко-голубом небе золотом горели листья кленов. Сидя в кресле-качалке под сонной рябинкой, Даша поглощала с пластиковой тарелочки умопомрачительный шашлык и чувствовала его вкус — отстраненно, думая, как всегда, о Ники, но все же, все же…

— Ну вот, хоть румянец на щеках появился, а то была бледная, как гриб поганка, — заметила Сашка, усаживаясь в кресло рядом. Сонечка сидела на коленях у бабушки, и молодая мать могла ненадолго отвлечься от любимого чада. — Тебе надо воздухом дышать, или поехать куда-нибудь.

— И ты туда же, — отмахнулась Даша.

Она чувствовала сытую умиротворенность — животное ощущение, одни инстинкты. Заползти в нору и переваривать. Память о Ники, ставшая неизбежной спутницей, все равно стояла рядом, положив руку на плечо, но не тормошила. И то хлеб.

— Конечно, а куда же еще? Из тебя будто всю жизнь выкачали, прости за высокий штиль.

— Но я же живу. — Дашу изумляло, что ее лучшие подруги этого не понимают. Сначала Инесса, теперь вот Сашка. — У меня просто теперь нет любимого человека…

— А у меня такое ощущение, что ты его от себя никуда не отпускаешь. Или он тебя. Из могилы. Кладбище домашних животных, брр! — Саша передернула плечами. — У тебя такой вид, будто вампиры еженощно твою кровушку сосут.

— Ох, Саша. Эту жизнь нам выдали без инструкции, которую можно повесить на стенку и сверяться в сложных ситуациях. Приходится выкарабкиваться самим — как можем, как умеем… Я умею вот так, а как иначе — не представляю. Может быть, когда-нибудь я и смогу жить так, как будто ничего не случилось, но не сейчас.

— Время лечит. Знаю, банально, а что поделаешь, кроме банальности тут ничего и не скажешь. — Подруга стиснула Дашину руку. — Хочешь об этом поговорить?

— Нет, пожалуй, нет. Это только мое.

— Смотри. Говорят, легче становится.

— Кому как. Слезами горю не поможешь, словами, видимо, тоже.

— Просто какой-то утренник в детском саду — кто больше вспомнит пословиц и поговорок! — улыбнулась Саша. — Ну, все-таки, прогресс есть. Ты хоть чем-то интересуешься, на природу выехала, и правильно — зачем все выходные в стенку смотреть.

— Я раньше эту природу терпеть не могла.

— А теперь, словно классик, прониклась душою? Болдинская осень, и все такое?

— Не-а. — Даша поморщилась. — По правде сказать, мне все равно.

— О-хо-хо, грехи наши тяжкие, — подытожила Александра. — Ладно, будем ждать, может быть, сработает народная мудрость.

Может быть, и сработает. Даша ощущала себя кувшином, заполненным пустотой. То есть она не была пустым сосудом, в который можно налить все что угодно — новую жизнь, новую любовь. В нее некуда было наливать, все занимала пустота, оставшаяся после Ники. Как много на свете глупых сравнений, которыми можно описать свое состояние, и которые все равно ничего не меняют. И хотелось ли ей что-то менять? Пожалуй, нет.

На классически отсутствующий свет в гараже Даша совсем не обратила внимания, какая-то свинцовая усталость давила прессом, погружая мысли в трясину серости и безразличия. Подумаешь, света нет. Она нажала кнопку своего этажа и устало прислонилась к зеркальной стене лифта. Полина Геннадьевна уже ушла, Хуфа выгуляла, кота накормила… Может, стоило самой всем этим заниматься? Нет, животные помрут от голода, если будут ее ждать. Но теперь ее саму ждет еще один бесцельный вечер.