Екатерина Глубокова - Вчера и завтра

— Все прекрасно! — заверила его Дарья.

— Люблю смотреть, как женщина ест, — и Роман уселся напротив нее, было заметно, что сидеть на полу для него удобно и привычно. Любопытно будет попробовать себя в качестве… кого? Гейши? Жены самурая?

— Как твое самочувствие? — осторожно поинтересовалась Даша. С практическим смыслом.

— Неплохо. Этот изверг Игнат не пускает меня на работу, — улыбнулся Роман.

— Он утверждает, что подсиживает тебя, и просил меня помочь ему в этом благородном деле, — сдала Соколова с потрохами Даша.

— И ты согласилась? — притворно возмутился Роман.

— Конечно. Это он меня сюда привез.

Роман молчал, но все невысказанные вопросы ощутимо повисли в воздухе. Даша со вздохом оторвалась от ужина и вытерла губы салфеткой. Надо объясниться, незачем мучить человека.

— Я нашла твои стихи в книжке.

— Да, я все думал, куда этот листочек запропастился. Я редко записываю вирши, память хорошая, а в основном пользуюсь чужими, чтобы очаровывать девушек. И как, тебе понравилось?

— Очень. Именно поэтому я здесь. Я нашла листочек всего несколько часов назад. Это было откровение.

— Я надеюсь, что ничем не обидел тебя.

— Нет. Вовсе нет. Ты абсолютно прав. — Дарья облизнула губы. — Я две недели бродила по побережью и старательно не думала, а эти стихи меня словно встряхнули, и все встало на свои места. Я… я тебя люблю.

Не преждевременно ли это признание? Нет. Она уверена. Иначе не сидела бы здесь, а спала бы в своем номере в гостинице «Жемчужина Сочи».

— Я больше не боюсь слов «может быть», и слова «навсегда», и «давай попробуем». Я не хочу оглядываться назад, пусть вчерашний день остается вчерашним, а у нас с тобой есть сейчас и завтра. Давай попробуем. Я не знаю, что из этого получится, но…

— Я тоже не знаю. Но уверен, что этого хочу.

— И я уверена. Видишь, как все просто.

Роман улыбался.

— Я рад, что ты смогла это сделать. Переступить.

— Спасибо, — прошептала Даша, подобралась к нему поближе и положила голову ему не плечо. Вот. Теперь все правильно.

Раннее утро пробралось под занавески, потянуло холодком — где-то не закрыта форточка. Даша спит рядом, завернувшись в одеяло, которое бессовестно стащила с него в течение ночи. Ладно, пусть спит, сегодня они никуда не будут торопиться, и маман, будем надеяться, не заявится. Роман аккуратно высвободил руку, некоторое время любовался спящей Дашенькой, потом осторожно встал и тихо пошел вниз. Швы почти не болели (заштопали в больничке почти незаметно, аккуратненько, еще бы, за такие деньги), а ведь можно было ожидать, после такой-то бурной ночи.

Кофеварка уютно затарахтела, по кухне поплыл запах свежего кофе. Роман накинул халат и с чашкой в руках вышел на террасу. Лес, еще сонный, стоял в дымке, но в небе угадывались проблески солнца. Наверное, хороший будет день.

Можно будет провести его, гуляя по тропинкам. Или отправиться в город бродить по магазинам, хотя Даша ему, наверное, не разрешит. Ну, можно и целый день дома провести, благо заняться есть чем. Березин блаженно улыбнулся.

Все-таки есть в мире высшая справедливость. Где-то там, в заоблачных высях, имеются громадные весы, на которые взвешивается все — и счастье твое, и горе, и проступки, и радости. Если долго искать, каплю за каплей, шаг за шагом, если уметь ждать и уметь любить, все будет хорошо и просто. Даша сказала: «Давай попробуем». Они, в самом деле, сейчас находятся в начале знакомства, им предстоит осваивать новый тип отношений — не детектива и его клиентки, а мужчины и женщины. Они — почти незнакомцы, хотя знают друг о друге очень много, во всяком случае, он о Дарье. Но, как сказала Александра: «Вы знаете много о ней, но ее не знаете совсем».

Какое счастье, что призраки больше не маячат на периферии. Висящий над кроватью образ Николая Ларского — несколько не то, что нужно для счастливой семейной жизни. Если Роман с Дашенькой постараются, то слепят эту семью, сложат ее, как дом. Камушек за камушком.

Новая жизнь вдвоем. И будь что будет.

Засигналил мобильник, лежащий на столе на кухне. Кто в такую рань? А, ну конечно, Игнат.

— Да? Случилось что-то?

— Ничего. Просто любопытство гложет. Как ты там, герой-любовник? Швы не разошлись?

— Ну тебя к бесам с твоими шуточками.

— И правильно, нечего со мной церемониться. — Игнат помолчал. — Знаешь, я с тобой поделиться хотел. Я, наверное, женюсь на Ирине. Вот прямо сейчас разбужу и сделаю ей предложение. Или как ты считаешь, лучше с цветами, в ресторане каком-нибудь? Ты у нас спец по романтике, я в таких делах мало смыслю.

— И еще героем-любовником дразнился! Сам хорош! — развеселился Березин. — Женишься, значит… Хорошо. А дети?

— А что дети? Классные мальчишки, мы с ними душа в душу. Благословляешь, значит?

— Не то слово. Что же насчет романтики… ресторан, мой друг, и корзина цветов! Похоже, бывший Иринин муж ее подобными знаками внимания не баловал. И кольцо купи покрасивей, но не аляповатое. Со скромненьким бриллиантом вполне подойдет. Для начала.

— Беда и разорение, — откликнулся Игнат, но сожаления в его голосе Роман не уловил.

— Поздравляю! — спохватился Березин.

— Рано еще поздравлять, но все равно — спасибо. Ладно, я пойду, а то стою посреди кухни в семейных трусах и боюсь — вдруг услышит. Иркин кот на меня и так уже нехорошо косится.

— Иди. Удачи!

Никаких длинных речей не нужно. Простое «я тебя люблю» стоит дороже длинных философских трактатов о любви. Игнат прав: если встретил свое счастье, нужно постараться его не упустить. Вот он, Роман, ни за что не упустит Дашеньку, пусть пока и не станет предлагать ей связать себя узами брака. Надо подождать, хотя она и говорит, что готова ко всему, на самом деле это неверно. Ничего. Успеется. Что она там пробормотала, засыпая? «Некоторые женятся, а некоторые так»? Очень к месту. Вот и будем пока — так. Главное ведь не штамп в паспорте, главное — любить друг друга.

Роман поставил на стол пустую чашку и полез в холодильник — за кормом для проголодавшейся Динки.

Даша расправила последнюю складочку на шикарном белом платье Ирочки Свердловой и ободряюще ей улыбнулась. Впрочем, быть Свердловой ей оставалось буквально пятнадцать минут, а потом она торжественно сменит фамилию на Соколову и станет женой Игната.

— Ты выглядишь просто потрясающе!

— Господи, мать троих детей в белом платье! И пацаны еще и шлейф за мной будут нести! — покачала головой Ира.

— Это твой день, и забудь про предрассудки. Игнат к тому же, первый раз женится, не лишай его праздника.

— Наверное, ты права, — вздохнула Ирина. — Это нервы.

— Успокойся, все будет просто замечательно. Постой здесь, никуда не двигайся, я сейчас приду.