Наталья Александрова - Часы академика Сикорского

– С эпидемиологами? – удивленно переспросил Северов. – С какими еще эпидемиологами?

– Вы что, не в курсе? – Никита Сергеевич впервые криво усмехнулся. – Выходит, вы не знаете, что происходит у вас в доме? Как же так? Проглядели!

Северов снова бросил взгляд в зеркало. Дверь приоткрылась чуть шире, и он рассмотрел того, кто за ней прятался. Это был начальник его охраны с оружием в руках.

Никита Сергеевич навел пистолет на Северова.

– Вы его с предохранителя забыли снять! – выпалил Северов, пытаясь выиграть время и мысленно торопя Палыча: «Да стреляй, наконец!»

– Что? – переспросил старик, скосив глаза на оружие. – У него же нет предохранителя…

И тут прогремел выстрел.

Никита Сергеевич дернулся, как от сильного удара, выронил пистолет и упал на ковер. Однако в последний момент его пистолет тоже выстрелил: раздался негромкий хлопок, как будто вылетела пробка из бутылки шампанского, но пуля попала не в Северова, а в зеркало над камином. Зеркало покрылось сетью трещин, как старая картина кракелюрами, и в нем отразился Палыч, вбежавший в комнату, и Никита Сергеевич, растянувшийся на полу в безжизненной позе. В плече у него была кровоточащая рана, ковер под ним уже начал темнеть от крови.

Северов вскочил, подбежал к поверженному старику и пнул его ногой в бок:

– Старый идиот! Ты мне за все заплатишь!

В его лице было немыслимое облегчение и злоба на старика за только что пережитые страх и унижение. Он еще и еще раз пнул неподвижное тело.

– Олег Николаевич, может, не надо? – подал голос Палыч. – Он ранен. Старик, опять же… как бы чего не вышло…

– Ранен! – рявкнул Северов, повернувшись к нему. – Ты что так долго тянул? Ждал, пока он меня пристрелит? И почему вообще ты его не убил? Он должен был сдохнуть!

– Олег Николаевич, зачем нам лишние проблемы…

– У нас так и так будут проблемы! И что за история с какими-то эпидемиологами?

– Олег Николаевич, я вам все объясню. Я был в безвыходном положении…

– С тобой я позже разберусь! – Северов обжег его взглядом и бросился в свой кабинет, где проходила историческая встреча.

Впрочем, встреча уже прервалась.

Первый гость – сухощавый подтянутый мужчина с брезгливым начальственным лицом – поспешно вышел во двор и садился в свою машину. Он сбежал, едва услышал выстрелы. Дверцы машин хлопали, закрываясь, и меньше чем через минуту кавалькада выехала с участка.

Второй гость – грузный, обрюзгший, с желто-седыми волосами, похожий на разбуженного посреди зимы медведя гризли, – стоял посреди кабинета, наливаясь яростью. Увидев появившегося на пороге Северова, он страшно оскалился и проревел:

– Ты, козел, что устроил? Ты мне все дело сорвал! Я эту встречу столько времени готовил!

– Михаил Михайлович, – жалким, испуганным голосом проблеял Северов, – я вам все объясню. Это недоразумение… это чистая случайность…

Из-за плеча страшного человека выдвинулся его телохранитель. Волчьи глаза вспыхнули холодным безжалостным блеском, рука потянулась к наплечной кобуре, но прежде он вопросительно взглянул на хозяина.

– Не сейчас! – рявкнул тот и шагнул к двери.

Северов отлетел с его пути, как осенний листок, подхваченный ураганом. Страшный человек вышел в коридор, скользнул по Северову полным ненависти взглядом и прошипел:

– Ну, мало тебе не покажется…

Ворота не успели закрыться за кавалькадой второго гостя, как в них влетела машина «скорой помощи». Брызнув гравием, она затормозила перед крыльцом.

– Что такое? Кто впустил? Кто позволил? – к машине с красным крестом подбежал дежурный охранник.

– Не видишь? – выглянув из машины, проговорил врач с серым от усталости лицом и ввалившимися глазами. – Ослеп, что ли? «Скорая помощь»!

– Какая еще «скорая»? Мы не вызывали!

– Нам звонок поступил, что у вас человек с огнестрельным ранением. Не тяни время! У нас и без тебя работы невпроворот! И так эпидемия, а еще вы с огнестрелом! Где раненый?

– Какой еще раненый? У нас нет никаких раненых! – орал охранник, явно переигрывая.

– У нас вызов отмечен! Твоя фамилия как? Распишись вот здесь, что отказываешься допустить бригаду к раненому! – и врач протянул охраннику какой-то разграфленный листок.

Охранник замялся и попятился. Черт его знает, что там в доме случилось, он на себя ответственность брать не собирался. Пускай начальство разбирается.

В это время на крыльце дома появилась молодая худощавая женщина. Это «Рита», услышав выстрелы у соседей на участке, поняла, что дело Никиты Сергеевича плохо, и ворвалась к наблюдателям. Да они и сами уже видели, что встреча прервалась, потому что машины гостей разъезжались. «Но Северов вышел их проводить живой и невредимый. Значит, стреляли в старика», – мелькнула у «Риты» мысль.

Фомин поглядел на нее зверем (чуть всю операцию не сорвали!), но все же позвонил в «скорую», а она, воспользовавшись тем, что ворота открыты, а стало быть, сигнализация отключена, просто перелезла через забор в самом отдаленном месте. Не зря по утрам бегала мимо участка «олигарха», все присмотрела, все разведала.

«Рита» замахала руками и закричала:

– Здесь, здесь раненый! Здесь, в доме! Идите сюда! Скорее, он истечет кровью!

Из машины выскочил рослый санитар с носилками и вместе с врачом припустил к крыльцу. Охранник попытался остановить их, но врач зашипел на него:

– Опять ты под ногами путаешься? Хочешь, чтобы я полицию вызвал? Сейчас за сопротивление работе медицинских служб знаешь как строго наказывают!

Охранник попятился.

Медики влетели в дом и через две минуты снова появились на крыльце с носилками, на которых лежал Никита Сергеевич. «Маргарита» торопливо шагала следом.

Раненого поспешно погрузили в машину, и «скорая помощь» выехала за ворота.

– Как он? – спросила врача «Маргарита».

– Да ничего, жить будет. Рана поверхностная, пуля прошла по касательной. Кровотечение было сильное, но кровь мы остановили, а что он в отключке – это от шока, от потери крови, да и возраст солидный. В больницу?

– Не надо в больницу, там он только вирус подцепит или еще какую-нибудь заразу. Завезите нас домой, это тут рядом, вон в тот дом с башенкой. Я за ним сама присмотрю.

– А вы умеете?

– Умею, не беспокойтесь. Я курсы младшего медперсонала заканчивала.

– Ну, как скажете. В больницу сейчас и правда лучше не попадать.

«Скорая» подъехала к дому академика Сикорского. Никиту Сергеевича под удивленными и растерянными взглядами обитателей занесли в дом и уложили на постель. Выходя, врач бросил «Маргарите»:

– Фомину привет. Но больше в такие игры не играйте.

– Постараюсь! И спасибо вам!

Обитатели дома, собравшись в гостиной, мучились неизвестностью. Вид у всех был ошеломленный, один Гена Раевский смотрелся молодцом – не дергался, не вздрагивал от каждого звука, не отводил глаза, как он делал после ночной встречи. Лена устало молчала. Дарья суетилась возле своего Пабло, который выглядел не блестяще: щека распухла, синяк из синего стал фиолетовым с желтыми вкраплениями.